Анджела сказала, что Томми перебрался туда в начале месяца, после безобразной сцены, закончившейся дракой, причем такой страшной, что их трехлетняя дочурка с громким плачем выбежала из комнаты. Вообще-то это Анджела вышвырнула его вон. Она кричала, чтоб он убирался ко всем чертям и чтоб ноги его здесь не было, пока он не бросит свою бабу. Именно так и сказала — бабу... Томми собрал кое-какие вещички и уехал. Две недели назад он позвонил ей и сообщил, что летит по делам в Калифорнию. Позавчера опять позвонил и сказал, что вернулся. И вот сегодня Карелла нанес ему визит.
Предварительно он предупредил по телефону о своем приходе, поэтому знал, что его ждали. Он не хотел звонить в дверь. Не хотел лезть к Томми с расспросами. Он поднялся по ступенькам деревянной лестницы и все-таки позвонил.
— Стив? — спросили из-за двери.
— Угу.
— Секундочку.
Дверь открылась.
— Эй, Стив! — воскликнул Томми, широко раскрывая руки. Они обнялись. — Увы, я не знал, что случилось с папой, — продолжал Томми. — Я бы моментально вернулся, но Анджела мне не позвонила. Я узнал только вчера, Стив, мне очень жаль. Прими мои соболезнования.
— Спасибо.
— Я его действительно любил.
— Я знаю...
— Входи, входи, ты когда-нибудь мог бы подумать, что я буду жить вот так — один? Господи!
Томми стоял рядом со Стивом. Он малость похудел с тех пор, когда Стив видел его в последний раз... Когда стареешь, невольно выдают усталость, в первую очередь, глаза. Это — жизнь, это всегда так, даже если ты и не поссорился с женой.
В комнате стояла софа, скорее всего софа-раскладушка; пара старых кресел с цветными ковриками, торшер, телевизор на столике-каталке, гардероб с вентилятором наверху и кофейный столик рядом с софой и креслами. Над софой висела картина, на которой был изображен Иисус Христос с исходящими прямо из его сердца яркими лучами света и рукой, поднятой в благословении. Карелла знал, что такую же картину можно было увидеть в каждой городской католической семье.
— Выпьешь чего-нибудь? — спросил Томми.
— А что у тебя есть?
— Виски или джин, выбирай. После твоего звонка я специально сбегал в лавочку за свежими лимонами. Именно для такой оказии. Есть также содовая, и если...
— Джин с тоником. То, что надо.
Томми подошел к стенке, состоящей из мойки, выдвижных столиков, полок и холодильника. Он достал миску со льдом, затем извлек непочатую бутылку джина «Гордон», нарезал лимон и бросил по дольке в два высоких бокала, на которых были нанесены юмористические рисунки; Карелла не разглядел их сюжет. Затем Томми смешал два добрых коктейля и поднес Карелле, сидевшему на софе.
Они чокнулись.
— За твое здоровье, — сказал Томми.
— И за твое! — откликнулся Карелла.
Стоявший на шкафу вентилятор разбрасывал вокруг теплый воздух. Окна — одно над мойкой, другое над софой — были широко раскрыты, но тем не менее в комнате царила невыносимая жара. На обоих были джинсы и рубашки с короткими рукавами.
— Итак? — сказал Карелла.
— А что она тебе рассказала?
— О вашем побоище. О том, что вышвырнула тебя.
— Ну да! — произнес Томми, покачав головой. — А сказала она — почему?
— Сказала, что у тебя кто-то есть.
— Да нет у меня никого.
— Она уверена, что есть.
— Но у нее нет никаких оснований для подозрений. Я люблю ее до смерти. Что с ней стряслось? Не пойму.
Карелла вспомнил гул органа, перекрывавший веселое шушуканье в храме, покуда его отец вел за руку Анджелу к алтарю, где стоял испуганный Томми...
— Я же ей сказал, — продолжал Томми, — что она для меня единственная женщина в мире, вообще — одна. И раньше была только одна.
А священник читал молитву и кропил пару святой водой. Томми тогда отчаянно вспотел, у Анджелы под фатой губы дрожали. Было 22 июня, Карелла этот день никогда не забудет. Не только потому, что сестра вышла замуж, но в такой же день у него родились двойняшки. Стив считал тогда, что он — счастливейший человек на свете. Близнецы!
— Но она, — бубнил Томми, — то и дело повторяет, что у меня кто-то есть.
Карелла ясно увидел: Тедди сидит в церкви рядом с ним, глядя на алтарь, в церкви стояла тишина ожидания... Стив вспомнил, с каким умилением он думал тогда: вот его сестра обручается! Он считал, что всему свое время, все взрослеют...
« — Согласен ли ты, Томас Джордано, взять эту женщину в законные жены и жить с нею вместе, пребывая в священном браке? Будешь ли ты любить, почитать и считать ее любящей, верной...»
Да, время разбрасывать камни и время собирать их, сеять злаки и пожинать их...
— Никогда, — торжественно заявил Томми, — я ей не изменял. Даже когда мы только женихались, ну, ты понимаешь, Стив. Стоило мне увидеть ее однажды, и больше я ни на кого смотреть даже не мог! И вот теперь она...
" — ...И отвергать всех, посягающих на тебя, до той поры, пока смерть не разлучит вас?..
— Да, согласен.
— А ты, Анджела Луиза Карелла, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья и жить вместе, пребывая в священном браке? Будешь ли ты любить, почитать, заботиться и лелеять его, как обязана делать каждая верная жена, а также делить с ним горе и радость, болезни, богатство, несчастья и превратности судьбы..."
Никогда ему не забыть, как Томми, приподняв кисею, поцеловал ее неловко и смущенно. Опять полились звуки органа. Улыбаясь, Анджела вновь положила фату на корону, венчавшую ее волосы, глаза сверкали...
— А почему все-таки она думает, что ты ей неверен, Томми?
— Стив, она в положении, она каждый день ждет ребенка, а ты понимаешь, что это значит? И, я думаю, она подозревает меня, потому что теперь мы с ней не спим... Я тебе все абсолютно честно сказал. Мне кажется, все дело в этом. Что мы вместе не спим.
— Ничего, кроме этого?
— Ничего!
— Ну, может, она себе что-то вбила в голову...
— Да нет никакого другого повода.
— Может, ты в самом деле как-то провинился?
— Нет.
— Что-нибудь сказал не то?
— Нет.
— Томми, посмотри на меня.
Их глаза встретились.
— Ты правду мне говоришь?
— Богом клянусь! — сказал Томми...
Глава 5
Лейтенант Бернс советовал ему, как, впрочем, и другие, не лезть в это дело. Пусть занимается 45-й участок, а Карелла должен остаться в стороне. Он настолько потрясен происшедшим эмоционально, что вряд ли сможет добиться каких-либо действенных результатов в раскрытии преступления. Но прошла уже неделя с тех пор, как убили его отца, и, несмотря на все первоначальные клятвы и обещания двух детективов, занимавшихся этим делом, Карелла так больше от них ничего и не услышал. Во вторник он позвонил в Риверхед.
Детектив, снявший трубку в 45-м, сказал, что его зовут Хэли. Карелла представился и попросил к телефону детективов Бента или Уэйда.
— Мне кажется, что они уже на задании, — сообщил Хэл и.
— А не могли бы вы попросить их по рации, чтобы они мне позвонили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79