Ну разве Мариль не отдал бы целое состояние, чтобы прочитать эти документы!
Кейн поднял глаза от бумаг:
– Ты проделала весьма тщательную работу по сбору и обработке информации. Отличная работа – и по части твоих собственных приготовлений, и по анализу сильных и слабых мест врага. Я впечатлен.
Эфрель изобразила нечто вроде улыбки:
– Да, работа моих шпионов очень эффективна. Более чем эффективна. Мало есть такого, чего я не знаю о моих врагах. Где человеческие слуги оказываются бессильны, у меня находятся другие средства добывания сведений.
Кейн слегка поднял брови, но продолжил:
– Да, я вижу. Что ж, это позволяет понять, что ты хорошо подготовилась. Разумеется, мне надо подробнее изучить все это, но сейчас мне следует знать, как обстоят дела в целом.
С трудом опустившись в кресло, Эфрель подождала немного, перед тем как начать.
– Уже поздно, скоро утро. Я устала, так что буду краткой. Позже мы сможем вместе заняться проработкой деталей. Я уверена, что твои познания окажутся бесценными для нашего предприятия.
Она начала говорить с намеренной медлительностью, ее голос повышался от напряжения при каждой фразе:
– Я провела последние годы, подготавливая заговор, чтобы свергнуть власть узурпатора Неистена Мариля. О провале первой попытки ты уже знаешь. Я понесла невообразимое наказание за ту неудачу, но боги мрака сжалились и предоставили своей дочери еще одну попытку.
На этот раз я сплела свою паутину более искусно. На этот раз я собрала под своей властью силы, могущество которых за пределами человеческого воображения. На этот раз я не потерплю неудачу – я не могу потерпеть неудачу. Я должна восстановить верховную власть Пеллина. Я должна заявить свои права на императорский трон, который предназначен для меня. Я должна отомстить Неистену Марилю и его трижды проклятому роду.
Последняя фраза была почти криком. Следующие слова она прошептала:
– И ни один человек, ни один бог, ни один демон не помешает мне!
Через мгновение Эфрель продолжила:
– Как видишь, я хорошо подготовилась. Да, хорошо подготовилась, и Мариль все еще ничего не знает о моих планах. Я усилила флот Пеллина. Многие корабли, стоящие на якоре в одной южной гавани, ждут не груза, а лишь моего приказа. Мои эмиссары добились тайной лояльности многих островных владык. Имель, с которым ты знаком, – типичный из моих новых слуг – дворянин-ренегат с самого Товноса. Подобно отпрыскам других благородных родов, которые пришли в упадок при власти Мариля, он осознал возможность восстановить престиж своей семьи. В некоторых случаях дворянина обращали на мою сторону обещания власти или необузданного грабежа и мародерства. Или случалось, что какой-нибудь лорд, не слишком расположенный ко мне, внезапно умирал, и его место занимал мой тайный сторонник. Армии торговцев принесли мне присягу на верность. Я даже составила целые полки из пиратских шаек, наняла разыскиваемых преступников – так что ты, Кейн, будешь среди родственных душ.
По моим подсчетам, под мой военный флаг встанут сто кораблей – и еще больше присоединятся ко мне, увидев наши первые успехи. Воинов и галерных рабов я могу предоставлять тысячами, а мои рабочие трудятся день и ночь, изготовляя оружие, доспехи и военные машины.
– То, что ты говоришь, разумеется, впечатляет, – прервал ее Кейн. – Но имперский флот все равно значительно превосходит нас по численности. Как я понял из этих документов, Марилю все еще преданы правители шести главных островов империи, не говоря уже о том, что под его прямым контролем находится множество маленьких островов. Он может легко собрать флот, втрое превосходящий наши силы, а каждое его судно – первоклассный военный корабль. А в количестве людей они превосходят нас еще больше. – Кейн хмурился, глядя на кучу документов. – Да, если Мариль хорошенько поскребет по сусекам, как это сделала ты, он сможет собрать под свою команду флот, вчетверо превосходящий наш, и лучше нашего укомплектовать его людьми. Как я некогда уяснил себе на этих островах, никакая смелость и никакое мастерство не могут одолеть врага, чьи силы намного превосходят твои.
