Здесь я часто говорил с мамой и дедом. Рассказывал им о том, что происходит с нашим народом, спрашивал у деда совета.
— Он дал тебе совет? — спросила Марти.
— Да. Бредущий Медведь велел мне во всем слушаться Кроткую Олениху. Сказал, что я должен отправиться к своему белому отцу, поступить в школу белых людей и выучиться их цифрам и буквам… — Ночное Солнце вздохнул. — Потому что закат солнца Лакотского Койота — народа сиу стремительно окрашивал небо на западе. Марти прикоснулась к его щеке.
— Расскажи мне о своем белом отце, дорогой.
— Джеймс Савин умер пару лет назад, — бесстрастно сообщил Ночное Солнце. — Он был богат. В следующем месяце, когда мне исполнится двадцать пять лет, стану богат и я. Савин был траппером, когда встретил мою мать. Пришел в нашу деревню, увидел се, пожелал и взял, не упомянув о том, что на востоке у него уже есть жена. — Ночное Солнце вдруг улыбнулся. — Мой отец был очень обаятелен, Марти. Джеймс Савин понравился всему Народу, включая Бредущего Медведя и Идущего-по-Следу.
— А твоя мать? Она влюбилась в Джеймса Савина?
— Так мне говорили. Вероятно, это действительно была любовь, потому что, проведя лишь несколько недель с Джеймсом Савином, она уже не обращала внимания ни на одного из воинов и оставалась, верна ему до самой смерти.
— Как печально! Ты часто виделся с отцом?
— С шести лет меня регулярно посылали на восток. Ночное Солнце признался, что, чувствовал себя не на месте в шикарном особняке отца. Рассказал, что в мире белых узнал много нового и это испугало его гораздо больше, чем одинокие прогулки на коне по просторам равнин.
Поведал он и о том, что жена Джеймса Савина не могла скрыть неприязни к его сыну-полукровке, плоду неверности мужа.
— Констанс Савин умерла пять лет назад, подхватив грипп. Вообще-то она не была злой женщиной. — Ночное Солнце бросил взгляд на Марти. — Поставь себя на ее место.
— Я бы страшно ревновала.
— Вот именно. К тому же Констанс Савин совершенно растерялась. Утонченная и воспитанная, она происходила из старой зажиточной семьи. Наверное, для всех се друзей из высшего общества было кошмаром узнать обо мне. Марти покачала головой:
— Странно, что твой отец…
— Конечно. Большинство людей никогда не признались бы в такой измене и не рассказали о моем существовании. — Ночное Солнце притянул к себе Марти. — Я хочу узнать о тебе побольше. Расскажи мне о своей матери. Она была так же красива, как ты?
— Отец считал ее самой красивой женщиной в Калифорнии, где они встретились и поженились. — Марти взглянула на Ночное Солнце. — Не только ты богат. Мне принадлежат золотые прииски по всей северной Калифорнии и Сьерра-Неваде. Мне оставила их моя мать.
Марти охотно рассказала Ночному Солнцу о своем детстве, проведенном в чикагском особняке, о том, как в четыре года потеряла мать, о том, как ее баловали и лелеяли, потому что прислуга жалела осиротевшую девочку.
По словам Марти, она привыкла делать все, что пожелает, и решила отказаться от замужества и материнства, мечтая о путешествиях и приключениях.
— И ты не изменила своего решения? — Марти теснее прильнула к нему.
— Нет! Я хочу стать твоей женой и иметь от тебя детей. Ночное Солнце улыбнулся:
— Ого! Повезло же мне захватить в плен горячую женщину да еще склонную к бродяжничеству!
— Я вовсе не бродяга! Я хочу стать твоей женой!
— Надеюсь, милая, что в тебе все же осталось чуть-чуть от бродяги. Моей жене, возможно, придется немного постранствовать.
— Ничего не имею против странствий, если ты будешь путешествовать вместе со мной.
Они провели ночь в пещере, выбрав для сна место, где лунный свет рассеивал густую тьму. Марти крепко прижалась к Ночному Солнцу и спала очень чутко, опасаясь летучих мышей и других ночных тварей, которые делили с ними этот приют. Тем долгожданнее был рассвет, проникший в пещеру. Ночному Солнцу не пришлось дважды спрашивать Марти, хочет ли она перед завтраком совершить верховую прогулку.
Они продвигались на юг, пока Ночное Солнце не натянул поводья вороного.
— Мы на месте, — объявил он.
— Где именно?
— Миннекахта. Край теплых источников.
Марти увидела вдали белый пар, поднимающийся над камнями.
— Ночное Солнце, ты позволишь мне искупаться в теплых источниках?
— Они для того и существуют, Висинкала. Вперед!
Он пришпорил жеребца, и Марти последовала за ним.
Она охала и ахала от наслаждения, погрузившись в ванну, выдолбленную в скале, и взвизгнула с детской радостью, когда Ночное Солнце бросился в воду за ней.
