Тем не менее я думаю, могла бы ты оказаться на моем месте, лелея в себе ненависть и жажду мести, как я, если бы Неистен Мариль отдал быку М'Кори, а не Эфрель? Мои боги пощадили меня, чтобы я могла исполнить свое проклятие. Сделали бы твои то же самое?
Я все еще вижу ужас в твоих глазах. Милашка М'Кори сострадает только хорошеньким вещам. Когда ты спасала бьющуюся бабочку из паутины, дорогуша М'Кори, ты пролила хоть одну слезинку о пауке, которого ты оставила голодать? Думала ли ты когда-нибудь, прелестное дитя, какой бы ты стала, если бы наши жизни поменялись местами? Сочувствовала бы ты пауку, если бы ты была дитя ночи? Если бы в твоих жилах текла черная кровь Пеллинов, а не теплая водичка Неистенов,– может, тогда М'Кори научилась бы петь заклинания, а не цитировать сладенькие стишки. Возможно, М'Кори предоставила бы свои садовые клумбы сорнякам и проводила ночи, вчитываясь в загадочные строки, написанные на человеческой коже.
Но я говорила о колдовстве. Если твое детство было бы таким же, как мое, возможно, тогда М'Кори знала бы о древнем заклятии метемпсихозы. Она бы знала, что с помощью определенных приемов душу можно извлечь из ее земного тела и перенести в космос, что с помощью сильных чар плененную душу можно похитить из ее природного вместилища и заключить в другое тело. Она бы даже знала, как наложить сложные чары, с помощью которых можно перенести человеческую душу из одного тело в другое: вырвать ее из телесной оболочки и вселить в тело адепта. Эфрель знает это миленькое заклятие.
Эфрель качнулась к своей съежившейся пленнице. Одной рукой подняла ее подбородок, второй стянула разорванное платье с плеч М'Кори. Лицо девушки было мертвенно-бледным от ужаса и изумления.
– Теперь ты понимаешь, почему твое тело так интересует меня? Милашка М'Кори, ты смотришь на меня так невинно, ничего не понимая. Должна ли я сказать тебе то, что твой наивный разум отказывается принять? Твое тело скоро будет моим.
Она захохотала от безумного удовольствия, когда М'Кори вскрикнула от ужаса.
– Да! Да, моя милая! Вот почему я пощадила тебя! Ничто не должно повредить хорошенькое тело милашки М'Кори! Потому что вскоре твое тело будет моим, а твой дух окажется в этой изувеченной оболочке, которая некогда была Эфрель! Подумай, как это забавно! Родная дочь Мариля заперта в изуродованной плоти, которую он вожделел и затем разрушил. И женщина, которую он приговорил к ужасной смерти, жива и опять прекрасна в теле его родной дочери!
Онемевшая от ужаса и изумления, М'Кори смотрела, как колдунья упала на пол, сотрясаясь в безумном хохоте. В полуобмороке она съежилась в своих оковах и следила, словно в кошмарном сне, как скачущая сумасшедшая женщина мечется вокруг нее, срывая ее одежду и жадно ощупывая ее тело. Покрытое шрамами лицо Эфрель хихикало напротив ее лица. Острые ногти вонзились в ее обнаженную плоть. Разорванные губы шептали невыносимые просьбы и обещания в ее уши.
М'Кори попыталась отползти, но ее руки и ноги опутывали цепи. Она попыталась высвободиться, но сумасшедшая колдунья была слишком сильной. Ее крики потерялись в тенях потаенной палаты. Ее одежда превратилась в лохмотья. Руки Эфрель ползали по ее обнаженной плоти. Она оказалась пришпиленной под извивающимся телом колдуньи, которая теперь тоже была обнажена. Лохмотья губ ласкали ее лицо, посасывали губы, кусали груди. М'Кори застонала от отвращения, когда Эфрель насильно раздвинула ее ноги и заставила ее беспомощное тело служить своей похоти.
М'Кори тошнило, она беспомощно извивалась под животным насилием неистовой колдуньи. Ее душа умирала от ужаса происходящего, когда волна зла придавила ее к камням и заглушила ее рыдания. Боль, тошнота и стыд сотрясали ее насилуемую плоть. Она почувствовала, что проваливается в глубокий черный колодец, и наконец пришло забвение.
Немного позже, когда М'Кори пришла в себя, какой-то миг она не могла понять, где находится. В ее опустошающей слабости ей показалось, что она все еще видит бредовый кошмар. Потом она заметила темные камни, цепи, разорванную одежду, синяки и царапины у себя на теле – и поняла, что кошмар был реальностью.
Пошатываясь, она села. Стены не дрогнули, и слабость осталась. Воздух наполняли странные благовония; мрак озаряли голубоватые огоньки. Осмотревшись, М'Кори увидела, что теперь ее приковали в центре огромного круга.
