Пол заметил, что у нее на пальце все еще надето обручальное кольцо. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы она его сняла и спрятала в ящик секретера?
- И что же он вам еще сказал? Похоже, именно вас он выбрал, чтобы поверять все свои секреты? - Это было произнесено с легким оттенком горечи.
«Нет, - сказал себе Пол. - Не все».
- Рассказывал о семье. Говорил, как вы ему дороги.
- Оказывается, не очень. Вы говорите мне то, что я, по-вашему, хочу от вас услышать. Не надо.
Пол покачал головой.
- Я определенно почувствовал, что семья была для него всем. Удивляюсь, почему вы сами не взяли на воспитание ребенка. Ведь помощь детям была его жизненным призванием.
Рейчел ответила не сразу.
- Сомневаюсь, чтобы община одобрила такой шаг - взять ребенка из Колумбии. Мы - изолированное сообщество, мистер Брейдбарт. Это еще мягко сказано. Неприятно об этом говорить. Но это так.
- Мне показалось, что у Майлза были странные отношения с общиной и религией. Что-то вроде любви-ненависти.
- Это не религия. Это образ жизни.
- Понимаю. Но не уверен, что этот образ жизни был комфортен для Майлза.
- А он и не предполагает комфортности. Он требует угождать Богу. А это непросто.
Кто-то заглянул в комнату, но увидел, что они разговаривают, и не стал мешать.
- Вы кого-нибудь из них видели?
- Кого-нибудь из кого?
- Из детей. Которых брали на воспитание.
В комнату вошла пожилая женщина, наклонилась к Рейчел и что-то сказала на идише. Вдова поднялась. Пол хотел ее поддержать, но Рейчел отстранила его. У Пола сложилось ощущение, что эта женщина сильнее, чем показалась на первый взгляд, - достаточно сильная, чтобы пережить самоубийство мужа и все следующие за ним долгие, одинокие ночи. Во второй раз она не скоро упадет в обморок.
* * *
Пол еще немного покрутился в их доме.
Ему становилось все более неуютно. Жара жарой, но, кроме нее, ему досаждали косые взгляды, перешептывание на идише и недружелюбие соболезнующих, которые явно не звали его в свою компанию.
Но тут, к его большому облегчению, явился еще один такой же неуместный человек, как он сам.
Он был черный - чернее некуда.
Поначалу Пол решил, что человек пришел убраться. Собрать пустые тарелки, полные крошек коробки из-под пирогов, испачканные губной помадой картонные стаканчики и вынести все это в мусорный ящик.
Однако на черном был костюм. Плохо сидевший, не слишком дорогой, но тем не менее костюм. Он был bona fide соболезнующий.
Тут же стало очевидно: если на Пола смотрели, как на лезущего не в свое дело, то на него - как на откровенно непрошеного гостя.
Но черного как будто не тронула реакция собравшихся на его появление. Он подошел к Рейчел, которая снова сидела на неудобном табурете без спинки (Пол отметил, что и это неудобство, видимо, было одной из составляющих их образа жизни), наклонился, пожал ей руку и что-то сказал. Рейчел выглядела немного изумленной - наверное, все еще переваривала то, что сообщил ей Пол. Но нашла в себе силы кивнуть и что-то пробормотать в ответ.
Когда черный отошел и уставился на последнюю оставшуюся на столе галету с печеночным паштетом, явно не понимая, что это такое, Пол объяснил:
- Печень.
- Неужели печень? Вот уж не подумал бы. Ненавижу печенку.
- Это печеночный паштет, совсем другое дело. Очень вкусно.
- Все равно я не любитель печени. Меня зовут Джулиус.
- Пол Брейдбарт. - Они обменялись рукопожатием.
- Похоже, Пол, мы с вами здесь единственные, кто не носит тюбетеек.
- Кип. - Пол не удержался, чтобы не поправить его.
- Как? Ну да ладно, все равно.
- Вы друг Майлза?
- Друг? Угу. Наши дорожки пересекались.
- По профессиональной линии?
- Что?
- Вы тоже адвокат?
Вопрос рассмешил Джулиуса.
- Да нет, я с другой стороны.
- Что значит «с другой стороны»?
- Он меня защищал. - На правой кисти Джулиуса был длинный шрам, убегавший к запястью.
- О, так Майлз был вашим адвокатом?
- Именно. Суд по делам несовершеннолетних. Давние дела. Я был тогда скверным мальчишкой и вляпался в дерьмо.
- Он вам помог?
- Еще как! Вытащил мою задницу из детской каталажки.
- Освободил вас из тюрьмы?
- Типа того. А что тут удивительного?
- Я просто поддерживаю разговор.
- Ах вот что...
- Я никого здесь больше не знаю.
- Мне с ними тоже не в жилу.
- Тогда зачем пришли?
- Я же сказал: Майлз все отлично обтяпал. Вытащил из детской тюрьмы.
- Вас отпустили?
- Вам выдать отчет по полной программе? Так вот, я оказался по уши в дерьме. Застрелил одного козла. А Майлз добился, чтобы меня освидетельствовали. Асоциальный тип. Таких помещают в дурдом.
- Ну и что? Получилось удачно?
- Ничего. Сидишь себе, рисуешь картинки, к тебе особенно не пристают. Я много читал, все время терся в библиотеке. А когда вышел, уже знал, куда пойти, кроме как к тем волкам.
- И долго пришлось там оставаться? В больнице?
- Немало. Угодил в зверинец в пятнадцать лет.