– Конечно! – сказала Эфрель, словно бы соглашаясь.– Но, как я тебе говорила, в моей власти не только человеческие силы. Эти исписанные листы пергамента и намека не дают на скрытые силы, которым я дам волю в подходящее время. – Она сделала паузу, смакуя очевидную заинтересованность Кейна.– Послушай, Кейн! Занимайся организацией моих земных сил. Я знаю, что у тебя есть талант, чтобы создать из этих разрозненных фрагментов настоящую армию, которая сможет побеждать. Твоей наградой за победу будет королевство – власть в империи, уступающая только моей. Но занимайся своей армией и не говори мне о прочем. Ибо я говорю тебе, Кейн, – когда настанет время, я смогу переломить ход войны в нашу пользу! Ни один смертный не догадается, из каких потаенных королевств Эфрель призовет неодолимую силу! Те, кто отзовется на мой призыв, сведут на нет любое преимущество в численности и силе, которое может быть у Мариля.
Кейн попытался выманить у нее хоть какие-нибудь дополнительные сведения:
– Ты меня заинтриговала. Что это за потусторонние силы, которыми ты распоряжаешься? Если они столь могучи, зачем тогда я?
Чувствуя вызов в его словах, Эфрель снова стала уклончивой. На ее лице появилось нечто вроде лукавой улыбки.
– Позже, Кейн, когда придет время довериться тебе полностью. Позже я скажу тебе все. Но сейчас занимается заря.
IX. УЗНИК ТОВНОСТЕНА
В тюремной камере всегда присутствует аура, которую ни с чем не спутаешь. Слепой и глухой ощущает ее, хотя он не видит стен и решеток и не слышит проклятия, мольбы, стук цепей. Камера может быть грязной дырой в какой-нибудь забытой темнице или роскошными королевскими покоями. Но в любом случае тюрьма лишает заключенного двух бесценных прав – на свободу и на человеческое достоинство.
Ибо в каждой темнице есть некая форма преграды – заржавевшая цепь, разрушающаяся стена, угрюмый стражник или, возможно, подобострастный, но непреклонный служитель у двери. Некий барьер навязывает свою волю заключенному, говоря ему: «Ты можешь пойти только туда, но не дальше; ты можешь сделать только это, но не больше». Как темница лишает человека свободы выбирать, куда ему идти и что делать, так же она лишает его достоинства, присущего человеческой личности. И из этого возникает особая тошнотворная атмосфера, присущая любой тюрьме, – невидимые миазмы напряжения, смесь из ненависти и страха, апатии и боли, обманутых надежд и невыразимого отчаяния.
М'Кори чувствовала это. Ее сердце колотилось от неосознанного страха, когда она шла вслед за стражей, и она учащенно дышала, как будто воздух был спертым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Кейн поднял глаза от бумаг:
– Ты проделала весьма тщательную работу по сбору и обработке информации. Отличная работа – и по части твоих собственных приготовлений, и по анализу сильных и слабых мест врага. Я впечатлен.
Эфрель изобразила нечто вроде улыбки:
– Да, работа моих шпионов очень эффективна. Более чем эффективна. Мало есть такого, чего я не знаю о моих врагах. Где человеческие слуги оказываются бессильны, у меня находятся другие средства добывания сведений.
Кейн слегка поднял брови, но продолжил:
– Да, я вижу. Что ж, это позволяет понять, что ты хорошо подготовилась. Разумеется, мне надо подробнее изучить все это, но сейчас мне следует знать, как обстоят дела в целом.
С трудом опустившись в кресло, Эфрель подождала немного, перед тем как начать.
– Уже поздно, скоро утро. Я устала, так что буду краткой. Позже мы сможем вместе заняться проработкой деталей. Я уверена, что твои познания окажутся бесценными для нашего предприятия.
Она начала говорить с намеренной медлительностью, ее голос повышался от напряжения при каждой фразе:
– Я провела последние годы, подготавливая заговор, чтобы свергнуть власть узурпатора Неистена Мариля. О провале первой попытки ты уже знаешь. Я понесла невообразимое наказание за ту неудачу, но боги мрака сжалились и предоставили своей дочери еще одну попытку.
На этот раз я сплела свою паутину более искусно. На этот раз я собрала под своей властью силы, могущество которых за пределами человеческого воображения. На этот раз я не потерплю неудачу – я не могу потерпеть неудачу. Я должна восстановить верховную власть Пеллина. Я должна заявить свои права на императорский трон, который предназначен для меня. Я должна отомстить Неистену Марилю и его трижды проклятому роду.
Последняя фраза была почти криком. Следующие слова она прошептала:
– И ни один человек, ни один бог, ни один демон не помешает мне!
