Пот струился по его лицу и груди, а сердце бешено колотилось в унисон с сердцем Элизабет.
Она лежала не шелохнувшись, понимая, что в эту минуту с ним происходит нечто грандиозное и потрясающее и что именно она тому причиной. Элизабет почувствовала облегчение. Она опасалась, что не сможет удовлетворить его, потому что не знала, как это делается.
Она тихо вздохнула. Без сомнения, она доставила ему огромное удовольствие. Сначала ей казалось, что она вовсе не причастна к тому, что произошло, но потом поняла – все случилось именно так, как и должно было быть. Ей приходилось слышать рассказы молодых жен о том, что они получали от половой близости гораздо меньше удовольствия, чем их любимые мужья. Одним дамам абсолютно не нравилось заниматься любовью, другие считали половой акт отвратительным.
Однако у Элизабет сложилось иное мнение. Ей необыкновенно нравились и его прикосновения, и его поцелуи, а если не считать нескольких секунд неимоверной боли, ей было вполне приятно. Так или иначе, но она не испытывала отвращения, скорее, наоборот – удовольствие.
Мужчина, лежавший на ней, был явно доволен. И это ее ласки привели его в потрясающий, невероятный экстаз. Элизабет тихонько поглаживала плечи и спину янки, получая от этого удовольствие и не раскаиваясь ни в чем. Янки с благодарностью думал о ней и о том, как она хороша в любви. Себя же он клял за то, что, подобно неопытному юнцу, кончил, едва войдя в ее дивное лоно. Впрочем, она не упрекнула его и не выразила неудовольствия.
Ну что же, теперь он ее должник. Следующий раз он будет внимательнее и сделает все, что она пожелает.
Элизабет застенчиво улыбнулась, когда янки, приподняв голову, поцеловал ее в щеку. Затем он перевернулся на спину и, ловко подхватив Элизабет за талию, положил ее на себя.
Элизабет казалось странным: они только что закончили заниматься любовью, а она по-прежнему испытывает мучительное томление и возбуждение.
Смуглые пальцы янки начали ласково поглаживать плечи, спину и ягодицы Элизабет, и ее тело вновь пришло в движение. Ее грудь все еще ныла, а соски все еще были напряжены. Она смотрела на его чувственные гладкие губы и понимала, что хочет его поцелуев и чего-то еще…
Элизабет подняла голову, откинула волосы назад и кончиком пальца стала водить по его верхней, а потом и по нижней губе. Рот мужчины приоткрылся.
Он слегка отстранил Элизабет и, поглаживая ее грудь, проговорил:
– Сделайте это языком.
– Что… Что?
– Ласкайте своим языком мои губы.
Эта идея показалась ей восхитительной. Она взяла лицо янки в ладони и, высунув кончик языка, начала медленно водить им вдоль его верхней губы. Это волнующее действо она повторила и с нижней губой. Когда Элизабет вновь принялась за верхнюю губу, янки приоткрыл рот. Ее волосы падали ему на лицо, она подняла руки, чтобы убрать их, и тут он снова страстно впился в ее губы. Элизабет испытывала невероятное наслаждение. Внезапно она почувствовала, что тело янки вновь готово к любовной игре.
«Он снова будет заниматься любовью?» – подумала Элизабет.
– Я опять хочу вас, мисс, – мягко проговорил он. – На этот раз вам будет хорошо.
«Будет хорошо… Что он имеет в виду?» – размышляла Элизабет. Она хотела было спросить его об этом, но он не позволил ей сделать это, закрыв ее рот поцелуем.
Они занимались любовью до самого рассвета. Элизабет узнала, что означали слова янки «вам будет хорошо». Он долго и нежно целовал и ласкал ее, прежде чем вновь вошел в ее лоно. На этот раз ей не было больно. Он медленно и осторожно двигался внутри ее, пока наконец она не почувствовала упоительный прилив блаженства.
– Шпион! Шпион! О мой милый шпион! – в упоении кричала она, прильнув к его широкой груди.
– Милая моя, – прошептал янки и позволил себе кончить. – Дитя мое.
Они были опустошены испытанным наслаждением. Они лежали в объятиях друг друга – безмолвные и недвижимые. Наконец они задремали. Элизабет разбудил громкий храп Старка. Жестокая реальность тотчас напомнила о себе: Элизабет находилась в тюрьме конфедератов, на рассвете ее расстреляют. Она содрогнулась.
В этот момент сильная уверенная рука янки обвила ее талию. Он нежно поцеловал ее и заставил забыть о том, что ждет впереди. И вновь для нее существовало только настоящее, только она и он, она и этот близкий и желанный незнакомец… Они безумствовали в любовной страстной утехе, то замирая от усталости, то вновь загораясь желанием. Когда янки наконец лег на спину, Элизабет улыбнулась, поцеловала его грудь и прошептала:
– Я думаю, вам пора узнать мое имя, шпион.
