Пастор Цафф, священник консульства, взял мальчика на воспитание. Приемный отец очень хотел, чтобы Ульрих стал юристом, адвокатом. Но в Германии тридцать третьего года отношение к профессии адвоката определялось словами фюрера: «Каждый юрист для меня дефективный, а если он еще не стал таким, то со временем обязательно станет». Семнадцатилетний юноша выбрал карьеру военного инженера. Он блестяще закончил офицерское училище, и как отменный специалист-подрывник был оставлен на кафедре минного дела. Когда Англия и Франция объявили войну Германии, молодой офицер посчитал своим долгом отправиться в действующую армию. Он вступил в авиадесантные войска командиром штурмового саперного взвода. За участие в захвате бельгийского форта Эбен-Эмаэль, считавшегося неприступным, обер-лейтенант Цафф получил первую свою награду - крест за военные заслуги первого класса с мечами. Его заметили. Ровно через год после Эбен-Эмаэля новоиспеченный гауптман получил назначение в диверсионный полк «Бранденбург», непосредственно подчинявшийся главе абвера адмиралу Канарису. Цафф с группой асов-подрывников выехал в оккупированный польский город Тересполь. Здесь он изучал расположение русских дотов над Бугом. Их строили почти у самой границы, так что в обычный полевой бинокль можно было разглядеть лица строителей. Однако в начале июня Цафф был вынужден прервать это занятие. В Тересполь приехал рослый австриец с лицом, испещренными грубыми шрамами. Это был штурмбанфюрер СС из полка личной охраны Гитлера Отто Скорцени. Его звезда еще только набирала высоту. И здесь под Брестом Скорцени готовился начать войну с Советами первым.
Ему представили Удо фон Цаффа и визитеру из Берлина понравился молодой офицер и в тот же день гауптман был включен в группу «Троянский конь». Ею командовал бывший поручик российской императорской армии Василий Майер. Всего в группе было шесть человек: трое русских и трое немцев. Задача, которую они получили от Скорцени, была предерзкой - за неделю до начала войны «троянцы» должны были захватить крупную нефтяную базу под Брестом - в Жабинке и сохранить ее до подхода германских войск. Почти десять дней Удо фон Цафф и его новые однополчане носили в лесном лагере гимнастерки и фуражки НКВД. При чем Майер, поскольку прекрасно владел русским языком был в чине капитана, а Удо фон Цафф и двое других его соотечественников, знавших только элементарные воинские команды из Строевого Устава Красной Армии, носили синие петлицы рядовых.
В ночь на 17 июня группа Майера, вооруженная русскими автоматами ППШ, была переброшена через Буг. Под видом транзитного караула НКВД диверсанты обосновались на вокзале, а потом забрались в пустую железнодорожную цистерну, которую маневровый паровоз доставил вместе с нефтеналивным составом в Жабинку. Оказавшись на базе капитан НКВД в сопровождении двух бойцов прошел к начальнику военизированной охраны и заявил, что ввиду особой важности объекта, нефтебаза будет охраняться войсками НКВД. Начальник несколько растерялся, но потом без особых проблем сменил караулы и распустил своих людей по домам до особого распоряжения, как заверил его капитан. Целую неделю нефтебаза работала в обычном режиме. В том, что вохровцев сменили бойцы НКВД, никто ничего странного не увидел: граница рядом, склад бензина нуждался, разумеется, в более надежной охране, чем полугражданская ВОХР. И только под утро 22 июня, когда германские самолеты уже пересекли границу, капитан Майер объявил дежурной смене, что отныне нефтебаза принадлежит германскому вермахту. Удо фон Цафф часто вспоминал изумленные лица русских женщин, которые дежурили в ту воскресную ночь. Для него это было одно из самых острых приключений второй мировой войны.
23 июня в Жабинку прибыла танковая рота, которая взяла нефтебазу под свой контроль. А гауптман Удо фон Цафф возглавил самую крупную айнзатцкоманду, действовавшую севернее Бреста. Теперь ему предстояло не охранять, а штурмовать. При подрыве одного из последних русских дотов отрикошетировавшая пуля застряла у Цаффа между ребер. Он пролежал в госпитале десять дней и за это время подытожил опыт штурмовых операций. Его труд отпечатали в виде брошюры и разослали во все саперные части вермахта.
Зимой сорок третьего майор Цафф получил печальное известие: в Альтхафене на семидесятом году жизни почил в Бозе пастор Удо Вольфганг Цафф. Ульрих давно помышлял восстановить свою прежнюю фамилию. Дворянская приставка «von» грела его сердце так же, как и то обстоятельство, что родился он на исконной земле ариев. Индия, страна детства, занимала его с годами все больше и больше. Интерес этот поддерживался и тем, что в доме пастора царил настоящий культ этой страны - от жгучих столовых специй, к которым фрау Хайнрот никак не могла привыкнуть, до обязательного чтения на ночь «Рамаяны» или других древнеиндийских книг.
В день производства в офицеры Ульрих получил от приемного отца подарок - золотой бенгальский перстень с вишнуитским знаком «U».
- Это первая буква твоего имени, - сказал пастор. - Пусть всегда она прочит тебе удачу.
Как ни хотел молодой Цафф обзавестись дворянским титулом, он понимал, что смена фамилии смертельно обидит старика. Поэтому мирился до поры до времени с плебейским именем. Но сразу же после похорон не замедлил выправить новые документы и стал Ульрихом фон Герном.
В свои тридцать три года он сделал неплохую карьеру, служил в штабе диверсионной дивизии «Бранденбург». Однако путь в высшие сферы лежал через чертоги Гименея, как любил выражаться покойный пастор. Заповедные эти чертоги в виде готического особняка в Мюнхене принадлежали вдове полковника СС баронессе Урсуле фон Вальберг. Аристократическая приставка перед именем героя Эбен-Эмаэля появилась весьма кстати. Но баронесса все же предпочла кавалеру Креста военных заслуг младшего брата покойного мужа Георга фон Вальберга.
Вальберг-младший, подполковник абвера, служил в штабе того же полка, что и отвергнутый претендент на руку баронессы. Собственно, он и ввел его в дом блистательной вдовы. Отношения двух однополчан после помолвки Георга и Урсулы отнюдь не стали более приятельскими. Перстень, несмотря на полное совпадение начальных букв имен его и возлюбленной со знаком вишнуитской благодати, не принес предреченной удачи. Он хотел даже пустить его на золотые коронки, но очень скоро коварное U снова засияло на горизонте фон Герна. На сей раз оно перебралось на номерную доску океанской подводной лодки «U-183». Эта субмарина, специально подготовленная для плавания в тропиках, должна была выйти из французского Бреста в Южную Атлантику, обогнуть Африку и высадить на побережье Индии вождя одного из мятежных племен, а также диверсионную группу из семи человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95