— Вернее всего она уговорит вас выпить чистого шоколада, без кофе».
Джек узнал, что тетка Элены в старину была поварихой на огромном ранчо и что сама она переняла от тетки и сохранила в неприкосновенности столько старых обычаев, сколько могла. В особенности дорог ей обычай изобильного гостеприимства, и Джека она желает принимать как короля, несмотря на тяжелое материальное положение ранчо.
Подобно тому как Элена определяла атмосферу на кухне, привычки и философские принципы Клэнси преобладали на ранчо как таковом. Если у Джека и были какие-то сомнения на этот счет, они исчезли, как только он вышел во двор и увидел, что для него приготовлены оба коня, Плутон и Рейнджер — «лучший в мире ковбойский мустанг».
— У нас впереди долгий день, — объяснил Клэнси. — Ни один стоящий вакеро не попросит дать ему всего одну лошадь для такой тяжелой работы. Когда ваш старик Плутон выбьется из сил, Рейнджер его сменит.
— Так и будет, если Плутон выбьется, как вы считаете, из сил, — парировал Джек.
Пока они ехали рядом, Клэнси развлекал Джека рассказами о первых днях «Сломанной шпоры», когда предприимчивый рудокоп Абрахам Стэндиш начал создавать свою империю. Клэнси и Эйб работали на отца Уолтера Крауна до самой смерти патриарха, оставившего своему старшему рабочему половину ранчо Краунов, приведя тем самым в ярость собственного сына. Каждый из работников мог выбрать, с кем останется, и Клэнси клялся, что ни разу не пожалел о том, что ушел к Эйбу.
— Эйб — человек особого сорта, он таким был с самого начала. Мы были друзьями, что называется, водой не разольешь. Каждый из нас готов был подставить себя под пулю за другого. Но я-то пошел за ним из чистого себялюбия. Он был дальновидным и находчивым. Он собирался устроить ранчо, которое посрамило бы хозяйство Краунов, и мне хотелось участвовать в этом деле.
— Я начал читать его дневник прошлым вечером, — заметил Джек, — и увидел то, о чем вы говорите. Он в самом деле был дальновидным. И настоящим гением в организации работы.
— Хотелось бы мне, чтобы вы были с ним знакомы, — негромко проговорил Клэнси. — Думаю, он испытал бы облегчение, ежели мог бы узнать, что именно вы решились спасти «Шпору» в тяжелые времена. И взяли под свое крыло его маленькую девочку.
— Я еще не решил…
— Знаю, знаю. Эйб говаривал так: если нет единственно верного решения, значит, выбирать не из чего. Иди правильным курсом и плюй на все остальное. Так оно выходит и с вами — насчет того, чтобы остаться.
Джек усмехнулся, размышляя, знакомы ли Тринити подобные образцы народной мудрости. Наверное, нет, иначе воспользовалась бы ими во вчерашнем разговоре.
— Почему вы не говорите мне о том, что мы собираемся осматривать? — обратился он к Клэнси. — Вы называете это общим объездом, так я и понял. Вы собираете стадо в одном месте, не пуская животных пастись свободно?
Клэнси кивнул.
— Хорошо бы его восстановить в прежнем количестве.
В прошлом году молодняка, который уже следовало клеймить, набралось очень мало. Мы покупали, а не продавали. Это скверно.
— Значит, повод для объезда — клеймение молодняка?
— Клеймение и спиливание рогов у телят. Надо еще отогнать прибившихся к стаду чужаков. Несколько парней, наши рабочие и кое-кто с соседних ранчо, установили на этой неделе лагерь и могут начать работу с самого утра. Пока солнце еще не очень припекает.
— Они работают вместе? И как они узнают, какое клеймо ставить каждому теленку?
— Мы стараемся ухватить их, пока они еще ходят хвостом за своей мамашей, и ставим то же клеймо, что и у нее.
— Это разумно.
— Ребята очень стараются избавляться от чужого скота, особенно мы следим, чтобы в стадо не попадали животные Краунов. Мы их никогда не привечали, а после заварушки с лонгхорнами тем более. Гоним их нещадно в отместку.
— Могу себе представить.
— Эйб несколько лет назад поставил забор, потратил время и деньги, которых у нас не было, все в долг, но он хотел отгородиться от крауновского скота как можно надежнее, да и прочим живым существам, людям ли, животным ли, нечего делать на нашей земле.
— Иными словами, Крауны в общем клеймении скота участия не принимают?
— Не совсем так. Они объединяются с несколькими соседями с южной стороны. «Шпора» — это вроде бы граница между теми и другими.
— А рабочие питают какие-то недобрые чувства?
