папа. Станислав тряхнул головой. – Рано расслабляться. Прежде чем кому-то давать жизнь, еще неизвестно, у скольких придется отнять ее».
– Понятно, – выслушав ответ Белого, кивнул Маршал.
– А на кой тебе это надо? – поинтересовался Алексей.
– Чтобы знать, – неопределенно ответил Маршал.
Хмыкнув, Белый замолчал. «Маршал что-то надумал», – понял Бобров.
– Ну, все. – Артем посмотрел на часы. – Разошлись.
Не прощаясь, торопливо пошел по темной аллее городского парка.
Анатолий с размаху, шумно, коротко выдыхая, бил валдой по большому плоскому камню.
– Во лупит, – сказал стоявший у края бункерной ямы Глеб Борисович.
– Работает парень, – согласился куривший трубку Иван.
– Славка говорит, невеста у него – девка что надо, – вспомнил Глеб.
– Так Зинка, мать ее, – сказал Иван, – тоже баба видная была. Только не повезло ей. – Он вздохнул.
– Почему же, – возразил Глеб. – Дочка – красавица. Мужик у ней справный будет. А вот сыновья, конечно… – Он поморщился. – Один – бандюга с большой дороги, другой сапоги Боброву Яшке лизал. И на дочке евонной, стерве этой, женился. Но я слыхал, вроде всех прибили их.
– Да, вроде так говорят, – кивнул Иван.
– Все.
Выбросив кувалду, Толик вылез из ямы и опустил бьющую выше бункера мощную струю монитора на остаток грунта.
– Поешь, – посмотрел на часы Глеб Борисович. – Через десять минут все одно по малой пускать. Захарыч придет съемку делать.
– А вроде ничего пошло, – подмигнул ему Иван. Пригладив черные усы, расправил плечи. – Так, глядишь, по окончании сезона и…
– Сплюнь, – сердито посоветовал Глеб Борисович. – Золото, оно, как баба красивая, капризное. День идет, потом на-ка, выкуси. Кончилась жила, и хоть грузи грунт да облизывай, пирит идет.
– Я не глазливый, – возразил Иван, но все же трижды плюнул через левое плечо.
Тугая струя монитора начала медленно опадать.
– Захарыч пришел, – поднялся Глеб Борисович. – Сейчас узнаем, сколько намыли.
С Приходько пришли еще двое, но никто из них не заметил блеснувшего на сопке за узкой быстрой рекой солнечного зайчика от бинокля.
Поворочавшись, Стае ухватился за дырявое одеяло и натянул его на голову.
– Борода, – услышал он, – тут тебя спрашивают.
– Какого хрена надо? – рявкнул он, сбрасывая одеяло.
– Да тебя мужик какой-то… – испуганно проговорил худой невысокий бич. Стае встал.
– Который час? – хмуро поинтересовался он.
– Полдевятого, – отозвался кто-то, у кого были часы.
Бичи, как правило, позволить себе подобную роскошь не могли. Да и тот, кто сказал, наверное, уже пожалел об этом, ибо сегодня же его уговорят пропить их.
– Ни хрена себе… – Живя среди бичей довольно длительное время, Станислав поневоле стал выражаться их языком.
Поежившись, вышел из здания старого автовокзала. Около входа нервно ходил Белый. «Значит, что-то случилось», – понял Стаc.
– Нас узнали, – подтвердил его опасения Белый. – Куров, сучара, тебя срисовал где-то здесь, мне Ритка сказала. Им надо…
– Отойдем, – опасаясь, что их могут услышать, предложил Стаc.
«Ну что же… – Рита злорадно улыбнулась. – Теперь посмотрим, чем все кончится».
Вернувшись домой, она не стала будить Алексея. А утром за завтраком назвала его Белым. Его реакция была неожиданной и напугала ее. Он приставил к ее горлу перочинный дож и потребовал объяснений:
– Жуй, шалава! Кто сдал?