— Великолепно! — восхищалась Марти. — Это похоже на настоящую роскошную ванну.
— Так вот о чем ты мечтаешь?
— Только не уверяй меня, — откликнулась Марти, — что и ты не мечтал об этом. Я все равно не поверю тебе.
— Правда, довольно долго прожив в твоем мире, я кое к чему привык.
— К чему же еще ты привык?
— К выдержанному бренди, первосортным сигарам, шелковым сорочкам, хорошей музыке.
— Так я и думала. Ты обманщик, мой очаровательный полукровка.
— Я много раз думал о себе то же самое, потому что застрял между двух миров, Марти, и не принадлежу полностью ни к тому, ни к другому.
— Это не так! Я видела тебя в деревне, ты один из них. Уважаемый лакотский вождь и…
— Так ли? Я не уверен в этом. Если бы не бабушка, я вряд ли вернулся бы в родные края. Ты верно подметила. Я изнежился на востоке, и если некоторые белые давали мне понять, что мое присутствие нежелательно среди них, то моего соученика и близкого друга Дрю Келли никогда не смущало мое происхождение. Дам оно тоже не смущало, — шутливо добавил он.
Марти рассмеялась.
— Уверена, это им не мешало! — Она улыбнулась любимому. — Ночное Солнце, ты не изнежен, просто ничто человеческое тебе не чуждо. Есть приятные вещи в обоих мирах, но они различны, вот и все.
— Да, Висинкала, кое-что, несомненно, похоже — здесь ли, на холмах, или в Чикаго, в Иллинойсе.
— Что же это?
Ночное Солнце поцеловал Марти.
— Любовь.
— Полагаю, так и есть, но когда-нибудь мне хотелось бы заняться с тобой любовью в постели в Чикаго, чтобы проверить наше предположение.
— Поживем — увидим. А пока как ты смотришь на то, чтобы заняться любовью здесь, в Миннекахта?
— А это возможно?
— Не только возможно, но и приятно. Она радостно рассмеялась:
— Кому тут нужны шелковые сорочки?
Это было их последнее утро на Черных холмах. Проснувшись, они оставят позади уединенный великолепный край. А еще через двадцать четыре часа Ночное Солнце отправится на юг, к Денверу, чтобы встретиться с генералом Уильямом Киддом.
Еще не рассвело, а Ночное Солнце уже пробудился. Марти мирно спала рядом. Он приподнялся на локте и взглянул на нее.
Вырвать Марти из привычного мира было отвратительным поступком, но затем он занялся любовью с ней, одинокой и ранимой в индейском лагере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Он дал тебе совет? — спросила Марти.
— Да. Бредущий Медведь велел мне во всем слушаться Кроткую Олениху. Сказал, что я должен отправиться к своему белому отцу, поступить в школу белых людей и выучиться их цифрам и буквам… — Ночное Солнце вздохнул. — Потому что закат солнца Лакотского Койота — народа сиу стремительно окрашивал небо на западе. Марти прикоснулась к его щеке.
— Расскажи мне о своем белом отце, дорогой.
— Джеймс Савин умер пару лет назад, — бесстрастно сообщил Ночное Солнце. — Он был богат. В следующем месяце, когда мне исполнится двадцать пять лет, стану богат и я. Савин был траппером, когда встретил мою мать. Пришел в нашу деревню, увидел се, пожелал и взял, не упомянув о том, что на востоке у него уже есть жена. — Ночное Солнце вдруг улыбнулся. — Мой отец был очень обаятелен, Марти. Джеймс Савин понравился всему Народу, включая Бредущего Медведя и Идущего-по-Следу.
— А твоя мать? Она влюбилась в Джеймса Савина?
— Так мне говорили. Вероятно, это действительно была любовь, потому что, проведя лишь несколько недель с Джеймсом Савином, она уже не обращала внимания ни на одного из воинов и оставалась, верна ему до самой смерти.
— Как печально! Ты часто виделся с отцом?
— С шести лет меня регулярно посылали на восток. Ночное Солнце признался, что, чувствовал себя не на месте в шикарном особняке отца. Рассказал, что в мире белых узнал много нового и это испугало его гораздо больше, чем одинокие прогулки на коне по просторам равнин.
Поведал он и о том, что жена Джеймса Савина не могла скрыть неприязни к его сыну-полукровке, плоду неверности мужа.
— Констанс Савин умерла пять лет назад, подхватив грипп. Вообще-то она не была злой женщиной. — Ночное Солнце бросил взгляд на Марти. — Поставь себя на ее место.
— Я бы страшно ревновала.
— Вот именно. К тому же Констанс Савин совершенно растерялась. Утонченная и воспитанная, она происходила из старой зажиточной семьи. Наверное, для всех се друзей из высшего общества было кошмаром узнать обо мне. Марти покачала головой:
— Странно, что твой отец…
— Конечно. Большинство людей никогда не признались бы в такой измене и не рассказали о моем существовании. — Ночное Солнце притянул к себе Марти. — Я хочу узнать о тебе побольше. Расскажи мне о своей матери. Она была так же красива, как ты?
