Результат на-
пишите на бумажке. Надеюсь, мерить вы умеете?
Кларнет порылся в ящике с инструментами и извлек оттуда заржавленную
металлическую рулетку.
Девушка наблюдала за ним с иронической улыбкой.
- Не так! Проведите мысленно два перпендикуляра. Вот! Запишите! Те-
перь - до поверхности стола. Отлично! Покажите-ка, что у вас получилось.
Кларнет поднес к экрану листок с записанными цифрами.
- Допустим, что вы не ошиблись, - поморщилась она. - Уберите всю эту
дрянь со стола. Телевизор можете сдвинуть на край. Осторожно! Не повер-
ните антенну! Отойдите подальше и не пугайтесь. Раз, два, три!
Кларнет сделал несколько шагов к двери, и тут над столом возникло
нечто. Не то облачко, не то солнечный зайчик, не то... Впрочем, разоб-
раться во всем этом ему не удалось. Запахло паленым, и по старой клеенке
начало расползаться коричневое пятно, а вскоре и вовсе повалил дым.
- Шляпа! - сказала незнакомка. - Замерить и то как следует не сумел.
Ну что же вы стоите? Тушите скорее!
Кларнет помчался на кухню, забыв впопыхах притворить дверь. Когда он
рысью возвращался с чайником, у его комнаты уже стоял принюхивавшийся к
чему-то Будилов.
- Пожар у вас, что ли?
- Нет, это просто так. Окурок прожег клеенку.
Будилов попытался было войти, но Кларнет захлопнул у него перед носом
дверь и повернул ключ.
Между тем стол уже горел по-настоящему. Кларнет вылил на него чайник
воды, но этого оказалось мало, пришлось бежать за вторым.
- Хватит! - сказала девушка. - Слышите? Хватит, а то вы мне все ис-
портите. Берите передатчик.
Кларнет вытащил из прожженной дыры маленькую черную шкатулку.
- Ну-с, говорите.
- Что говорить? - растерялся Кларнет.
- Как вас зовут?
- Юра.
- Хорошо, пусть Юра. Так вот что. Юра: никаких расспросов, иначе мне
придется прервать с вами всякие отношения. Все, что нужно вам знать, я
скажу сама. Кстати, меня зовут Маша.
- Очень приятно! - сказал Кларнет.
Маша насмешливо поклонилась.
- Мы с вами находимся в одной и той же точке пространства, но разде-
лены временным интервалом, каким - неважно. Вы - там, я - тут, в буду-
щем. Ясно?
- Где?! - спросил ошеломленный Кларнет. - Где вы находитесь?
- В Ленинграде, где же еще?
- Простите, - пробормотал Кларнет, - это, так сказать...
- Ничего не так сказать. Я историк-лингвист, занимаюсь поэзией XX ве-
ка. Вы согласны мне помочь?
- Вообще... я никогда...
- Я тоже никогда не разговаривала с таким... ну, словом, поможете или
нет?
"Какая-то она уж больно напористая", - подумал Кларнет, но вслух ска-
зал:
- Буду рад, если в моих силах.
- Это уже хорошо! - Маша обворожительно улыбнулась. - Так по рукам?
- По рукам! - ответил Кларнет и с сожалением взглянул на экран. - Эх!
Нужно было покупать телевизор побольше.
- Отлично! Теперь я объясню вашу роль.
- Слушаю! - сказал Кларнет.
- Не перебивайте меня. Понимаете ли, я живу в такое время, когда биб-
лиотек уже нет, одна машинная память. Это, конечно, гораздо удобнее, но
если нужно откопать что-нибудь древнее, начинаются всякие казусы. Я зап-
рашиваю о Пастернаке, а мне выдают какую-то чушь про укроп, сельдерей,
словом, полный набор для супа, С Блоком еще хуже. Миллионы всяких схем
электронных блоков. Ведь что ни говори, с тех пор как они писали, прошло
уже две тысячи лет.
- Сколько?!
Маша закусила губу.
- Ну вот, я и проболталась! Фу, дура! Теперь жди неприятностей.
- Я никому не скажу, - произнес в благородном порыве Кларнет, - чест-
ное слово, не скажу!
- Ах, как нехорошо! - Маша закрыла лицо руками. - Нам запрещены кон-
такты с прошлым. Я ведь тайком от всех. Даже Федю услала, чтобы все в
полной тайне...
- Кто такой Федя? - Кларнету почему-то не понравилось это имя.
- Мой лаборант. Очень милый парень. - Маша опустила руки и снова
улыбнулась. - Представляете себе, влюблен в меня до потери сознания, так
и ходит по пятам. Еле выпроводила.
Бывают странные ощущения где-то там, чуть повыше грудобрюшной прегра-
ды. Не то чтобы болит, а так, не разберешь, что такое. Какая-то непонят-
ная тоска. И очень милые парни вовсе не кажутся такими уж милыми, да и
вообще вся человеческая жизнь, если разобраться...
- Ладно! - Маша решительно тряхнула волосами. - Будь что будет!..
Итак, мне нужна помощь. Возьмите в библиотеке Блока и Пастернака. Все,
что есть. Усвоили?
- Да, и что дальше?
- Будете читать вслух.
- Зачем?
- Ох! - Маша потерла виски пальцами. - Вот экземплярчик попался! Бу-
дете читать, а я запишу. Неужели так трудно понять?
- Нет, отчего же, - сказал Кларнет, - понять совсем не трудно. Вот
только читаю я неважно.
- Ну, это меньше всего меня беспокоит. Значит, завтра в это время.
Изображение пропало, как будто кот слизнул. Только что она была
здесь, а сейчас пуст экран, безнадежно пуст. Исчезло наваждение, сгину-
ло, и все, что осталось, - это маленькая черная коробочка да мокрый об-
горевший стол.
* * *
Когда многократно повторенный опыт в одних и тех же условиях дает не-
изменный результат, то есть все основания считать, что установленные
связи подчинены какому-то закону.
Так, например, если любители ранней похмелки выстраиваются в длинные
очереди у ларьков в бесплодном ожидании вожделенной цистерны с пивом,
если строители бестрепетно роют канавы в ухоженных газонах, обнажая
склеротическую кровеносную систему города, если по утрам к шуму трамвая
под окном добавляется пыхтенье катков для асфальта, если, просыпаясь от
щебета птиц, вы не можете сообразить, ночь сейчас или день, знайте: на
дворе июнь.
Если на дворе июнь, а вам двадцать шесть лет, если вы каждый вечер
читаете девушке прекрасные стихи, если... Впрочем, хватит! И так все яс-
но.
Какой-то пошляк, родоначальник литературных штампов, сказал, что лю-
бовь не знает преград. Ну и что? Одно дело не знать преград, а другое -
суметь их преодолеть или, как выразился бы философ, добиться такого раз-
вития событий, когда любовь в себе превращается в любовь для себя. Ведь
что ни говори, а две тысячи лет...
Хотите еще одну заезженную сентенцию? Пожалуйста! Беда приходит отту-
да, откуда ее меньше всего ждешь. На этот раз она явилась через дверь в
облике дворника, пригласившего однажды вечером Кларнета незамедлительно
прибыть в домоуправление, где его ждет комиссия содействия в полном сос-
таве.
Состав оказался не так уж велик: два человека, не считая уже извест-
ного нам бравого майора в отставке.
Увидев Кларнета, майор пришел в крайнее возбуждение и вытянул вперед
правую длань, отчего стал сразу удивительно похож на Цицерона, обличаю-
щего Катилину.
- Вот он, голубчик!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13