— Осталось полмили. Перестраивайся. — Он опустил стекло, приготовившись давать указания.
— Джин Симмонс?
— Нет, не Симмонс. — Морис отвернулся, следя за машинами, катившими в крайнем правом ряду. — Я скажу, когда будет можно.
— Джинн Терни? — «Лаура». В этой роли он видел ее, просиживая перед телевизором в гостиной миссис Трумэн. — Как пишется ее имя?
— Джин. Как еще оно может писаться? Д-ж-и-н. Джин Харлоу умерла.
Ла Брава поглядел в зеркальце заднего вида, следя за фарами чуть приотставшего от него, видимо никуда не торопившегося автомобиля.
— Джин Крейн?
— Нет, не Джин Крейн. Приготовься, — предупредил его Морис— Не сразу, а после вон той машины, через одну. Надеюсь, у тебя получится.
Глава 3
Они припарковались в Делрей-бич позади одноэтажного здания на Норт-Ист-стрит, обошли его кругом и вышли к главному входу. Снаружи заведение смахивало на стоматологическую клинику: перекрытия из темного дерева, штукатурка— все по дешевке. С виду прочно, но пуля пробьет насквозь, а ламинированная дверь не задержит взломщика. Ла Брава, бывший охранник президентов и прочих важных шишек, по привычке автоматически прикинул на глазок безопасность этого убежища. Ох, как же его достала эта привычка! В оранжевом свете фонаря они с трудом разобрали прикрепленную к двери карточку размером три на пять дюймов:
Кризисный центр
Скорая психотерапевтическая помощь
округа Саут
Они позвонили в дверь и стали ждать. Морис пофыркивал от нетерпения. Дверь открыла длинноволосая блондинка лет двадцати, и Морис с порога заявил:
— Я приехал за миссис Брин.
— Вы мистер Золя? Здравствуйте, я — Пэм. Девушка впустила их, заперла дверь и повела, плавно поводя широкими бедрами, стянутыми тесными джинсами, через пустую приемную по коридору. Ла Брава, оглядевшись по сторонам, вынес окончательный приговор этому заведению, сироте окружного бюджета: кругом было столько пятен и копоти, словно люди являются сюда только за тем, чтобы извергать на стены свою блевотину и тушить о них сигареты. На грязно-желтой стене виднелись трещины и вмятины, следы ударов. Ла Брава легко мог представить, как пациенты яростно прокладывают себе путь на свободу. Они подошли к двери в палату и чуть приоткрыли ее — внутри было темно.
— Она здесь. Спит.
Морис сунул голову в щель:
— А почему она на полу?
— На матрасе, — поправила его Пэм. — С ней все в порядке, вела себя хорошо. Копы, которые ее доставили, описали ее состояние как «шатается, речь невнятная». Похоже, она не понимала, где находится.
— Были какие-нибудь проблемы? Нарушение общественного порядка? — уточнил Морис.
— Нет-нет. Никаких обвинений выдвинуто не будет. Просто она шла по улице с выпивкой в руках.
— С выпивкой? По улице? — хмуро переспросил Морис.
— Копы сказали, она вышла из бара на Палметто. Они заметили ее на обочине со стаканом в руке,
а когда подошли к ней, она запустила в них этим — в смысле, выплеснула на них спиртное, а не бросила стакан. Похоже, она была вдрызг пьяна, потомуто они и привезли ее сюда. — Пэм махнула рукой в сторону двери. — Вы бы зашли к ней. Проснется и увидит знакомое лицо.
— Лучше поскорее забрать ее отсюда, — откликнулся Морис, но в комнату все-таки прошел.
Ла Брава отправился дальше вслед за Пэм. Они оказались в помещении, залитом флуоресцентным светом, площадью примерно пятнадцать на двадцать футов. На полу два матраса, между ними металлическая парта, вдоль стены ряд металлических стульев, противоположная дверь заперта на двойной засов. Пятен и следов от сигарет здесь было в десять раз больше. Ла Брава заметил тощие щиколотки с подсохшими волдырями— молодая светлокожая негритянка спала на матрасе перед столом. Чуть подальше, на одном из металлических стульев сидел пьяница, наклонив голову набок, точно цыпленок, — грязный от жизни в подъездах, давно знакомый ему тип уличного бродяги с мягким беззубым ртом. Рядом с пьяницей вытянулся, точно оцепенев, немолодой мужчина: рубашка застегнута на все пуговицы, ладони плоско прижаты к костлявым бедрам.
— Вы когда-нибудь видели орла? — окликнул он Ла Браву.
— Уолтер! — остановила его Пэм, устроившаяся за металлической партой и перебиравшая там какие-то бланки и кое-как нацарапанные записки.
— Да, видел, — вежливо ответил Ла Брава.
— У него были волосы?
— У того, которого я видел, были перья.
— О! — буркнул тот и повернулся к Пэм. — А вы когда-нибудь видели орла?
