И слабину. Тогда они за мной, в огонь, и в воду...
Своеобразный жизненный опыт у Глотова имелся, как и собственный взгляд на некоторые вещи и явления. Например, ему очень не понравилось, как отняли автобазу. Мечтал сколотить собственную команду из преданных людей. Несколько человек уже имелось. К каждому долго примеривался. Одному помог с операцией для дочери. Другому на дачку деньги дал под мизерный процент. Третьему - самые выгодные маршруты. Этот был самым слабым звеном. Всех предполагал изначально использовать на хороших должностях. Теперь же стратегические планы поменялись. Теперь он только формально директор. А с ними он попробует вернуть утраченное. Такое в его жизни уже было: автопарк, комиссия, которую сам и вытянул на себя, хорошие лозунги - и поверили. Во все времена большие дела вершатся чужими руками: и плохие, и хорошие.
Вошла секретарша, положила на стол сигареты.
- Курите... - предложил директор.
- Спасибо, у нас свои.
Этот будет покрепче, подумал про Артеменко директор. Но ничего, обломаем.
- И лайба у нас своя.
- Грузоподъемность? - изобразил неведение Глотов.
- Двадцать. Тентовая.
- Это хуже.
На лицах друзей возникло удивление.
- Грузы воруют. Режут тенты. Бывает, на ходу.
- Я думаю, надо бояться организованных на дороге, а тенты... Что тенты? Организованных надо бояться на дорогах, - повторил Гун.
- Условия работы знакомы?
- На вашей базе - нет.
В другое время и с другими людьми Глотов цацкаться не стал бы. Отослал в отдел кадров. Но тут другой коленкор.
- У нас есть с десяток машин в частном владении. Мы заключаем с ними договор аренды на машину, а они как бы при ней. Некоторые говорят - анахронизм, а по мне, так любая форма хороша, лишь бы человек работал. Основной парк собственность предприятия. Маршруты самые разные. Есть выгодные. Есть не очень. В таких случаях мы составляем план-график и чередуем рейсы водителей. Любимчиков нет. Иногда, правда, случается симпатия. Знаете, у нас много женщин работает - плановики, диспетчеры. От экономистов можно получить информацию. Но оплата труда высокая, а замеченный в нарушении подлежит увольнению без двухнедельной отработки. Сегодня нарушил, завтра можешь не выходить на работу...
Друзья слушали пространный и вместе с тем деловой монолог Глотова и понимали, почему тот вдруг так разошелся. Автобаза - детище Глотова. Естественно, человек не мог равнодушно говорить о ней, о введенных им порядках. Они не догадывались о существовании истинного владельца, о том, как болезненно Василий Степанович переживает потерю предприятия. Все-таки директор был настоящий водила, машину чувствовал, умел и любил руководить. А то, что жаден до денежек, - не самый большой грех.
- Частный владелец может отказаться от рейса? - спросил Дмитрий.
Это был самый больной и спорный вопрос. В договор включался соответствующий пункт, но в случае конфликта любой мало-мальски подкованный адвокат мог отстоять интересы предприятия. Был в договоре и пункт о состоянии здоровья. Он-то и являлся основным козырем при отказе. Если администрация, то есть Глотов, настаивала на поездке, в результате чего владелец машины заболевал, что подтверждалось официальной справкой, выходило, что она виновата в нанесении ущерба здоровью водителя. Приходилось платить компенсацию. И немалую.
- Ладно, ребята, мне по делам надо, а вас просветит и покажет территорию кто-нибудь из наших девочек...
Глотов вызвал секретаршу и дал соответствующие указания. Через несколько минут появилась смуглая, похожая на цыганку девица, назвавшаяся Варварой, и повела друзей по территории автобазы...
Глава 9
АВТОБАЗА
Два года спустя
И снова июнь. Летит, как всегда, тополиный пух. Но есть и изменения. В столице уменьшилось число дешевых пивных точек, а вместо неопрятных, наспех сваренных торговых палаток появились новомодные одинаковые, сверкающие яркой краской будочки. Но по-прежнему, несмотря на все попытки изменить, уничтожить исторический облик Москвы, можно было, побродив в старых районах, наткнуться на поленовский дворик.
Двор, где жили наши друзья, никак нельзя назвать поленовским. Двор образовало здание на проспекте, построенное в виде неправильной буквы "П". Сейчас почти все окна были распахнуты - жильцы пытались хоть как-то спастись от зноя.
Гун с Димоном ночью почти не спали, хотя только вчера вернулись из рейса: жара донимала. Даже в машине было несравненно легче - там стоял мощный кондиционер.
