Нам придется сделать несколько трудных переходов; дать много сражений; мы успешно исполним наши преднамерения; за нас судьба. Беи мамелюков, которые исключительно благоприятствуют английской торговле, которые наносят неприятности нашим негоциантам, которые тиранят бедных обитателей берегов Нила, эти самые беи через несколько дней после нашего прибытия не будут более существовать.
Народы, с которыми вы будете в сношениях, магометане; их первая заповедь: Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет пророк Его. Не спорьте с ними; поступайте с магометанами, как поступали с евреями, как поступали с итальянцами; обращайтесь почтительно с их муфтиями, с их имамами, как обращались с духовными лицами других народов.
Римские легионы покровительствовали всем религиям. Вы встретите здесь обычаи, отличающиеся от обычаев европейских: привыкайте к ним.
Народы, к которым мы идем, обращаются с женщинами не так, как мы; но того, кто насилует, во всякой стране считают за изверга.
Грабеж обогащает немногих, бесчестит всех, уничтожает ресурсы и делает нашими врагами тех, чье благорасположение нам нужно.
Первый город, который мы встретим на нашем пути, сооружен Александром; мы на каждом шагу найдем великие воспоминания, достойные воспламенить дух французов».

Город Александра
Счастливо избежав встречи с эскадрой Нельсона, французский флот приблизился к Александрии вечером 30 июня 1798 года.
Благополучное прибытие армады, состоявшей из 293 кораблей и судов, двигавшихся с разными скоростями и не имевших опыта перестроения, уже само по себе было успехом.
Когда Бонапарт узнал, что англичане были здесь сорок восемь часов назад и направились на дальнейшие поиски его эскадры, он принял решение высаживаться немедленно. Не дожидаясь рассвета и невзирая на рифы, туман и удаленность кораблей от береговой линии.
Брюэйс предлагает подождать до утра. Бонапарт непреклонен:
– Адмирал, нам нельзя терять времени. Фортуна дает мне только три дня; если я ими не воспользуюсь, то мы погибнем.
Все время плавания море было спокойным, но в тот вечер вдруг забурлило («северный ветер дул с жестокостию; море бушевало, разбивалось о каменные рифы, опоясывающие берег», – вспоминает начальник главного штаба генерал Бертье).
Путь лодок до земли был долгим и опасным. Шлюпки переворачивались, двадцать человек утонули.
Когда сам вождь ступил на катер, адмирал Брюэйс подал ему руку. Видя удаляющуюся посудину с Бонапартом на борту, морской волк воскликнул: «Счастье покидает меня!»
«Эти слова оказались пророческими!!!» – Наполеон ставит три восклицательных знака.
(До катастрофы Абукира, когда неистовый Нельсон настигнет французскую эскадру, атакует ее с двух сторон и уничтожит, оставался ровно месяц.)
Прибытие научной экспедиции на африканский континент также началось с потери: вместе с «Патриотом», который не нашел входа в порт и затонул, пропали точные инструменты и многие материалы. Бурьенн говорит, что пучина поглотила несколько транспортных судов.
«Мы приняли к себе на руки генерала Каффарелли, которому деревянная нога не позволила вскочить в шлюпку в минуту ее поднятия».
Лошадей бросали в море, люди тащили их за лодками до самого берега. Большинство солдат, кроме артиллеристов и кавалеристов, успело высадиться до рассвета, но пехотинцев пришлось долго собирать на берегу и делать переклички.
Все умирали от жажды, но нигде не было пресной воды. Бонапарт многое предусмотрел, но забыл про фляжки. Тем не менее, вместе с приказом о высадке он потребовал запастись водой.
Где безопаснее – на борту или на земле? Граждане Монж и Бертолле остались на корабле, но многие ученые сошли на берег.
«Ярко светила луна. Беловатая сухая почва Африки была освещена как днем. После долгого и опасного плавания люди очутились на взморье древнего Египта, населенного восточными нациями, чуждыми нашим нравам, нашим обычаям и нашей религии… Сколько опасностей, сколько событий, сколько случайностей, сколько утомительных трудов впереди!» – восклицает Наполеон.
Перед ним – город, основанный Александром Великим, заключенный между морем и Мареотидским озером.
У Бонапарта большие виды на этот город. Читая аббата Рейналя, он проникся убеждением, что Александрия, при правильном управлении, непременно достигнет такого блестящего развития, что оставит Лондон, Рим, Париж и Константинополь далеко позади.
Напротив города лежит остров Фарос. На нем был знаменитый маяк, одно из семи чудес света.
Фарос соединен с сушей молом, который делит бухту на две гавани – Большую и Эвност.
В городе музей (храм муз), где в эпоху греческих царей Птолемеев была самая обширная в древнем мире библиотека, в которой насчитывалось двести тысяч свертков рукописей при первом Птолемее и до четырехсот тысяч при его сыне, а рядом с ней научный центр, Посидион – храм Посейдона, Цезариум – храм божественного Юлия Цезаря и римских императоров, Сома – надгробное сооружение, где находилось тело Александра Македонского, а также театры, дворцы и рынки.
Все это было создано за две тысячи лет до Наполеона.
Часы показывают восемь утра. Главнокомандующий смотрит в подзорную трубу и видит башню Арабов, минареты городских мечетей, мачты турецкой каравеллы на якоре в порту. Он поднимается на пьедестал Помпеевой колонны, что на расстоянии пушечного выстрела от города, и рассматривает крепость в бинокль.
Бертье говорит, что Бонапарт желал начать переговоры, чтобы избежать кровопролития, «но страшный вопль, произведенный мужчинами, женщинами и детьми, и канонада из нескольких орудий показали намерение неприятеля».
Тогда главнокомандующий «велел ударить».
На штурм! Генералы Мену, Клебер и Бон проводят дерзкие атаки – без единой пушки! Первые два ранены (Клебер пулей в голову, Мену сброшен со стены и контужен), но цель достигнута.
Не зря Наполеон искал во Франции арабские литеры для своей походной типографии – они уже пригодились. Многочисленные прокламации на французском, арабском и турецком языках расклеены по всему городу. Царству мамелюков пришел конец!
При штурме погибли 15 человек и 60 были ранены.
«Как только Бонапарт сделался владетелем Александрии, так приказал транспортные суда ввести в порт города и приступить к выгрузке лошадей, амуниции и других предметов, на них находящихся».
Бертье пишет, что военные суда не могли войти в порт и остановились на дальнем от него расстоянии, на рейде. Затем последовала «продолжительная и трудная выгрузка с военных судов артиллерии».
Город сопротивлялся, но разграблен не был («Грабеж обогащает немногих, бесчестит всех, уничтожает ресурсы и делает нашими врагами тех, чье благорасположение нам нужно»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60