– Назовите же его, мисс.
– Меня зовут…
– Эй, вы, уже рассвело, – послышался зычный голос Старка.
Элизабет молниеносно вскочила на ноги, только сейчас сообразив, что вот уже несколько минут Старк находится рядом с ними, а она даже не слышала его шумного сопения.
– Дайте нам пять минут, черт побери, – крикнул ему в ответ янки. – И принесите кофе. – Янки уже стоял на ногах, помогая Элизабет застегнуть платье и стараясь заслонить ее на тот случай, если Старк слишком быстро войдет в камеру.
– Ничего я вам не принесу. Сейчас за вами придут и… – Охранник не закончил фразы, и Элизабет услышала, как он кому-то сказал: – Доброе утро, сэр. Доброе утро, падре.
Послышались голоса. Элизабет поняла, что пришли за ней и за янки. Поспешно застегивая корсет, она взглянула на окошко под потолком камеры и увидела первые лучи ее последнего в жизни рассвета. Она посмотрела на янки. Он стоял к ней спиной и застегивал серые брюки.
Элизабет наклонилась, чтобы надеть свои башмачки, и вдруг на полу блеснула медная пуговица, которую она в порыве страсти оторвала от кителя янки. Она задумчиво подняла пуговицу и зажала ее в кулаке, решив взять с собой, чтобы сохранить до конца.
В тот момент, когда янки застегивал китель, сержант Старк с гадкой улыбочкой подошел к камере.
– А вы тут, я смотрю, подружились. – Сказав это, он вставил ключ в замок, открыл дверь камеры и приказал следовать за ним.
Элизабет и янки даже не успели попрощаться. Они посмотрели друг на друга. Янки улыбнулся, украдкой коснулся плеча Элизабет и последовал за ней.
Утренний воздух был свеж и прохладен. Они вышли из ворот тюрьмы в сопровождении падре и начальника военного караула. Обогнув кирпичное здание, они направились к месту казни. В эти минуты Элизабет думала о своем отце, о том, что известие о ее позоре разобьет его сердце. Янки думал лишь о том, что он встретит смерть при ярком солнечном свете. Казалось, этого ему было вполне достаточно.
Чуть поодаль, выстроившись в шеренгу, стоял отряд растерянных, неопытных юнцов. Элизабет и янки переглянулись. Янки дотронулся до белого креста, пришитого к его кителю, и бросил на Элизабет ободряющий взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Она лежала не шелохнувшись, понимая, что в эту минуту с ним происходит нечто грандиозное и потрясающее и что именно она тому причиной. Элизабет почувствовала облегчение. Она опасалась, что не сможет удовлетворить его, потому что не знала, как это делается.
Она тихо вздохнула. Без сомнения, она доставила ему огромное удовольствие. Сначала ей казалось, что она вовсе не причастна к тому, что произошло, но потом поняла – все случилось именно так, как и должно было быть. Ей приходилось слышать рассказы молодых жен о том, что они получали от половой близости гораздо меньше удовольствия, чем их любимые мужья. Одним дамам абсолютно не нравилось заниматься любовью, другие считали половой акт отвратительным.
Однако у Элизабет сложилось иное мнение. Ей необыкновенно нравились и его прикосновения, и его поцелуи, а если не считать нескольких секунд неимоверной боли, ей было вполне приятно. Так или иначе, но она не испытывала отвращения, скорее, наоборот – удовольствие.
Мужчина, лежавший на ней, был явно доволен. И это ее ласки привели его в потрясающий, невероятный экстаз. Элизабет тихонько поглаживала плечи и спину янки, получая от этого удовольствие и не раскаиваясь ни в чем. Янки с благодарностью думал о ней и о том, как она хороша в любви. Себя же он клял за то, что, подобно неопытному юнцу, кончил, едва войдя в ее дивное лоно. Впрочем, она не упрекнула его и не выразила неудовольствия.
Ну что же, теперь он ее должник. Следующий раз он будет внимательнее и сделает все, что она пожелает.
Элизабет застенчиво улыбнулась, когда янки, приподняв голову, поцеловал ее в щеку. Затем он перевернулся на спину и, ловко подхватив Элизабет за талию, положил ее на себя.
Элизабет казалось странным: они только что закончили заниматься любовью, а она по-прежнему испытывает мучительное томление и возбуждение.
Смуглые пальцы янки начали ласково поглаживать плечи, спину и ягодицы Элизабет, и ее тело вновь пришло в движение. Ее грудь все еще ныла, а соски все еще были напряжены. Она смотрела на его чувственные гладкие губы и понимала, что хочет его поцелуев и чего-то еще…
Элизабет подняла голову, откинула волосы назад и кончиком пальца стала водить по его верхней, а потом и по нижней губе. Рот мужчины приоткрылся.