Через мгновение Эфрель продолжила:
– Как видишь, я хорошо подготовилась. Да, хорошо подготовилась, и Мариль все еще ничего не знает о моих планах. Я усилила флот Пеллина. Многие корабли, стоящие на якоре в одной южной гавани, ждут не груза, а лишь моего приказа. Мои эмиссары добились тайной лояльности многих островных владык. Имель, с которым ты знаком, – типичный из моих новых слуг – дворянин-ренегат с самого Товноса. Подобно отпрыскам других благородных родов, которые пришли в упадок при власти Мариля, он осознал возможность восстановить престиж своей семьи. В некоторых случаях дворянина обращали на мою сторону обещания власти или необузданного грабежа и мародерства. Или случалось, что какой-нибудь лорд, не слишком расположенный ко мне, внезапно умирал, и его место занимал мой тайный сторонник. Армии торговцев принесли мне присягу на верность. Я даже составила целые полки из пиратских шаек, наняла разыскиваемых преступников – так что ты, Кейн, будешь среди родственных душ.
По моим подсчетам, под мой военный флаг встанут сто кораблей – и еще больше присоединятся ко мне, увидев наши первые успехи. Воинов и галерных рабов я могу предоставлять тысячами, а мои рабочие трудятся день и ночь, изготовляя оружие, доспехи и военные машины.
– То, что ты говоришь, разумеется, впечатляет, – прервал ее Кейн. – Но имперский флот все равно значительно превосходит нас по численности. Как я понял из этих документов, Марилю все еще преданы правители шести главных островов империи, не говоря уже о том, что под его прямым контролем находится множество маленьких островов. Он может легко собрать флот, втрое превосходящий наши силы, а каждое его судно – первоклассный военный корабль. А в количестве людей они превосходят нас еще больше. – Кейн хмурился, глядя на кучу документов. – Да, если Мариль хорошенько поскребет по сусекам, как это сделала ты, он сможет собрать под свою команду флот, вчетверо превосходящий наш, и лучше нашего укомплектовать его людьми. Как я некогда уяснил себе на этих островах, никакая смелость и никакое мастерство не могут одолеть врага, чьи силы намного превосходят твои.
– Конечно! – сказала Эфрель, словно бы соглашаясь.– Но, как я тебе говорила, в моей власти не только человеческие силы. Эти исписанные листы пергамента и намека не дают на скрытые силы, которым я дам волю в подходящее время. – Она сделала паузу, смакуя очевидную заинтересованность Кейна.– Послушай, Кейн! Занимайся организацией моих земных сил. Я знаю, что у тебя есть талант, чтобы создать из этих разрозненных фрагментов настоящую армию, которая сможет побеждать. Твоей наградой за победу будет королевство – власть в империи, уступающая только моей. Но занимайся своей армией и не говори мне о прочем. Ибо я говорю тебе, Кейн, – когда настанет время, я смогу переломить ход войны в нашу пользу! Ни один смертный не догадается, из каких потаенных королевств Эфрель призовет неодолимую силу! Те, кто отзовется на мой призыв, сведут на нет любое преимущество в численности и силе, которое может быть у Мариля.
Кейн попытался выманить у нее хоть какие-нибудь дополнительные сведения:
– Ты меня заинтриговала. Что это за потусторонние силы, которыми ты распоряжаешься? Если они столь могучи, зачем тогда я?
Чувствуя вызов в его словах, Эфрель снова стала уклончивой. На ее лице появилось нечто вроде лукавой улыбки.
– Позже, Кейн, когда придет время довериться тебе полностью. Позже я скажу тебе все. Но сейчас занимается заря.
IX. УЗНИК ТОВНОСТЕНА
В тюремной камере всегда присутствует аура, которую ни с чем не спутаешь. Слепой и глухой ощущает ее, хотя он не видит стен и решеток и не слышит проклятия, мольбы, стук цепей. Камера может быть грязной дырой в какой-нибудь забытой темнице или роскошными королевскими покоями. Но в любом случае тюрьма лишает заключенного двух бесценных прав – на свободу и на человеческое достоинство.
Ибо в каждой темнице есть некая форма преграды – заржавевшая цепь, разрушающаяся стена, угрюмый стражник или, возможно, подобострастный, но непреклонный служитель у двери. Некий барьер навязывает свою волю заключенному, говоря ему: «Ты можешь пойти только туда, но не дальше; ты можешь сделать только это, но не больше». Как темница лишает человека свободы выбирать, куда ему идти и что делать, так же она лишает его достоинства, присущего человеческой личности. И из этого возникает особая тошнотворная атмосфера, присущая любой тюрьме, – невидимые миазмы напряжения, смесь из ненависти и страха, апатии и боли, обманутых надежд и невыразимого отчаяния.
М'Кори чувствовала это. Ее сердце колотилось от неосознанного страха, когда она шла вслед за стражей, и она учащенно дышала, как будто воздух был спертым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60