Минуло одиннадцать. Гун заворочался, оторвал голову от подушки и стал похож на внезапно разбуженного ежа. Сибиряку Артеменко приходилось еще труднее - жару переносил хуже, чем холод. Вспомнилось вдруг, что служить довелось в пустыне. Ведь как-то научились приспосабливаться к подобным климатическим условиям. Впрочем, это было давно, да и вряд ли те навыки пригодились бы в раскаленной Москве.
- Вставай, труба зовет... - позвал товарища Гун и прошлепал босыми ногами в коридор. Умылся теплой водой, вовсе не освежающей, и заглянул в холодильник.
Следом за Климовым на кухне появился Артеменко. Оба в трусах. Из двух соседок-евреек в живых осталась только Ангел злой - Мира. Скорбь - Роню похоронили, пока друзья были в рейсе. Миру родственники увезли на дачу, а Одуванчика друзья в расчет не брали. Та никогда не высовывалась, пока мужчины посещали места общего пользования.
Напившись холодной минералки, Климов и Артеменко отправились на автобазу держать отчет перед Глотовым. Такая на базе заведена блажь: пришел из рейса, выспался - и на ковер к начальству. Для всех находилось время. Хотя бы три минуты. Глотов не считал это лишним - сам бывший водила, он помнил ощущение от рукопожатия начальника.
Глотову стало плохо после одиннадцати. Секретарша не сразу откликнулась на сигнал вызова, а когда вошла и увидела багрового шефа, безвольно откинувшегося в глубоком кресле, остолбенела и долго не могла сдвинуться с места. Василию Степановичу следовало, наверное, положить влажное полотенце на голову, ослабить галстук, поместить удобнее на диван и вызвать "скорую", потом известить собственный медпункт. Ничего этого она не сделала. Хорошо, в этот момент в кабинете появились два шофера.
- Чего стоишь? Лед давай! - заорал на секретаршу Дима.
- А где его взять?
- Из морозилки в холодильнике наскреби. Ногти есть?
Гун массировал волосатую грудь директора. Дима решил попробовать дыхание рот в рот.
Прибежала цыганка Варвара и начала, словно вентилятором, гонять полой юбки воздух над головой Глотова. "Скорая" примчалась на удивление быстро. Глотова на носилках задвинули внутрь, и Дима зачем-то полез следом за фельдшером. В воздухе повисло страшное слово "инсульт".
Все, конечно, видели, что Глотов последний год работает на износ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Своеобразный жизненный опыт у Глотова имелся, как и собственный взгляд на некоторые вещи и явления. Например, ему очень не понравилось, как отняли автобазу. Мечтал сколотить собственную команду из преданных людей. Несколько человек уже имелось. К каждому долго примеривался. Одному помог с операцией для дочери. Другому на дачку деньги дал под мизерный процент. Третьему - самые выгодные маршруты. Этот был самым слабым звеном. Всех предполагал изначально использовать на хороших должностях. Теперь же стратегические планы поменялись. Теперь он только формально директор. А с ними он попробует вернуть утраченное. Такое в его жизни уже было: автопарк, комиссия, которую сам и вытянул на себя, хорошие лозунги - и поверили. Во все времена большие дела вершатся чужими руками: и плохие, и хорошие.
Вошла секретарша, положила на стол сигареты.
- Курите... - предложил директор.
- Спасибо, у нас свои.
Этот будет покрепче, подумал про Артеменко директор. Но ничего, обломаем.
- И лайба у нас своя.
- Грузоподъемность? - изобразил неведение Глотов.
- Двадцать. Тентовая.
- Это хуже.
На лицах друзей возникло удивление.
- Грузы воруют. Режут тенты. Бывает, на ходу.
- Я думаю, надо бояться организованных на дороге, а тенты... Что тенты? Организованных надо бояться на дорогах, - повторил Гун.
- Условия работы знакомы?
- На вашей базе - нет.
В другое время и с другими людьми Глотов цацкаться не стал бы. Отослал в отдел кадров. Но тут другой коленкор.
- У нас есть с десяток машин в частном владении. Мы заключаем с ними договор аренды на машину, а они как бы при ней. Некоторые говорят - анахронизм, а по мне, так любая форма хороша, лишь бы человек работал. Основной парк собственность предприятия. Маршруты самые разные. Есть выгодные. Есть не очень. В таких случаях мы составляем план-график и чередуем рейсы водителей. Любимчиков нет. Иногда, правда, случается симпатия. Знаете, у нас много женщин работает - плановики, диспетчеры. От экономистов можно получить информацию. Но оплата труда высокая, а замеченный в нарушении подлежит увольнению без двухнедельной отработки. Сегодня нарушил, завтра можешь не выходить на работу...