Рита рассказала все, что знала и слышала. Передумав вспарывать ей горло, что она приняла как Божью милость, Белый подробно расспросил обо всем, предупредил: «Вякнешь кому, глаз на задницу натяну и моргать заставлю», – и ушел. И сейчас она была довольна. Алексей, судя по всему, пошел к Стасу, и теперь они наверняка постараются убрать Костю, Артура и Нонну. И тогда… Она зажмурилась. С Олич договориться сумеет, в этом Рита не сомневалась. Майя Яновна Олич была представителем объединения «Северовостокзолото» по трем районам. Но Олич намного превышала свои полномочия. Она контролировала не только золотоприемные кассы и старателей, но и многие кооперативы в Сусуманском, Ягоднинском и Ольском районах. Кроме этого, держала под контролем добычу мехов в зимнее время и ловлю рыбы летом и осенью. Рита сумела договориться с несколькими якутами, и они поставляли ей рыбу. Кроме того, якуты почти за бесценок продавали ей добытые меха. И хорошие деньги она делала на популярных в последнее время лекарствах из пант и медвежьего сала и желчи. Артур знал об этом. Рита недовольно сжала губы. Она поддалась его уговорам и открыла счет в одном из коммерческих банков. И только недавно узнала, что Олич за определенную мзду имеет возможность знакомиться со вновь открывающимися счетами. Конечно, можно было предложить Майе Яновне какой-то процент от прибыли, но говорили, что Олич требует неимоверно больших денег – она считает, что должна контролировать добычу золота, мехов, рыбы и икры. Разумеется, за Майей Яновной стояли определенные силы. Трое оппонентов, пытавшихся ей противостоять, скончались в одночасье. Рита, начавшая свой бизнес на деньги недавно умершего отца, попала в поле зрения Артура, который уже давно занимался перепродажей золота. Артур откровенно, без подходов предложил ей, как сейчас модно стало говорить, «крышу». Предложил так, что отказаться Рита не могла. Он свел ее со старательскими звеньями – старателями, работающими коллективом не более пяти человек и мывших золото вручную. Рита привозила им продукты и другие необходимые вещи, а старатели расплачивались с ней золотом, половину которого забирал Артур.
Позже она узнала и Курова Константина, который опять-таки через Олич переправлял золото на материк. Его боевики охраняли при перевозке золото и, если требовалось, силой убеждали тех, кто в чем-либо был не согласен с Константином.
Одно время Нонна была любовницей Артура. К тому же, как Рите рассказала сама Нонна, она за определенную плату оказывала врачебную помощь знакомым Артура. Потом они расстались, и Нонна занялась частной врачебной практикой, не бросая при этом и работы в поликлинике. Она тоже была связана с золотом, и у нее были связи с протезистами. С Нонной Рита решила разобраться сама. Они, две бабы, сумеют договориться.
– Понятно, – чуть слышно сказал Стаc. – Значит, Куров. Узнал, гадина.
Бобров раза три видел Курова и сейчас при встрече вряд ли узнал бы его. Но он верил Белому и сейчас думал, что делать. Наносить удар нужно первым. Эта старая истина не раз спасала его раньше. Но в то же время Стае понимал, что, опередив людей, которые собирались предложить им убить какую-то женщину, он может нанести серьезный удар по их дальнейшему пребыванию на Колыме.
– Что жевать-то? – по-своему понял его долгое молчание Белый. – Мочить их, и все дела! Ты же в этом мастер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Понятно, – выслушав ответ Белого, кивнул Маршал.
– А на кой тебе это надо? – поинтересовался Алексей.
– Чтобы знать, – неопределенно ответил Маршал.
Хмыкнув, Белый замолчал. «Маршал что-то надумал», – понял Бобров.
– Ну, все. – Артем посмотрел на часы. – Разошлись.
Не прощаясь, торопливо пошел по темной аллее городского парка.
Анатолий с размаху, шумно, коротко выдыхая, бил валдой по большому плоскому камню.
– Во лупит, – сказал стоявший у края бункерной ямы Глеб Борисович.
– Работает парень, – согласился куривший трубку Иван.
– Славка говорит, невеста у него – девка что надо, – вспомнил Глеб.
– Так Зинка, мать ее, – сказал Иван, – тоже баба видная была. Только не повезло ей. – Он вздохнул.
– Почему же, – возразил Глеб. – Дочка – красавица. Мужик у ней справный будет. А вот сыновья, конечно… – Он поморщился. – Один – бандюга с большой дороги, другой сапоги Боброву Яшке лизал. И на дочке евонной, стерве этой, женился. Но я слыхал, вроде всех прибили их.
– Да, вроде так говорят, – кивнул Иван.
– Все.
Выбросив кувалду, Толик вылез из ямы и опустил бьющую выше бункера мощную струю монитора на остаток грунта.
– Поешь, – посмотрел на часы Глеб Борисович. – Через десять минут все одно по малой пускать. Захарыч придет съемку делать.
– А вроде ничего пошло, – подмигнул ему Иван. Пригладив черные усы, расправил плечи. – Так, глядишь, по окончании сезона и…
– Сплюнь, – сердито посоветовал Глеб Борисович. – Золото, оно, как баба красивая, капризное. День идет, потом на-ка, выкуси. Кончилась жила, и хоть грузи грунт да облизывай, пирит идет.
– Я не глазливый, – возразил Иван, но все же трижды плюнул через левое плечо.
Тугая струя монитора начала медленно опадать.
– Захарыч пришел, – поднялся Глеб Борисович. – Сейчас узнаем, сколько намыли.
С Приходько пришли еще двое, но никто из них не заметил блеснувшего на сопке за узкой быстрой рекой солнечного зайчика от бинокля.
Поворочавшись, Стае ухватился за дырявое одеяло и натянул его на голову.