— Если вы имеете в виду, ненавидят ли они Краунов, я бы ответил, что они не могут себе это позволить. Им надо держаться тех мест, где требуется работа, а «Шпора» еще не встала крепко на ноги. Уолт Краун — хитрый мужик. Он платит хорошим работникам двойное жалованье, чтобы удержать их. Эйб иногда пробовал поступать так же. — Клэнси поморщился и добавил:
— Я просто выплачивал заработок по справедливости. Знал, что с деньгами туго, и считал невозможным платить сверх того. Я не знал, могла ли себе это позволить мисс Тринити.
— Могла ли она себе это не позволить? — пожал плечами Джек. — Моя точка зрения на этот счет такова, что хорошо оплачиваемый работник, особенно работник умелый, выгоден для большинства предприятий.
— Рад слышать это от вас.
— А я рад услышать такого рода подробности. Это бесценные сведения, в которых я нуждаюсь от вас, мистер Клэнси.
Улыбка Клэнси расплылась во все лицо, когда он увидел, как Плутон вдруг остановился и тревожно заржал.
— Его нос подсказал ему, что мы приблизились к коровам ближе, чем ему бы хотелось, — объяснил Джеку управляющий.
Джек нахмурился и тронул каблуками бока арабского скакуна; тот, к облегчению седока, не стал артачиться и послушно поскакал вперед, по направлению к вершине длинного пологого холма, по которому они поднимались.
Вскоре они достигли высшей точки, и Клэнси широким жестом окинул открывшуюся им картину:
— Вот она, ваша империя, если вы ее хотите.
Джек одобрительно кивнул при виде стада, которое мирно паслось под бдительным оком ковбоев, рассыпавшихся по всему пастбищу; в утреннем воздухе то и дело раздавалось мягкое, спокойное мычание, изредка прерываемое окриками пастухов.
— Глядите и учитесь, — посоветовал Клэнси Джеку. — Видите вон того? Этот букару собирается увести молодого бычка из стада. Вернее сказать, это делает его конь.
Ковбой и лошадь под ним двигались как одно целое, быстрыми, решительными движениями направляя крупного бычка в сторону от других. Второй ковбой ехал позади своего товарища, чтобы преградить бычку путь, если тот улучит момент и ухитрится повернуть назад, к стаду.
Таким образом бычка благополучно загнали во временный корраль.
— Смотрите, Джек. Сейчас Малыш Боб Паркинс свяжет бычка веревкой. Видите, как Боб и его лошадь подбираются к бычку? Как будто им нет дела ни до чего на свете. Видите?
Джек пристально наблюдал за словно бы совершенно небрежными приемами ковбоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Джек узнал, что тетка Элены в старину была поварихой на огромном ранчо и что сама она переняла от тетки и сохранила в неприкосновенности столько старых обычаев, сколько могла. В особенности дорог ей обычай изобильного гостеприимства, и Джека она желает принимать как короля, несмотря на тяжелое материальное положение ранчо.
Подобно тому как Элена определяла атмосферу на кухне, привычки и философские принципы Клэнси преобладали на ранчо как таковом. Если у Джека и были какие-то сомнения на этот счет, они исчезли, как только он вышел во двор и увидел, что для него приготовлены оба коня, Плутон и Рейнджер — «лучший в мире ковбойский мустанг».
— У нас впереди долгий день, — объяснил Клэнси. — Ни один стоящий вакеро не попросит дать ему всего одну лошадь для такой тяжелой работы. Когда ваш старик Плутон выбьется из сил, Рейнджер его сменит.
— Так и будет, если Плутон выбьется, как вы считаете, из сил, — парировал Джек.
Пока они ехали рядом, Клэнси развлекал Джека рассказами о первых днях «Сломанной шпоры», когда предприимчивый рудокоп Абрахам Стэндиш начал создавать свою империю. Клэнси и Эйб работали на отца Уолтера Крауна до самой смерти патриарха, оставившего своему старшему рабочему половину ранчо Краунов, приведя тем самым в ярость собственного сына. Каждый из работников мог выбрать, с кем останется, и Клэнси клялся, что ни разу не пожалел о том, что ушел к Эйбу.
— Эйб — человек особого сорта, он таким был с самого начала. Мы были друзьями, что называется, водой не разольешь. Каждый из нас готов был подставить себя под пулю за другого. Но я-то пошел за ним из чистого себялюбия. Он был дальновидным и находчивым. Он собирался устроить ранчо, которое посрамило бы хозяйство Краунов, и мне хотелось участвовать в этом деле.
— Я начал читать его дневник прошлым вечером, — заметил Джек, — и увидел то, о чем вы говорите. Он в самом деле был дальновидным. И настоящим гением в организации работы.
— Хотелось бы мне, чтобы вы были с ним знакомы, — негромко проговорил Клэнси. — Думаю, он испытал бы облегчение, ежели мог бы узнать, что именно вы решились спасти «Шпору» в тяжелые времена. И взяли под свое крыло его маленькую девочку.
