Стены из деревянных панелей. Окна на крыше распахнуты из-за жары. И снаружи ничего не разглядишь.
— Вылезай, — повторил он и взмахнул вилами.
— Делай, что он сказал, парень, — грозно проговорил охранник Чико.
— И давай по-быстрому. Я безропотно подчинился.
Выбрался из прицепа и прошелся по мягкой золотой стружке.
— Сюда, — он опять поднял вилы. — К стенке. — Его голос звучал грубее, а акцент был сильнее, чем у караулившего Чико. Да ничего другого я от этого бугая и не ждал.
Я сделал несколько шагов и почувствовал, что ноги мне не повинуются.
— А ну, давай мигом к стенке.
Я повернулся и задел плечами панель. В эту минуту я заметил, что, скрывшись от меня за спиной человека с вилами, стоит Питер Раммилиз. Он мерзко ухмылялся и радовался, предвкушая расправу. В отличие от него двое шотландцев застыли в напряжении. Я понял, что Раммилиз вел «Лендровер» и потому я не мог его видеть.
Бугай, охранявший Чико, усадил его на пол и не отпускал. Бедняга скорчился и норовил прилечь. Он слегка улыбался и никак не мог прийти в себя.
— Привет, Сид — сказал он. Шотландец поднял руку, занес дубинку над головой Чико и обратился ко мне:
— А теперь слушай, парень. Стой спокойно. Не шевелись. Если сдвинешься хоть на шаг, я укокошу твоего дружка, он и пикнуть не успеет. Ясно?
Я не отреагировал. Через минуту он кивнул своему напарнику с вилами.
Тот неторопливо приблизился ко мне и направил на меня зловеще сверкнувшие зубцы.
Я посмотрел на Чико. На дубинку. Мне никак нельзя было рисковать. Я стоял... не шелохнувшись.
Высокий поднял вилы — сначала на уровень моего живота, потом выше — к сердцу, потом еще выше. Он не спешил и осторожно, дюйм за дюймом приподнимал их, пока один зубец не уткнулся мне в тело.
— Ни с места, — пригрозил охранник Чико.
Я не двигался.
Зубцы вил скользнули по моей шее, прямо под подбородком и остановились на деревянной панели, отодвинув мою голову назад. Кольнули меня по шее, но даже не поцарапали. Хорошо, что у них зубцы широкие, мелькнуло в голове. Но уверенности мне это не прибавило.
Он установил вилы как хотел, резко толкнул их, и острия вонзились в деревянную обшивку. Потом он с силой схватился за рукоятку, чтобы я не смог их вырвать и освободиться. Я давно не чувствовал себя таким дураком и ничтожеством.
Бандит, державший Чико, внезапно отодвинулся, словно желая расслабиться.
Он спустил Чико вниз и пнул его в зад, надеясь, что тот потеряет равновесие.
Ослабевший, как тряпичная кукла, Чико растянулся на мягких стружках, а киллер шагнул ко мне, чтобы убедиться, что я не сдвинусь с места.
Он кивнул своему напарнику:
— Не лезь не в свое дело, присмотри за вторым.
Я поглядел на них и навсегда запомнил их лица.
Твердые, жесткие линии подбородка и рта. Холодные глаза, внимательные и бесчувственные. Черные волосы и бледная кожа. Небольшие головы на толстых шеях.
Тяжелые, выбритые до синевы подбородки. Обоим около сорока. Оба очень похожи друг на друга, преуспевшие в своей карьере наемники.
Питер Раммилиз подошел к ним. Он показался мне в сравнении с ними просто мокрой тряпкой.
Несмотря на недовольство парней, он тоже положил руку на вилы и попытался их подвинуть. Но не смог, и это его удивило. Он пнул меня носком ботинка под колено.
— Больше ты свой грязный нос сюда не сунешь.
Я не стал отвечать. Чико незаметно поднялся. На секунду я подумал, что он хочет их одурачить и хорошенько стукнуть, применив какой-нибудь из приемов дзюдо. Но Чико не рассчитал силы и промахнулся. От его удара не разлетелся бы и карточный домик. Я с бессильной яростью наблюдал, как дубинка вновь опустилась на голову напарника, как он упал на колени и чуть не потерял сознание.
Я рванулся, желая освободиться, но не смог, а здоровенный наемник еще пару раз ударил Чико нотой и стал расстегивать ремень.
Я не поверил своим глазам, увидев, что это не кожаный ремень, а длинная, узкая цепь, похожая на те, которые наши деды носили с брелоком. К одному ее концу была прикреплена рукоятка. Шотландец сжал ее, а потом взмахнул рукой так, что свободный конец цепи со свистом рассек воздух и обвился вокруг шеи Чико.
Его голова оказалась в ловушке, он широко раскрыл глаза и рот, словно новый приступ боли рассеял сгустившийся в его сознании туман. Бандит снова взмахнул рукой и ударил Чико цепью. Я услыхал собственный крик:
— Ублюдки, чертовы ублюдки.
Чико встал и, пошатываясь, попытался отбежать, но шотландец последовал за ним, набросился на него в новом порыве ярости и принялся избивать, жестоко и методично.
Я что-то бессвязно кричал, пробовал их остановить, но на меня обращали внимания не больше, чем на пришпиленную к обоям бабочку. Если бы я не взял Чико в Ньюмаркет, если бы я не испугался Тревора Динсгейта... Чико попал сюда из-за моего страха... сегодня... Боже. Ублюдок. Прекрати... Прекрати... Вырвать вилы и суметь освободиться.
Чико наклонился в сторону, покачнулся, прополз кругами по полу и наконец лег на живот невдалеке от меня. Его легкая рубашка порвалась на месте ударов, и я заметил красные полосы с пятнами крови у него на теле.
Чико... Господи...
Его муки прекратились лишь после того, как он отключился. Бандит встал над ним, пристально поглядел вниз и немного разжал руку с цепью.
Питер Раммилиз показался мне смущенным и испуганным, а ведь это он привез нас сюда и все устроил.
Человек, державший вилы, перестал смотреть на меня и переключил внимание на Чико. Он лишь чуть-чуть передвинулся, но я сразу испытал облегчение и смог высвободить шею. Он совсем не был готов к тому, что я выхвачу вилы и вырвусь. Я набросился не на охранника, а на Питера Раммилиза, который стоял ближе.
Я ударил его по лицу протезом. Он пронзительно взвизгнул и поднял руку над головой. Я с ненавистью проговорил «ублюдок» и вновь ударил его, на этот раз по ребрам.
Наемник, не отпускавший Чико, повернулся ко мне, и я понял, что он так и не оправился от изумления.
Невероятная боль от ударов просто обжигала, и мне казалось, что я горю.
Я с неостывшей яростью двинулся к шотландцу, и он... отступил от меня на несколько шагов.
Я поймал на лету конец его цепи и сжал его в своем протезе. Свободный конец сам обернулся вокруг предплечья, и я в бешенстве кинулся на бандита. Он потерял равновесие и разжал руку. Цепь дернулась, и ее кожаная петля едва не хлестнула меня по лицу. Я зажал в кулаке кожаную петлю и, когда цепь размоталась, очертил ею круг над головой и принялся лупить бандита по плечам.
Он широко раскрыл глаза и дико взревел. Я догадался, что ему впервые отплатили той же монетой.
В эту секунду человек с вилами бросился ему на помощь. С одним я еще как-то справлялся, но против двоих оказался бессилен.
Он двинулся на меня, и острые зубцы его вил устрашающе блеснули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74