Друзья слушали пространный и вместе с тем деловой монолог Глотова и понимали, почему тот вдруг так разошелся. Автобаза - детище Глотова. Естественно, человек не мог равнодушно говорить о ней, о введенных им порядках. Они не догадывались о существовании истинного владельца, о том, как болезненно Василий Степанович переживает потерю предприятия. Все-таки директор был настоящий водила, машину чувствовал, умел и любил руководить. А то, что жаден до денежек, - не самый большой грех.
- Частный владелец может отказаться от рейса? - спросил Дмитрий.
Это был самый больной и спорный вопрос. В договор включался соответствующий пункт, но в случае конфликта любой мало-мальски подкованный адвокат мог отстоять интересы предприятия. Был в договоре и пункт о состоянии здоровья. Он-то и являлся основным козырем при отказе. Если администрация, то есть Глотов, настаивала на поездке, в результате чего владелец машины заболевал, что подтверждалось официальной справкой, выходило, что она виновата в нанесении ущерба здоровью водителя. Приходилось платить компенсацию. И немалую.
- Ладно, ребята, мне по делам надо, а вас просветит и покажет территорию кто-нибудь из наших девочек...
Глотов вызвал секретаршу и дал соответствующие указания. Через несколько минут появилась смуглая, похожая на цыганку девица, назвавшаяся Варварой, и повела друзей по территории автобазы...
Глава 9
АВТОБАЗА
Два года спустя
И снова июнь. Летит, как всегда, тополиный пух. Но есть и изменения. В столице уменьшилось число дешевых пивных точек, а вместо неопрятных, наспех сваренных торговых палаток появились новомодные одинаковые, сверкающие яркой краской будочки. Но по-прежнему, несмотря на все попытки изменить, уничтожить исторический облик Москвы, можно было, побродив в старых районах, наткнуться на поленовский дворик.
Двор, где жили наши друзья, никак нельзя назвать поленовским. Двор образовало здание на проспекте, построенное в виде неправильной буквы "П". Сейчас почти все окна были распахнуты - жильцы пытались хоть как-то спастись от зноя.
Гун с Димоном ночью почти не спали, хотя только вчера вернулись из рейса: жара донимала. Даже в машине было несравненно легче - там стоял мощный кондиционер.
Минуло одиннадцать. Гун заворочался, оторвал голову от подушки и стал похож на внезапно разбуженного ежа. Сибиряку Артеменко приходилось еще труднее - жару переносил хуже, чем холод. Вспомнилось вдруг, что служить довелось в пустыне. Ведь как-то научились приспосабливаться к подобным климатическим условиям. Впрочем, это было давно, да и вряд ли те навыки пригодились бы в раскаленной Москве.
- Вставай, труба зовет... - позвал товарища Гун и прошлепал босыми ногами в коридор. Умылся теплой водой, вовсе не освежающей, и заглянул в холодильник.
Следом за Климовым на кухне появился Артеменко. Оба в трусах. Из двух соседок-евреек в живых осталась только Ангел злой - Мира. Скорбь - Роню похоронили, пока друзья были в рейсе. Миру родственники увезли на дачу, а Одуванчика друзья в расчет не брали. Та никогда не высовывалась, пока мужчины посещали места общего пользования.
Напившись холодной минералки, Климов и Артеменко отправились на автобазу держать отчет перед Глотовым. Такая на базе заведена блажь: пришел из рейса, выспался - и на ковер к начальству. Для всех находилось время. Хотя бы три минуты. Глотов не считал это лишним - сам бывший водила, он помнил ощущение от рукопожатия начальника.
Глотову стало плохо после одиннадцати. Секретарша не сразу откликнулась на сигнал вызова, а когда вошла и увидела багрового шефа, безвольно откинувшегося в глубоком кресле, остолбенела и долго не могла сдвинуться с места. Василию Степановичу следовало, наверное, положить влажное полотенце на голову, ослабить галстук, поместить удобнее на диван и вызвать "скорую", потом известить собственный медпункт. Ничего этого она не сделала. Хорошо, в этот момент в кабинете появились два шофера.
- Чего стоишь? Лед давай! - заорал на секретаршу Дима.
- А где его взять?
- Из морозилки в холодильнике наскреби. Ногти есть?
Гун массировал волосатую грудь директора. Дима решил попробовать дыхание рот в рот.
Прибежала цыганка Варвара и начала, словно вентилятором, гонять полой юбки воздух над головой Глотова. "Скорая" примчалась на удивление быстро. Глотова на носилках задвинули внутрь, и Дима зачем-то полез следом за фельдшером. В воздухе повисло страшное слово "инсульт".
Все, конечно, видели, что Глотов последний год работает на износ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67