– Благодарю за сочувствие, мистер Блейкли, но, честно говоря, я не так уж этим обеспокоен, я это предвидел. Кроме того, я пытаюсь юридически оформить освобождение рабов. Кажется, вы сделали то же самое еще много лет назад?
– Да, я освободил рабов, но они остались на плантации в качестве наемных работников. – Доусон повернулся к Крэддоку. – Как видите, Ричард, я не единственный плантатор на Юге, который не одобряет рабство.
Внезапно взгляд Доусона метнулся к двери. Посмотрев туда же, Хантер увидел Кэтлин. Она стояла в дверях в новом бледно-розовом платье и улыбалась. Мужчины встали, Хантер подошел к жене.
– Дорогая, ты прекрасно выглядишь. Проходи, поздоровайся с гостями. – По-хозяйски обняв Кэтлин за талию, он ввел ее в комнату. – Это Ричард Крэддок, помнишь, я знакомил тебя с ним на приеме по случаю дня моего рождения?
– Да, конечно, помню. Рада видеть вас, мистер Крэддок. Садитесь, пожалуйста.
– Счастлив снова видеть вас, миссис Александер.
Хантер повернулся к Доусону.
– Дорогая, полагаю, с этим джентльменом ты уже знакома.
Кэтлин улыбнулась и подала Доусону руку:
– Как поживаете, мистер Блейкли?
– Спасибо, прекрасно. – Он галантно поклонился и поцеловал ей руку. – Рад вас видеть.
– Благодарю.
Кэтлин прошла к дивану и села рядом с мужем.
За ленчем разговор вернулся к теме рабства и конфликту между Севером и Югом. Кэтлин обнаружила, что никто не ждет от нее активного участия в беседе, и была этому очень рада. Еще больше ее обрадовало то обстоятельство, что Доусон почти не смотрел в ее сторону и, казалось, вообще не замечал ее присутствия. Постепенно Кэтлин расслабилась и решила, что Доусон в конце концов ее разлюбил. Она радовалась этому вполне искренне: теперь, когда она полюбила Хантера, ей бы не хотелось, чтобы Доусон страдал, все еще питая к ней какие-то чувства. Кэтлин наблюдала за мужчинами, увлеченными беседой. Как же они не похожи, хотя оба красивы! Доусон – крупный, темноволосый, смуглый, доказывая что-то, он немного повышал свой рокочущий голос. Хантер – худощавый, светловолосый, спокойный, понимающий.
– Я и сам пытаюсь втолковать всем то же самое, – произнес Хантер, – но они как будто не слышат. Если начнется война – или, может быть, нужно говорить не «если», а «когда», – мы обречены.
– Да, Хантер, это самоубийство. У нас нет собственных ресурсов, не можем же мы обстреливать янки коробочками хлопка.
– К сожалению, Доусон, вы правы. Я люблю Юг не меньше любого южанина и не сомневаюсь, что и вы его любите, но боюсь, наша знаменитая гордость не доведет нас до добра.
– Совершенно с вами согласен. Скажу больше: те, кто думает, что северяне оставят нас в покое и позволят жить, как нам нравится, обманывают себя.
Ричард Крэддок смотрел то на одного собеседника, то на другого с искренним восхищением, хотя и не понимал сути проблемы.
– Это-то меня больше всего и возмущает, – заявил Хантер. – На самом деле северянам плевать на благополучие рабов, им просто не нравится то, что они работают на нас, а не на них. Будь у них такая возможность, они и сами завели бы себе рабов.
– Совершенно верно. На деле шум поднялся не из-за прав рабов, а из-за прав штатов, и мне кажется, в любую минуту может произойти взрыв.
– Вы правы, Доусон, вы правы.
После ленча все четверо пили кофе в гостиной. Крэддок вежливо заметил:
– Доусон, как ни приятен этот визит, нам пора двигаться.
