"Вы говорите не правду", – сказал я ей. "Пусть так", – говорит она. И принялась разглагольствовать, что этот ее друг из Калифорнии спас ее от тюрьмы тогда, много лет назад. Он, ни минуты не колеблясь, объявил задержавшим их полицейским, что он – толкач, а признаться в том, что ты торгуешь наркотиками, было и благородно и опасно, а он еще сказал при этом, что силой заставил Тинку сделать себе укол. Вот поэтому она тогда и отделалась всего лишь условным приговором, а сам он пошел за решетку. Естественно, что с тех пор она перед ним в неоплатном долгу. И вообще, она не видит ничего худого в том, чтобы провести вместе с ним какое-то время, пропадая неделями на съемках, а не носиться день и ночь как угорелая с модельерами, фотографами, не говоря уж об издательнице лесбийского журнала, которая, как на зло, всю дорогу не давала ей покоя.
Я тогда спросил у нее, неужели этот ее калифорнийский друг неожиданно разбогател.
– С чего это вы так решили? – спросила она меня.
– Но ведь если верить тому, что вы о нем рассказывали, то он не имел ни денег, ни квартиры, когда приехал сюда.
– Так оно и было, – подтвердила она. Тогда я спросил у нее, откуда же у него появились средства не только на постоянное приобретение наркотиков, но еще и на каникулы на Виргинских островах.
Тогда она призналась в том, что оплачивала эту его поездку. Человек этот спас ее от тюрьмы, так неужели она не вправе оплатить ему проезд и номер в отеле?
Но я этим не ограничился. Задавая новые вопросы, добился того, что она рассказала мне наконец всю историю. Она начала высылать ему деньги уже несколько лет назад, но не потому, что он просил ее об этом, а просто потому, что она сама считала себя обязанной хоть что-то для него сделать. То, что он солгал при аресте, позволило ей переменить место жительства и начать новую жизнь. И самое малое, что она, по ее словам, могла сделать для него за проявленное благородство, так это изредка высылать ему немного денег. Да, да, это именно она пригласила его составить ей компанию на островах и не было никаких ночных звонков его, которые якобы так неожиданно совпали с намечавшейся поездкой. Более того, она оплатила дорогу и гостиничный номер не только для него, но и для его приятельницы, о которой он еще раньше отзывался как об очень милой молодой женщине.
"И никакого героина и вообще ничего", – напомнил я ей ее слова.
Тут сразу же начались слезы, оправдания, злость. Героин, оказывается, все же был! И было его там столько, что весь остров можно было засыпать им по колено, и весь этот героин оплатила она. Героин там был утром, днем и ночью. Просто удивительно, что она там не свалилась прямо на съемках. Сонливость же свою она объясняла воздействием непривычно яркого солнца и жарой. В бедре у нее постоянно была воткнута игла. Да, героина там было вволю и она вволю насладилась им. "Вот вам вся правда, которую вы так жаждали получить, – закончила она. – И чего же еще вы от меня хотите?"
Я ответил, что хочу вылечить ее.
23 марта. Она обвинила меня в том, что я пытаюсь убить ее. Она сегодня объявила мне, будто я предпринимаю эти попытки с нашей первой встречи, поскольку я сразу понял, что у нее не хватит сил, чтобы перенести ломку и что лечение, таким образом, неизбежно сведется к ее смерти.
Ее юрист, по ее словам, занят сейчас составлением завещания, которое она завтра же подпишет. Лишь после этого она наконец начнет проходить назначенный мною курс лечения, хотя лечение это, она уверена, приведет ее к смерти.
Я попросил ее в ответ на это прекратить болтать глупости.
24 марта. Сегодня Тинка подписала свое завещание. И сегодня же она показала мне написанное этой ночью стихотворение, которое так и осталось незаконченным. Я спросил ее, почему же она не закончила это стихотворение. Она же сказала, что не могла его закончить, поскольку и сама не знает, чем все это завершится. "А чем бы вам хотелось, чтобы все это завершилось?" – спросил я ее.
"Я хочу вылечиться", – ответила она мне. "В таком случае вы, безусловно, вылечитесь", – сказал я ей на это.
25 марта. Мы снова приступаем к курсу лечения.
27 марта. Мне опять позвонил Деннис Закс из Аризоны и справился о состоянии здоровья своей жены. Я сказал ему, что с ней произошел рецидив и нам пришлось заново начинать курс и что мы теперь надеемся достигнуть полного выздоровления не позднее 15 апреля. Он спросил меня, может ли он хоть чем-нибудь помочь Тинке. На это я ответил, что единственным человеком, который может хоть чем-нибудь помочь Тинке, является сама Тинка.
28 марта. Лечение продолжается: 1/4 грана морфина дважды в день 1/8 грана морфина дважды в день.
30 марта. 1/8 грана морфина четырежды в день. Прогнозы весьма обнадеживающие.
31 марта. 1/8 грана морфина дважды в день. Один гран кодеина дважды в день.
1 апреля. Сегодня Тинка призналась в том, что начала закупать героин про запас, пронося его по секрету в квартиру, и что не может удержаться и принимает его каждый раз, как только сестра отвернется. Я разразился потоком упреков. На это она рассмеялась и сказала: "С первым апреля".
Полагаю, что на этот раз у нас есть все шансы довести дело до успешного конца.
2 апреля. Один гран кодеина четырежды в день.
3 апреля. Один гран кодеина дважды в день, и 1/2 грана кодеина дважды в день.
4 апреля. 1/2 грана кодеина четырежды в день.
5 апреля. 1/2 грана кодеина дважды в день и дважды в день тиамин.
6 апреля. Тиамин четырежды в день. С сегодняшнего дня отказались от услуг медицинской сестры.
7 апреля. Тиамин трижды в день. Мы движемся к успеху! 8 апреля. Тиамин дважды в день.
9 апреля. Сегодня она сказала мне, что уверена в том, что ей удалось избавиться от порока. Наши мнения относительно этого совпадают. Потребность в уколах у нее окончательно пропала. Теперь впереди у нее счастливая и радостная жизнь.
Это была последняя запись в докторском дневнике, потому что именно в этот день была убита Тинка Закс.
Мейер искоса глянул на Клинга, чтобы удостовериться, что тот тоже дочитал страничку до конца. Клинг кивнул и Мейер захлопнул тетрадку.
– Он отнял у нее сразу две жизни, – резюмировал склонный к философским обобщениям Мейер. – Ту жизнь, которую она уже кончала и ту, которую она едва успела начать.
В этот вечер Поул Блейни во второй раз за четыре дня доказал, что он не зря ест хлеб. Он позвонил в участок, чтобы сообщить о том, что окончательно завершил и обработал материалы вскрытия Тинки Закс, обнаружив на внутренних поверхностях ее бедер множественные мелкие рубцы. У него абсолютно нет сомнений, что рубцы эти образовались из-за постоянных внутривенных вливаний, вследствие чего он пришел в выводу о том, что убитая женщина была наркоманкой.
Глава 13
Когда он очередной раз валялся в беспамятстве, она сковала при помощи наручников обе руки у него за спиной, связав кроме того кожаным поясом ноги его у лодыжек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46