— Прошу прощения, Уолтер, но мне сперва надо закончить с Эрлом, — сказала ему Пэм. — Договорились? Ведите себя хорошо. — Она снова уставилась в свои записи и спросила:— Эрл, если я позвоню этой Эйлин, она приедет за вами?
— Она не умеет дом в чистоте держать, — заворчал пьяница. — Вы бы видели, что творится на кухне… Я ей говорю: Господи Иисусе, ты бы хоть порошок какой купила. Не могу я в такой грязи жить.
Пэм оглянулась на Ла Браву, который так и стоял в проходе:
— Садитесь. Чувствуйте себя как дома.
Он выбрал последний стул в ряду, через два сиденья от пьяницы, который бессильно согнулся, упав грудью на скрещенные ноги. С трудом сфокусировав взгляд, пьяница спросил его:
— Мы знакомы?
— Не уверен, — ответил Ла Брава. — Может, когда и встречались. Что у вас за проблемы?
— Понимаете, не хочется идти в суд пьяным. Мало ли что — войду, и вдруг мне станет нехорошо.
— Я уже сказала вам, Эрл: против вас нет никаких обвинений, — напомнила ему Пэм. — Вы когда-нибудь пили лосьон для бритья или что-нибудь в этом роде?
— Никогда в жизни. Только самогон, иногда винишко. Эйлин, когда я живу у нее, она умеет пунш готовить— бурбон, кубик льда, а потом насыпать сахару, примерно чайную ложечку, и…
Из соседней комнаты донесся вопль, переросший в поток непристойностей, — он нарастал, угасал, вновь усиливался, и Ла Брава вопросительно посмотрел на Пэм, ожидая ее реакции.
— Все в порядке, — заверила его Пэм. — Это одна из наших клиенток. Она проходит через катарсис, отрабатывает все сама. Не беспокойтесь, она под присмотром.
— Клиенток? — повторил Ла Брава.
Девушка улыбнулась очень естественно и мило. Слишком уж она молода и отзывчива для такой работы. Вероятно, не больше года как окончила курс психологии.
— Так мы называем тех, кого к нам доставляют. Они не являются пациентами до тех пор, пока их не направят в то или иное заведение. У нас они пребывают лишь временно.
— В таком случае я пошел. — Пьяница приподнялся с места, наткнулся на вновь впавшего в ступор соседа, оттолкнулся от него, едва не наступил на лежавшую на матрасе девушку, однако успел восстановить равновесие. Подойдя к дальней двери, он принялся греметь засовами.
— Будет вам, Эрл, сядьте и ведите себя хорошо, — попросила его Пэм. — Вам придется побыть тут, пока вы не протрезвеете и не придете в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Джин Симмонс?
— Нет, не Симмонс. — Морис отвернулся, следя за машинами, катившими в крайнем правом ряду. — Я скажу, когда будет можно.
— Джинн Терни? — «Лаура». В этой роли он видел ее, просиживая перед телевизором в гостиной миссис Трумэн. — Как пишется ее имя?
— Джин. Как еще оно может писаться? Д-ж-и-н. Джин Харлоу умерла.
Ла Брава поглядел в зеркальце заднего вида, следя за фарами чуть приотставшего от него, видимо никуда не торопившегося автомобиля.
— Джин Крейн?
— Нет, не Джин Крейн. Приготовься, — предупредил его Морис— Не сразу, а после вон той машины, через одну. Надеюсь, у тебя получится.
Глава 3
Они припарковались в Делрей-бич позади одноэтажного здания на Норт-Ист-стрит, обошли его кругом и вышли к главному входу. Снаружи заведение смахивало на стоматологическую клинику: перекрытия из темного дерева, штукатурка— все по дешевке. С виду прочно, но пуля пробьет насквозь, а ламинированная дверь не задержит взломщика. Ла Брава, бывший охранник президентов и прочих важных шишек, по привычке автоматически прикинул на глазок безопасность этого убежища. Ох, как же его достала эта привычка! В оранжевом свете фонаря они с трудом разобрали прикрепленную к двери карточку размером три на пять дюймов:
Кризисный центр
Скорая психотерапевтическая помощь
округа Саут
Они позвонили в дверь и стали ждать. Морис пофыркивал от нетерпения. Дверь открыла длинноволосая блондинка лет двадцати, и Морис с порога заявил:
— Я приехал за миссис Брин.
— Вы мистер Золя? Здравствуйте, я — Пэм. Девушка впустила их, заперла дверь и повела, плавно поводя широкими бедрами, стянутыми тесными джинсами, через пустую приемную по коридору. Ла Брава, оглядевшись по сторонам, вынес окончательный приговор этому заведению, сироте окружного бюджета: кругом было столько пятен и копоти, словно люди являются сюда только за тем, чтобы извергать на стены свою блевотину и тушить о них сигареты. На грязно-желтой стене виднелись трещины и вмятины, следы ударов. Ла Брава легко мог представить, как пациенты яростно прокладывают себе путь на свободу. Они подошли к двери в палату и чуть приоткрыли ее — внутри было темно.
— Она здесь. Спит.
Морис сунул голову в щель:
— А почему она на полу?