Злобный хохот заставил ее ахнуть.
– Ты вернулась ко мне так скоро, дорогуша? – глумилась Эфрель. – Это страсть лишила тебя сознания под моими нежными ласками, милое дитя? Трогательная застенчивость той, кто даже не девственница.
Она жестоко рассмеялась и склонилась над толстым пергаментным фолиантом. Вокруг нее были навалены груды книг в диковинных переплетах различной степени древности, стояли кувшины и фиалы с красками, мелками, благовониями, сомнительного вида порошками и эликсирами ее черных искусств. По количеству оккультных предметов, которые колдунья собрала, было ясно, что Эфрель работает над каким-то великим заклятием.
– Ты заинтересовалась, – насмешливо сказала колдунья. – Ничего удивительного. В конце концов мои чары имеют для тебя большое значение, не так ли? Кроме того, это очень любопытное заклятие, и очень сложное. Мне потребуется несколько дней, чтобы привести все в порядок для наложения чар. Но я хорошо подготовилась к своему триумфу, так что тебе не придется терпеть неудобства слишком долго. Несколько дней – ничто для того, кто уже вечность страдает от агонии и позора, как это уродливое чудовище, которым сделал меня твой отец.
Бедная малышка М'Кори, я надеюсь, что задержка не утомит тебя. Нам следует найти способы время от времени развлекать друг друга, тебе и мне. А если ты заскучаешь, просто посмотри напоследок на свое милое тельце. Твоя новая оболочка будет сильно отличаться от него.
М'Кори вытянулась на холодных камнях и отчаянно зарыдала.
XXX. НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗ
– Не знаю, почему я не вырезал твое черное сердце! – прорычал Лагес в качестве приветствия.
Кейн пожал плечами:
– По той же причине, по которой ты согласился на эту встречу. Потому что ты хочешь еще раз увидеть М'Кори – и ты знаешь, что, если ты не будешь действовать быстро, девушка умрет.
Он подождал, когда эта колючка вонзится в сердце Лагеса. Объявив, что собирается разделаться с подпольными силами Лагеса, Кейн отплыл на Товнос почти сразу после последней встречи с Эфрель. С собой Кейн взял сильный отряд из преданных ему людей – бывшие пираты и бандиты, наемники и несколько честолюбивых искателей приключений вроде Имеля. Самого товносианского ренегата Кейн оставил в Призарте – собирать людей и быть готовым к его возвращению. Эфрель, как узнал Кейн, заперлась в своем тайном зале и приказала не беспокоить ее, что бы ни случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Я все еще вижу ужас в твоих глазах. Милашка М'Кори сострадает только хорошеньким вещам. Когда ты спасала бьющуюся бабочку из паутины, дорогуша М'Кори, ты пролила хоть одну слезинку о пауке, которого ты оставила голодать? Думала ли ты когда-нибудь, прелестное дитя, какой бы ты стала, если бы наши жизни поменялись местами? Сочувствовала бы ты пауку, если бы ты была дитя ночи? Если бы в твоих жилах текла черная кровь Пеллинов, а не теплая водичка Неистенов,– может, тогда М'Кори научилась бы петь заклинания, а не цитировать сладенькие стишки. Возможно, М'Кори предоставила бы свои садовые клумбы сорнякам и проводила ночи, вчитываясь в загадочные строки, написанные на человеческой коже.
Но я говорила о колдовстве. Если твое детство было бы таким же, как мое, возможно, тогда М'Кори знала бы о древнем заклятии метемпсихозы. Она бы знала, что с помощью определенных приемов душу можно извлечь из ее земного тела и перенести в космос, что с помощью сильных чар плененную душу можно похитить из ее природного вместилища и заключить в другое тело. Она бы даже знала, как наложить сложные чары, с помощью которых можно перенести человеческую душу из одного тело в другое: вырвать ее из телесной оболочки и вселить в тело адепта. Эфрель знает это миленькое заклятие.
Эфрель качнулась к своей съежившейся пленнице. Одной рукой подняла ее подбородок, второй стянула разорванное платье с плеч М'Кори. Лицо девушки было мертвенно-бледным от ужаса и изумления.
– Теперь ты понимаешь, почему твое тело так интересует меня? Милашка М'Кори, ты смотришь на меня так невинно, ничего не понимая. Должна ли я сказать тебе то, что твой наивный разум отказывается принять? Твое тело скоро будет моим.
Она захохотала от безумного удовольствия, когда М'Кори вскрикнула от ужаса.
– Да! Да, моя милая! Вот почему я пощадила тебя! Ничто не должно повредить хорошенькое тело милашки М'Кори! Потому что вскоре твое тело будет моим, а твой дух окажется в этой изувеченной оболочке, которая некогда была Эфрель! Подумай, как это забавно! Родная дочь Мариля заперта в изуродованной плоти, которую он вожделел и затем разрушил. И женщина, которую он приговорил к ужасной смерти, жива и опять прекрасна в теле его родной дочери!
