Но не будет метаморфозы. Потому, что злобный старец с кривыми ногами и бритым черепом – это Аттила вашего воображения, а я, зайчик, – Аттила вашей судьбы. Конечно, тяжело поверить, что бургундское королевство будет стерто с карты мира не вонючим трупоедом, а обаяшкой-алкоголиком (налейте мне, кстати), я это понимаю. Но поймите и вы меня – ради поддержания ваших стереотипов у меня нет желания изменять правилам гигиены. Трупы кушать не буду. Вам это – миг, а мне – работа, служу Владыкой Мира с ранней юности.
Дальше – загадки, дальше – вопросы. И главный вопрос – как мне быть с вами. Сами видите – Кримхильда настаивает на формальном соблюдении законов воздаяния. Не берусь судить, насколько она права (хотя, то что она не права – очевидно), но не выполнить ее каприз мне, молодожену, как-то не с руки.
Ну, что мы делаем, жена? Есть две основные возможности – мстить и не мстить. В первом случае все понятно – изображаем из себя орудия рока и с хищными улыбками смотрим, как гуннское море поглощает островок нибелунгов. Можем и не мстить… Нет, ты выслушай. Не забывай, кто я. Мои возможности, худо-бедно, беспредельны. Так что, если решишь прекратить свои чудачества, практическую сторону дела беру на себя. Вариантов масса. Первый – представляем произошедшее, как обычный спектакль в обычном театре. Вариант второй – пьяный бред, галлюцинация. Я все-таки, винища вашего бургундского вылакал будь здоров. Третий…
Кримхильда . Хватит. Эта земля пила кровь Зигфрида. Пусть теперь напьется кровью убийц.
Аттила . Где ты тут землю увидела – я не знаю. По-моему, это называется кафель. (К присутствующим ). Ну, ребята, я сделал все, что мог.
Повар Г.Ц . Мы ценим.
Аттила . Вы видели – спорить бесполезно.
Повар Х.Ц . Мы видели.
Аттила . Ладно, не огорчайтесь. Само собой, я заготовил на этот случай бонусы. Как положено – все ваши фантазии реализуются, родственники воскреснут, печали избудутся. Ты получишь свой мопед, сестрицы Медянкины – мужей целую пачку. Петр Александрович – дочку. Но умирать придется. (После паузы. ) Господа гунны, вы готовы к решительному штурму?
Рев за дверью.
Аттила. Господа нибелунги, а вы готовы?
Воздев к вытяжкам орудия кухни, люди кухни силятся создать дружный воинственный шум. Зрелище жалкое, но героическое.
Гюнтер. Подождите! Я… не для этого… Я не хотел… Все не так… Я – сам… вы тут ни при чем… Это… Я… Мое… Я виноват…
Медянкина младшая . Детский лепет. Если ты боишься – вон там выход, видишь – горит зелененькое. (Подробно показывает Гюнтеру выход из зрительного зала. ) А если ты с нами – на, держи. (Дает Гюнтеру орудие. )
Гюнтер . Что это?
Медянкина младшая . Это вилка для сырного ассорти. Пора бы знать.
Гюнтер (жалко ). Зигфрид… Это я… убил.
Повар Г.Ц . Очнись, король, при чем тут какой-то Зигфрид. У наших дверей гунны, каждая вилка на счету.
Повар Х.Ц . Не робей, босс, мы им покажем.
Медянкина . Да, да, да – мы им покажем.
Мама Валя . Кто тут гунны? Подать сюда гуннов! А ну, открывайте ворота, сейчас я их буду на лоскуты рвать.
Аттила (Кримхильде, ласково. Интимно. ) Ты дура, любимая.
Распахивает двери. Входят, немного смущаясь, тихие дикие гунны. Смешиваются с людьми кухни. О чем-то переговариваются с ними – знакомятся, пожимают руки. Изредка, как бы в шутку, колют друг дружку ножиками и вилками. Аттила выстраивает их через одного (гунн, нибелунг, гунн) вдоль авансцены. Свистит в судейский свисток. Начинается бойня. Но на мгновение раньше, на сцену падает плотный занавес. Тишина.
* * * *
По дымящимся развалинам ходят люди чрезвычайных ситуаций. Светят фонариками, растаскивают обломки, переругиваются. У небольшого костра, сидят Зигфрид, Гюнтер, Брюнхильда и Хаген. Жарят и едят кабана. Зигфрид играет зажигалкой.
Зигфрид (продолжая разговор ). Вы не правы, это все равно очень полезная вещь. Я не знаю как она называется, но сама идея, что огонь можно вызывать не мыслью, а простым усилием пальцев – это очень удачная идея. Представляете, можно зажигать огонь и при этом ничего не думать. И не чувствовать. Удивительно. Вам – нет?
Брюнхильда. Много интересного. Миксер. Очень поэтично.
Хаген. А мне понравилось слово паспорт.
Входит Коля Подподушкин.
Коля Подподушкин. Где вы? Я шмурдячок принес.
Аттила . Это же Коля. Коля, дружок, где ты бродишь?
Коля Подподушкин . А где Петр Александрович?
Аттила . Петр Александрович?.. В гости поехал… К дочке.
Коля Подподушкин . А Люся… тоже? (Коле не отвечают. ) Где Люся?
Аттила . Выпей, Коля, выпей.
Коля пьет. Появляется Кримхильда в платье уборщицы. Тащит за собой мешок, в который собирает мусор.
Кримхильда. Зигфрид!
Зигфрид не отвечает, смотрит поверх своей вдовы.
Аттила. Заходи, Коля, ты теперь знаешь, где нас искать.
Нибелунги встают, утирают губы рукавами, расправляют крылья и улетают.
Аттила (задержавшись на земле, Уборщице ). Убери здесь хорошенько.
Исчезает. Вместе с ним исчезает и свет. На погруженной в темноту сцене остаются развалины, люди на развалинах, Плотный, Коля, Кримхильда. Плотный причесывается, прихорашивается.
Вопрос. Работаем. Камера. (Изменившимся голосом. ) А в чем, на ваш взгляд, причина произошедшего?
Плотный. Учитывая сложную обстановку, я бы не стал исключать ни одну из имеющихся версий.
Вопрос. Я понимаю, что вам тяжело говорить. Но все-таки – последний вопрос. Вы, насколько я знаю, покинули здание буквально за несколько минут до того, как это произошло. Вы что-нибудь почувствовали?
Плотный . Мне тяжело говорить… (Плачет. ) Я адвокат… (Долго плачет и сморкается. ) Многие дорогие люди… Я так привязался… И вы знаете, что самое страшное?..
Вопрос . И что же?
Плотный . Ничто не предвещало трагедию. (Выйдя из кадра, весело сморкается. )
Кримхильда стоит на сцене с черным целлофановым мешком. Кричит во всю силу своих легких.

ЗАНАВЕС

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18