– Борода, – услышал он, – тут тебя спрашивают.
– Какого хрена надо? – рявкнул он, сбрасывая одеяло.
– Да тебя мужик какой-то… – испуганно проговорил худой невысокий бич. Стае встал.
– Который час? – хмуро поинтересовался он.
– Полдевятого, – отозвался кто-то, у кого были часы.
Бичи, как правило, позволить себе подобную роскошь не могли. Да и тот, кто сказал, наверное, уже пожалел об этом, ибо сегодня же его уговорят пропить их.
– Ни хрена себе… – Живя среди бичей довольно длительное время, Станислав поневоле стал выражаться их языком.
Поежившись, вышел из здания старого автовокзала. Около входа нервно ходил Белый. «Значит, что-то случилось», – понял Стаc.
– Нас узнали, – подтвердил его опасения Белый. – Куров, сучара, тебя срисовал где-то здесь, мне Ритка сказала. Им надо…
– Отойдем, – опасаясь, что их могут услышать, предложил Стаc.
«Ну что же… – Рита злорадно улыбнулась. – Теперь посмотрим, чем все кончится».
Вернувшись домой, она не стала будить Алексея. А утром за завтраком назвала его Белым. Его реакция была неожиданной и напугала ее. Он приставил к ее горлу перочинный дож и потребовал объяснений:
– Жуй, шалава! Кто сдал?
Рита рассказала все, что знала и слышала. Передумав вспарывать ей горло, что она приняла как Божью милость, Белый подробно расспросил обо всем, предупредил: «Вякнешь кому, глаз на задницу натяну и моргать заставлю», – и ушел. И сейчас она была довольна. Алексей, судя по всему, пошел к Стасу, и теперь они наверняка постараются убрать Костю, Артура и Нонну. И тогда… Она зажмурилась. С Олич договориться сумеет, в этом Рита не сомневалась. Майя Яновна Олич была представителем объединения «Северовостокзолото» по трем районам. Но Олич намного превышала свои полномочия. Она контролировала не только золотоприемные кассы и старателей, но и многие кооперативы в Сусуманском, Ягоднинском и Ольском районах. Кроме этого, держала под контролем добычу мехов в зимнее время и ловлю рыбы летом и осенью. Рита сумела договориться с несколькими якутами, и они поставляли ей рыбу. Кроме того, якуты почти за бесценок продавали ей добытые меха. И хорошие деньги она делала на популярных в последнее время лекарствах из пант и медвежьего сала и желчи. Артур знал об этом. Рита недовольно сжала губы. Она поддалась его уговорам и открыла счет в одном из коммерческих банков. И только недавно узнала, что Олич за определенную мзду имеет возможность знакомиться со вновь открывающимися счетами. Конечно, можно было предложить Майе Яновне какой-то процент от прибыли, но говорили, что Олич требует неимоверно больших денег – она считает, что должна контролировать добычу золота, мехов, рыбы и икры. Разумеется, за Майей Яновной стояли определенные силы. Трое оппонентов, пытавшихся ей противостоять, скончались в одночасье. Рита, начавшая свой бизнес на деньги недавно умершего отца, попала в поле зрения Артура, который уже давно занимался перепродажей золота. Артур откровенно, без подходов предложил ей, как сейчас модно стало говорить, «крышу». Предложил так, что отказаться Рита не могла. Он свел ее со старательскими звеньями – старателями, работающими коллективом не более пяти человек и мывших золото вручную. Рита привозила им продукты и другие необходимые вещи, а старатели расплачивались с ней золотом, половину которого забирал Артур.
Позже она узнала и Курова Константина, который опять-таки через Олич переправлял золото на материк. Его боевики охраняли при перевозке золото и, если требовалось, силой убеждали тех, кто в чем-либо был не согласен с Константином.
Одно время Нонна была любовницей Артура. К тому же, как Рите рассказала сама Нонна, она за определенную плату оказывала врачебную помощь знакомым Артура. Потом они расстались, и Нонна занялась частной врачебной практикой, не бросая при этом и работы в поликлинике. Она тоже была связана с золотом, и у нее были связи с протезистами. С Нонной Рита решила разобраться сама. Они, две бабы, сумеют договориться.
– Понятно, – чуть слышно сказал Стаc. – Значит, Куров. Узнал, гадина.
Бобров раза три видел Курова и сейчас при встрече вряд ли узнал бы его. Но он верил Белому и сейчас думал, что делать. Наносить удар нужно первым. Эта старая истина не раз спасала его раньше. Но в то же время Стае понимал, что, опередив людей, которые собирались предложить им убить какую-то женщину, он может нанести серьезный удар по их дальнейшему пребыванию на Колыме.
– Что жевать-то? – по-своему понял его долгое молчание Белый. – Мочить их, и все дела! Ты же в этом мастер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109