Онемевшая от ужаса и изумления, М'Кори смотрела, как колдунья упала на пол, сотрясаясь в безумном хохоте. В полуобмороке она съежилась в своих оковах и следила, словно в кошмарном сне, как скачущая сумасшедшая женщина мечется вокруг нее, срывая ее одежду и жадно ощупывая ее тело. Покрытое шрамами лицо Эфрель хихикало напротив ее лица. Острые ногти вонзились в ее обнаженную плоть. Разорванные губы шептали невыносимые просьбы и обещания в ее уши.
М'Кори попыталась отползти, но ее руки и ноги опутывали цепи. Она попыталась высвободиться, но сумасшедшая колдунья была слишком сильной. Ее крики потерялись в тенях потаенной палаты. Ее одежда превратилась в лохмотья. Руки Эфрель ползали по ее обнаженной плоти. Она оказалась пришпиленной под извивающимся телом колдуньи, которая теперь тоже была обнажена. Лохмотья губ ласкали ее лицо, посасывали губы, кусали груди. М'Кори застонала от отвращения, когда Эфрель насильно раздвинула ее ноги и заставила ее беспомощное тело служить своей похоти.
М'Кори тошнило, она беспомощно извивалась под животным насилием неистовой колдуньи. Ее душа умирала от ужаса происходящего, когда волна зла придавила ее к камням и заглушила ее рыдания. Боль, тошнота и стыд сотрясали ее насилуемую плоть. Она почувствовала, что проваливается в глубокий черный колодец, и наконец пришло забвение.
Немного позже, когда М'Кори пришла в себя, какой-то миг она не могла понять, где находится. В ее опустошающей слабости ей показалось, что она все еще видит бредовый кошмар. Потом она заметила темные камни, цепи, разорванную одежду, синяки и царапины у себя на теле – и поняла, что кошмар был реальностью.
Пошатываясь, она села. Стены не дрогнули, и слабость осталась. Воздух наполняли странные благовония; мрак озаряли голубоватые огоньки. Осмотревшись, М'Кори увидела, что теперь ее приковали в центре огромного круга.
Злобный хохот заставил ее ахнуть.
– Ты вернулась ко мне так скоро, дорогуша? – глумилась Эфрель. – Это страсть лишила тебя сознания под моими нежными ласками, милое дитя? Трогательная застенчивость той, кто даже не девственница.
Она жестоко рассмеялась и склонилась над толстым пергаментным фолиантом. Вокруг нее были навалены груды книг в диковинных переплетах различной степени древности, стояли кувшины и фиалы с красками, мелками, благовониями, сомнительного вида порошками и эликсирами ее черных искусств. По количеству оккультных предметов, которые колдунья собрала, было ясно, что Эфрель работает над каким-то великим заклятием.
– Ты заинтересовалась, – насмешливо сказала колдунья. – Ничего удивительного. В конце концов мои чары имеют для тебя большое значение, не так ли? Кроме того, это очень любопытное заклятие, и очень сложное. Мне потребуется несколько дней, чтобы привести все в порядок для наложения чар. Но я хорошо подготовилась к своему триумфу, так что тебе не придется терпеть неудобства слишком долго. Несколько дней – ничто для того, кто уже вечность страдает от агонии и позора, как это уродливое чудовище, которым сделал меня твой отец.
Бедная малышка М'Кори, я надеюсь, что задержка не утомит тебя. Нам следует найти способы время от времени развлекать друг друга, тебе и мне. А если ты заскучаешь, просто посмотри напоследок на свое милое тельце. Твоя новая оболочка будет сильно отличаться от него.
М'Кори вытянулась на холодных камнях и отчаянно зарыдала.
XXX. НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗ
– Не знаю, почему я не вырезал твое черное сердце! – прорычал Лагес в качестве приветствия.
Кейн пожал плечами:
– По той же причине, по которой ты согласился на эту встречу. Потому что ты хочешь еще раз увидеть М'Кори – и ты знаешь, что, если ты не будешь действовать быстро, девушка умрет.
Он подождал, когда эта колючка вонзится в сердце Лагеса. Объявив, что собирается разделаться с подпольными силами Лагеса, Кейн отплыл на Товнос почти сразу после последней встречи с Эфрель. С собой Кейн взял сильный отряд из преданных ему людей – бывшие пираты и бандиты, наемники и несколько честолюбивых искателей приключений вроде Имеля. Самого товносианского ренегата Кейн оставил в Призарте – собирать людей и быть готовым к его возвращению. Эфрель, как узнал Кейн, заперлась в своем тайном зале и приказала не беспокоить ее, что бы ни случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60