Он слегка отстранил Элизабет и, поглаживая ее грудь, проговорил:
– Сделайте это языком.
– Что… Что?
– Ласкайте своим языком мои губы.
Эта идея показалась ей восхитительной. Она взяла лицо янки в ладони и, высунув кончик языка, начала медленно водить им вдоль его верхней губы. Это волнующее действо она повторила и с нижней губой. Когда Элизабет вновь принялась за верхнюю губу, янки приоткрыл рот. Ее волосы падали ему на лицо, она подняла руки, чтобы убрать их, и тут он снова страстно впился в ее губы. Элизабет испытывала невероятное наслаждение. Внезапно она почувствовала, что тело янки вновь готово к любовной игре.
«Он снова будет заниматься любовью?» – подумала Элизабет.
– Я опять хочу вас, мисс, – мягко проговорил он. – На этот раз вам будет хорошо.
«Будет хорошо… Что он имеет в виду?» – размышляла Элизабет. Она хотела было спросить его об этом, но он не позволил ей сделать это, закрыв ее рот поцелуем.
Они занимались любовью до самого рассвета. Элизабет узнала, что означали слова янки «вам будет хорошо». Он долго и нежно целовал и ласкал ее, прежде чем вновь вошел в ее лоно. На этот раз ей не было больно. Он медленно и осторожно двигался внутри ее, пока наконец она не почувствовала упоительный прилив блаженства.
– Шпион! Шпион! О мой милый шпион! – в упоении кричала она, прильнув к его широкой груди.
– Милая моя, – прошептал янки и позволил себе кончить. – Дитя мое.
Они были опустошены испытанным наслаждением. Они лежали в объятиях друг друга – безмолвные и недвижимые. Наконец они задремали. Элизабет разбудил громкий храп Старка. Жестокая реальность тотчас напомнила о себе: Элизабет находилась в тюрьме конфедератов, на рассвете ее расстреляют. Она содрогнулась.
В этот момент сильная уверенная рука янки обвила ее талию. Он нежно поцеловал ее и заставил забыть о том, что ждет впереди. И вновь для нее существовало только настоящее, только она и он, она и этот близкий и желанный незнакомец… Они безумствовали в любовной страстной утехе, то замирая от усталости, то вновь загораясь желанием. Когда янки наконец лег на спину, Элизабет улыбнулась, поцеловала его грудь и прошептала:
– Я думаю, вам пора узнать мое имя, шпион.
– Назовите же его, мисс.
– Меня зовут…
– Эй, вы, уже рассвело, – послышался зычный голос Старка.
Элизабет молниеносно вскочила на ноги, только сейчас сообразив, что вот уже несколько минут Старк находится рядом с ними, а она даже не слышала его шумного сопения.
– Дайте нам пять минут, черт побери, – крикнул ему в ответ янки. – И принесите кофе. – Янки уже стоял на ногах, помогая Элизабет застегнуть платье и стараясь заслонить ее на тот случай, если Старк слишком быстро войдет в камеру.
– Ничего я вам не принесу. Сейчас за вами придут и… – Охранник не закончил фразы, и Элизабет услышала, как он кому-то сказал: – Доброе утро, сэр. Доброе утро, падре.
Послышались голоса. Элизабет поняла, что пришли за ней и за янки. Поспешно застегивая корсет, она взглянула на окошко под потолком камеры и увидела первые лучи ее последнего в жизни рассвета. Она посмотрела на янки. Он стоял к ней спиной и застегивал серые брюки.
Элизабет наклонилась, чтобы надеть свои башмачки, и вдруг на полу блеснула медная пуговица, которую она в порыве страсти оторвала от кителя янки. Она задумчиво подняла пуговицу и зажала ее в кулаке, решив взять с собой, чтобы сохранить до конца.
В тот момент, когда янки застегивал китель, сержант Старк с гадкой улыбочкой подошел к камере.
– А вы тут, я смотрю, подружились. – Сказав это, он вставил ключ в замок, открыл дверь камеры и приказал следовать за ним.
Элизабет и янки даже не успели попрощаться. Они посмотрели друг на друга. Янки улыбнулся, украдкой коснулся плеча Элизабет и последовал за ней.
Утренний воздух был свеж и прохладен. Они вышли из ворот тюрьмы в сопровождении падре и начальника военного караула. Обогнув кирпичное здание, они направились к месту казни. В эти минуты Элизабет думала о своем отце, о том, что известие о ее позоре разобьет его сердце. Янки думал лишь о том, что он встретит смерть при ярком солнечном свете. Казалось, этого ему было вполне достаточно.
Чуть поодаль, выстроившись в шеренгу, стоял отряд растерянных, неопытных юнцов. Элизабет и янки переглянулись. Янки дотронулся до белого креста, пришитого к его кителю, и бросил на Элизабет ободряющий взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90