— Отец считал ее самой красивой женщиной в Калифорнии, где они встретились и поженились. — Марти взглянула на Ночное Солнце. — Не только ты богат. Мне принадлежат золотые прииски по всей северной Калифорнии и Сьерра-Неваде. Мне оставила их моя мать.
Марти охотно рассказала Ночному Солнцу о своем детстве, проведенном в чикагском особняке, о том, как в четыре года потеряла мать, о том, как ее баловали и лелеяли, потому что прислуга жалела осиротевшую девочку.
По словам Марти, она привыкла делать все, что пожелает, и решила отказаться от замужества и материнства, мечтая о путешествиях и приключениях.
— И ты не изменила своего решения? — Марти теснее прильнула к нему.
— Нет! Я хочу стать твоей женой и иметь от тебя детей. Ночное Солнце улыбнулся:
— Ого! Повезло же мне захватить в плен горячую женщину да еще склонную к бродяжничеству!
— Я вовсе не бродяга! Я хочу стать твоей женой!
— Надеюсь, милая, что в тебе все же осталось чуть-чуть от бродяги. Моей жене, возможно, придется немного постранствовать.
— Ничего не имею против странствий, если ты будешь путешествовать вместе со мной.
Они провели ночь в пещере, выбрав для сна место, где лунный свет рассеивал густую тьму. Марти крепко прижалась к Ночному Солнцу и спала очень чутко, опасаясь летучих мышей и других ночных тварей, которые делили с ними этот приют. Тем долгожданнее был рассвет, проникший в пещеру. Ночному Солнцу не пришлось дважды спрашивать Марти, хочет ли она перед завтраком совершить верховую прогулку.
Они продвигались на юг, пока Ночное Солнце не натянул поводья вороного.
— Мы на месте, — объявил он.
— Где именно?
— Миннекахта. Край теплых источников.
Марти увидела вдали белый пар, поднимающийся над камнями.
— Ночное Солнце, ты позволишь мне искупаться в теплых источниках?
— Они для того и существуют, Висинкала. Вперед!
Он пришпорил жеребца, и Марти последовала за ним.
Она охала и ахала от наслаждения, погрузившись в ванну, выдолбленную в скале, и взвизгнула с детской радостью, когда Ночное Солнце бросился в воду за ней.
— Великолепно! — восхищалась Марти. — Это похоже на настоящую роскошную ванну.
— Так вот о чем ты мечтаешь?
— Только не уверяй меня, — откликнулась Марти, — что и ты не мечтал об этом. Я все равно не поверю тебе.
— Правда, довольно долго прожив в твоем мире, я кое к чему привык.
— К чему же еще ты привык?
— К выдержанному бренди, первосортным сигарам, шелковым сорочкам, хорошей музыке.
— Так я и думала. Ты обманщик, мой очаровательный полукровка.
— Я много раз думал о себе то же самое, потому что застрял между двух миров, Марти, и не принадлежу полностью ни к тому, ни к другому.
— Это не так! Я видела тебя в деревне, ты один из них. Уважаемый лакотский вождь и…
— Так ли? Я не уверен в этом. Если бы не бабушка, я вряд ли вернулся бы в родные края. Ты верно подметила. Я изнежился на востоке, и если некоторые белые давали мне понять, что мое присутствие нежелательно среди них, то моего соученика и близкого друга Дрю Келли никогда не смущало мое происхождение. Дам оно тоже не смущало, — шутливо добавил он.
Марти рассмеялась.
— Уверена, это им не мешало! — Она улыбнулась любимому. — Ночное Солнце, ты не изнежен, просто ничто человеческое тебе не чуждо. Есть приятные вещи в обоих мирах, но они различны, вот и все.
— Да, Висинкала, кое-что, несомненно, похоже — здесь ли, на холмах, или в Чикаго, в Иллинойсе.
— Что же это?
Ночное Солнце поцеловал Марти.
— Любовь.
— Полагаю, так и есть, но когда-нибудь мне хотелось бы заняться с тобой любовью в постели в Чикаго, чтобы проверить наше предположение.
— Поживем — увидим. А пока как ты смотришь на то, чтобы заняться любовью здесь, в Миннекахта?
— А это возможно?
— Не только возможно, но и приятно. Она радостно рассмеялась:
— Кому тут нужны шелковые сорочки?
Это было их последнее утро на Черных холмах. Проснувшись, они оставят позади уединенный великолепный край. А еще через двадцать четыре часа Ночное Солнце отправится на юг, к Денверу, чтобы встретиться с генералом Уильямом Киддом.
Еще не рассвело, а Ночное Солнце уже пробудился. Марти мирно спала рядом. Он приподнялся на локте и взглянул на нее.
Вырвать Марти из привычного мира было отвратительным поступком, но затем он занялся любовью с ней, одинокой и ранимой в индейском лагере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67