— На матрасе, — поправила его Пэм. — С ней все в порядке, вела себя хорошо. Копы, которые ее доставили, описали ее состояние как «шатается, речь невнятная». Похоже, она не понимала, где находится.
— Были какие-нибудь проблемы? Нарушение общественного порядка? — уточнил Морис.
— Нет-нет. Никаких обвинений выдвинуто не будет. Просто она шла по улице с выпивкой в руках.
— С выпивкой? По улице? — хмуро переспросил Морис.
— Копы сказали, она вышла из бара на Палметто. Они заметили ее на обочине со стаканом в руке,
а когда подошли к ней, она запустила в них этим — в смысле, выплеснула на них спиртное, а не бросила стакан. Похоже, она была вдрызг пьяна, потомуто они и привезли ее сюда. — Пэм махнула рукой в сторону двери. — Вы бы зашли к ней. Проснется и увидит знакомое лицо.
— Лучше поскорее забрать ее отсюда, — откликнулся Морис, но в комнату все-таки прошел.
Ла Брава отправился дальше вслед за Пэм. Они оказались в помещении, залитом флуоресцентным светом, площадью примерно пятнадцать на двадцать футов. На полу два матраса, между ними металлическая парта, вдоль стены ряд металлических стульев, противоположная дверь заперта на двойной засов. Пятен и следов от сигарет здесь было в десять раз больше. Ла Брава заметил тощие щиколотки с подсохшими волдырями— молодая светлокожая негритянка спала на матрасе перед столом. Чуть подальше, на одном из металлических стульев сидел пьяница, наклонив голову набок, точно цыпленок, — грязный от жизни в подъездах, давно знакомый ему тип уличного бродяги с мягким беззубым ртом. Рядом с пьяницей вытянулся, точно оцепенев, немолодой мужчина: рубашка застегнута на все пуговицы, ладони плоско прижаты к костлявым бедрам.
— Вы когда-нибудь видели орла? — окликнул он Ла Браву.
— Уолтер! — остановила его Пэм, устроившаяся за металлической партой и перебиравшая там какие-то бланки и кое-как нацарапанные записки.
— Да, видел, — вежливо ответил Ла Брава.
— У него были волосы?
— У того, которого я видел, были перья.
— О! — буркнул тот и повернулся к Пэм. — А вы когда-нибудь видели орла?
— Прошу прощения, Уолтер, но мне сперва надо закончить с Эрлом, — сказала ему Пэм. — Договорились? Ведите себя хорошо. — Она снова уставилась в свои записи и спросила:— Эрл, если я позвоню этой Эйлин, она приедет за вами?
— Она не умеет дом в чистоте держать, — заворчал пьяница. — Вы бы видели, что творится на кухне… Я ей говорю: Господи Иисусе, ты бы хоть порошок какой купила. Не могу я в такой грязи жить.
Пэм оглянулась на Ла Браву, который так и стоял в проходе:
— Садитесь. Чувствуйте себя как дома.
Он выбрал последний стул в ряду, через два сиденья от пьяницы, который бессильно согнулся, упав грудью на скрещенные ноги. С трудом сфокусировав взгляд, пьяница спросил его:
— Мы знакомы?
— Не уверен, — ответил Ла Брава. — Может, когда и встречались. Что у вас за проблемы?
— Понимаете, не хочется идти в суд пьяным. Мало ли что — войду, и вдруг мне станет нехорошо.
— Я уже сказала вам, Эрл: против вас нет никаких обвинений, — напомнила ему Пэм. — Вы когда-нибудь пили лосьон для бритья или что-нибудь в этом роде?
— Никогда в жизни. Только самогон, иногда винишко. Эйлин, когда я живу у нее, она умеет пунш готовить— бурбон, кубик льда, а потом насыпать сахару, примерно чайную ложечку, и…
Из соседней комнаты донесся вопль, переросший в поток непристойностей, — он нарастал, угасал, вновь усиливался, и Ла Брава вопросительно посмотрел на Пэм, ожидая ее реакции.
— Все в порядке, — заверила его Пэм. — Это одна из наших клиенток. Она проходит через катарсис, отрабатывает все сама. Не беспокойтесь, она под присмотром.
— Клиенток? — повторил Ла Брава.
Девушка улыбнулась очень естественно и мило. Слишком уж она молода и отзывчива для такой работы. Вероятно, не больше года как окончила курс психологии.
— Так мы называем тех, кого к нам доставляют. Они не являются пациентами до тех пор, пока их не направят в то или иное заведение. У нас они пребывают лишь временно.
— В таком случае я пошел. — Пьяница приподнялся с места, наткнулся на вновь впавшего в ступор соседа, оттолкнулся от него, едва не наступил на лежавшую на матрасе девушку, однако успел восстановить равновесие. Подойдя к дальней двери, он принялся греметь засовами.
— Будет вам, Эрл, сядьте и ведите себя хорошо, — попросила его Пэм. — Вам придется побыть тут, пока вы не протрезвеете и не придете в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71