Хантер улыбнулся:
– Мистер Крэддок, я должен попросить у вас прощения. Мы так увлеклись обсуждением своих местных проблем, что не обсудили деловые вопросы, которые, собственно, и привели вас сюда. Кэтлин, дорогая, тебе, вероятно, будет неинтересно, так что ты можешь идти к себе.
– У меня есть другое предложение, – вставил Доусон. – Может быть, хозяйка покажет мне сад, пока вы с Ричардом обсудите дела? Я заметил, цветы уже распускаются.
Кэтлин внутренне напряглась, но постаралась скрыть напряжение за улыбкой. Хантер поддержал предложение Доусона:
– Да, дорогая, покажи гостю парк. Мы недолго, обещаю.
– Конечно, дорогой.
Кэтлин пошла первой, Доусон – следом, не отставая от нее.
– Сюда, пожалуйста, мистер Блейкли. Самый красивый парк – тот, что за домом, пройдем туда? – Она вопросительно посмотрела на Доусона.
– С удовольствием, – вежливо ответил тот. Небо совсем прояснилось, над головой ярко светило солнце. Покосившись на Кэтлин, Доусон спросил: – А вы не обгорите?
– Спасибо за заботу, но со мной ничего не случится, честное слово, – ответила Кэтлин, не глядя на него. Она указала на пышный розовый куст, украшенный крупными красными цветами. – Некоторые сорта роз уже цветут.
– Очень красиво.
Не обратив ни малейшего внимания на цветы, Доусон не отрываясь смотрел на Кэтлин. Они прошли дальше и оказались под огромной магнолией, ветви которой наклонялись почти до земли.
– Осторожно, не ударьтесь головой, – предупредила Кэтлин. Едва последнее слово слетело с ее губ, как Доусон привлек ее к себе.
– Любовь моя, – прошептал он, припадая к ее губам.
Кэтлин, испуганная и потрясенная, попыталась его оттолкнуть.
– Нет, Доусон, не надо! Мы не можем, все изменилось!
– В чем дело, любимая? Ты по-прежнему моя, я хочу тебя.
– Нет! – крикнула Кэтлин. – Отпусти!
Доусон отпустил ее, но его лицо выражало полнейшую растерянность.
– Дорогая, что случилось? В последний раз, когда мы…
– Не надо, Доусон, мы не виделись два года, за это время все изменилось. Я люблю Хантера, моего мужа. Когда мы встречались с тобой в прошлый раз, я его не любила, а сейчас люблю. Мне очень жаль, что так вышло, Доусон, я не хочу причинять тебе боль, но между нами все кончено.
– Прости, Кэтлин, я не знал. Желаю тебе счастья, я всегда этого желал.
– Спасибо, Доусон, право же, мне очень жаль…
– Дорогая, тебе не о чем сожалеть, ты не сделала ничего плохого. Это я повел себя неправильно и прошу у тебя прощения. Давай вернемся в дом.
– Спасибо, Доусон. Тебе не за что извиняться, ведь ты не знал. Пойдем обратно.
* * *
Когда Доусон и Кэтлин вышли, Хантер быстро сказал:
– Мне нужно подняться в кабинет за накладной, это не займет больше пяти минут. Пока я хожу, налейте себе выпить.
Перескакивая через ступеньку, Хантер быстро взлетел по лестнице, прошагал по коридору и распахнул дверь в свою комнату. Не останавливаясь, прошел к письменному столу, стоящему у окна, обращенного в сад. Выдвинул средний ящик, достал из него папку с документами и бросил взгляд в окно. Кэтлин шла с Доусоном по дорожке, показывая ему первые цветы. Хантер невольно улыбнулся, думая, как же она хороша в своем новом платье, такая миниатюрная рядом с этим великаном. Он постоял еще немного, любуясь женой, и вдруг похолодел, не веря своим глазам: Доусон Блейкли привлек Кэтлин к себе и стал целовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83