— Я еще не решил…
— Знаю, знаю. Эйб говаривал так: если нет единственно верного решения, значит, выбирать не из чего. Иди правильным курсом и плюй на все остальное. Так оно выходит и с вами — насчет того, чтобы остаться.
Джек усмехнулся, размышляя, знакомы ли Тринити подобные образцы народной мудрости. Наверное, нет, иначе воспользовалась бы ими во вчерашнем разговоре.
— Почему вы не говорите мне о том, что мы собираемся осматривать? — обратился он к Клэнси. — Вы называете это общим объездом, так я и понял. Вы собираете стадо в одном месте, не пуская животных пастись свободно?
Клэнси кивнул.
— Хорошо бы его восстановить в прежнем количестве.
В прошлом году молодняка, который уже следовало клеймить, набралось очень мало. Мы покупали, а не продавали. Это скверно.
— Значит, повод для объезда — клеймение молодняка?
— Клеймение и спиливание рогов у телят. Надо еще отогнать прибившихся к стаду чужаков. Несколько парней, наши рабочие и кое-кто с соседних ранчо, установили на этой неделе лагерь и могут начать работу с самого утра. Пока солнце еще не очень припекает.
— Они работают вместе? И как они узнают, какое клеймо ставить каждому теленку?
— Мы стараемся ухватить их, пока они еще ходят хвостом за своей мамашей, и ставим то же клеймо, что и у нее.
— Это разумно.
— Ребята очень стараются избавляться от чужого скота, особенно мы следим, чтобы в стадо не попадали животные Краунов. Мы их никогда не привечали, а после заварушки с лонгхорнами тем более. Гоним их нещадно в отместку.
— Могу себе представить.
— Эйб несколько лет назад поставил забор, потратил время и деньги, которых у нас не было, все в долг, но он хотел отгородиться от крауновского скота как можно надежнее, да и прочим живым существам, людям ли, животным ли, нечего делать на нашей земле.
— Иными словами, Крауны в общем клеймении скота участия не принимают?
— Не совсем так. Они объединяются с несколькими соседями с южной стороны. «Шпора» — это вроде бы граница между теми и другими.
— А рабочие питают какие-то недобрые чувства?
— Если вы имеете в виду, ненавидят ли они Краунов, я бы ответил, что они не могут себе это позволить. Им надо держаться тех мест, где требуется работа, а «Шпора» еще не встала крепко на ноги. Уолт Краун — хитрый мужик. Он платит хорошим работникам двойное жалованье, чтобы удержать их. Эйб иногда пробовал поступать так же. — Клэнси поморщился и добавил:
— Я просто выплачивал заработок по справедливости. Знал, что с деньгами туго, и считал невозможным платить сверх того. Я не знал, могла ли себе это позволить мисс Тринити.
— Могла ли она себе это не позволить? — пожал плечами Джек. — Моя точка зрения на этот счет такова, что хорошо оплачиваемый работник, особенно работник умелый, выгоден для большинства предприятий.
— Рад слышать это от вас.
— А я рад услышать такого рода подробности. Это бесценные сведения, в которых я нуждаюсь от вас, мистер Клэнси.
Улыбка Клэнси расплылась во все лицо, когда он увидел, как Плутон вдруг остановился и тревожно заржал.
— Его нос подсказал ему, что мы приблизились к коровам ближе, чем ему бы хотелось, — объяснил Джеку управляющий.
Джек нахмурился и тронул каблуками бока арабского скакуна; тот, к облегчению седока, не стал артачиться и послушно поскакал вперед, по направлению к вершине длинного пологого холма, по которому они поднимались.
Вскоре они достигли высшей точки, и Клэнси широким жестом окинул открывшуюся им картину:
— Вот она, ваша империя, если вы ее хотите.
Джек одобрительно кивнул при виде стада, которое мирно паслось под бдительным оком ковбоев, рассыпавшихся по всему пастбищу; в утреннем воздухе то и дело раздавалось мягкое, спокойное мычание, изредка прерываемое окриками пастухов.
— Глядите и учитесь, — посоветовал Клэнси Джеку. — Видите вон того? Этот букару собирается увести молодого бычка из стада. Вернее сказать, это делает его конь.
Ковбой и лошадь под ним двигались как одно целое, быстрыми, решительными движениями направляя крупного бычка в сторону от других. Второй ковбой ехал позади своего товарища, чтобы преградить бычку путь, если тот улучит момент и ухитрится повернуть назад, к стаду.
Таким образом бычка благополучно загнали во временный корраль.
— Смотрите, Джек. Сейчас Малыш Боб Паркинс свяжет бычка веревкой. Видите, как Боб и его лошадь подбираются к бычку? Как будто им нет дела ни до чего на свете. Видите?
Джек пристально наблюдал за словно бы совершенно небрежными приемами ковбоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70