- Зверинец? Вы же сказали, что там не так плохо.
- Угу. Мы называли больницу зверинцем, потому что она стояла напротив зоопарка в Бронксе. По ночам мы слышали слонов. А иногда львов. Весной наших придурков выводили туда на прогулку. Давали еду для лам. А половина ребят сами ее ели. Вот умора.
Один из соболезнующих, пожилой еврей с густой седой бородой, покосился на них укоризненно.
- Ну вот, нас опять записали в невежливые рожи.
Пол под предлогом поисков съедобного куска мягко увлек собеседника в другой конец комнаты.
- Вы поддерживали отношения с Майлзом? - спросил он, когда нужная тарелка была найдена, захвачена и подчищена.
- Вроде того. Время от времени. Заскакивал, если делал что-то хорошее, чтобы он знал, что я еще жив. Клевый был человек.
- Да, - подтвердил Пол.
* * *
Настало время уходить.
Джулиус откланялся несколько минут назад, объявив о своем уходе у входной двери:
- Джулиус вас покидает, но никто об этом не жалеет.
«Что я предложу орнитологу? - думал Пол. - Неопределенный доклад о многообещающих близких результатах?»
Он попрощался с Рейчел и мальчиками, и вдова с облегчением наблюдала, как он уходит.
А на ступенях столкнулся с кем-то, кто поднимался в дом.
Поднял глаза, собираясь извиниться, и осекся.
- Не покажешь, где припаркована машина?
Моше был одет в элегантный траурный костюм - черный шелковый пиджак, угольно-черный галстук и пришпиленная к волосам заколкой черная вязаная шерстяная кипа. Он был не один.
Рядом с ним стоял тот, кого Пол оглушил куском цемента. На лбу - повязка с проступившими пятнами.
Пол физически, как дуновение ветра, почувствовал угрозу.
- Так как насчет машины, Пол? Будь добр, скажи, где она стоит?
- В Куинсе, - ответил он.
Перед тем как сесть в поезд и вернуться в город, Пол оставил украденный автомобиль на Лонг-Айленде.
- В Куинсе... - повторил Моше. - А если поточнее? Может быть, рядом с «Корона айс кинг»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
- И что же он вам еще сказал? Похоже, именно вас он выбрал, чтобы поверять все свои секреты? - Это было произнесено с легким оттенком горечи.
«Нет, - сказал себе Пол. - Не все».
- Рассказывал о семье. Говорил, как вы ему дороги.
- Оказывается, не очень. Вы говорите мне то, что я, по-вашему, хочу от вас услышать. Не надо.
Пол покачал головой.
- Я определенно почувствовал, что семья была для него всем. Удивляюсь, почему вы сами не взяли на воспитание ребенка. Ведь помощь детям была его жизненным призванием.
Рейчел ответила не сразу.
- Сомневаюсь, чтобы община одобрила такой шаг - взять ребенка из Колумбии. Мы - изолированное сообщество, мистер Брейдбарт. Это еще мягко сказано. Неприятно об этом говорить. Но это так.
- Мне показалось, что у Майлза были странные отношения с общиной и религией. Что-то вроде любви-ненависти.
- Это не религия. Это образ жизни.
- Понимаю. Но не уверен, что этот образ жизни был комфортен для Майлза.
- А он и не предполагает комфортности. Он требует угождать Богу. А это непросто.
Кто-то заглянул в комнату, но увидел, что они разговаривают, и не стал мешать.
- Вы кого-нибудь из них видели?
- Кого-нибудь из кого?
- Из детей. Которых брали на воспитание.
В комнату вошла пожилая женщина, наклонилась к Рейчел и что-то сказала на идише. Вдова поднялась. Пол хотел ее поддержать, но Рейчел отстранила его. У Пола сложилось ощущение, что эта женщина сильнее, чем показалась на первый взгляд, - достаточно сильная, чтобы пережить самоубийство мужа и все следующие за ним долгие, одинокие ночи. Во второй раз она не скоро упадет в обморок.
* * *
Пол еще немного покрутился в их доме.
Ему становилось все более неуютно. Жара жарой, но, кроме нее, ему досаждали косые взгляды, перешептывание на идише и недружелюбие соболезнующих, которые явно не звали его в свою компанию.
Но тут, к его большому облегчению, явился еще один такой же неуместный человек, как он сам.
Он был черный - чернее некуда.
Поначалу Пол решил, что человек пришел убраться. Собрать пустые тарелки, полные крошек коробки из-под пирогов, испачканные губной помадой картонные стаканчики и вынести все это в мусорный ящик.
Однако на черном был костюм. Плохо сидевший, не слишком дорогой, но тем не менее костюм. Он был bona fide соболезнующий.
Тут же стало очевидно: если на Пола смотрели, как на лезущего не в свое дело, то на него - как на откровенно непрошеного гостя.
Но черного как будто не тронула реакция собравшихся на его появление. Он подошел к Рейчел, которая снова сидела на неудобном табурете без спинки (Пол отметил, что и это неудобство, видимо, было одной из составляющих их образа жизни), наклонился, пожал ей руку и что-то сказал. Рейчел выглядела немного изумленной - наверное, все еще переваривала то, что сообщил ей Пол. Но нашла в себе силы кивнуть и что-то пробормотать в ответ.
Когда черный отошел и уставился на последнюю оставшуюся на столе галету с печеночным паштетом, явно не понимая, что это такое, Пол объяснил:
- Печень.
- Неужели печень? Вот уж не подумал бы. Ненавижу печенку.
- Это печеночный паштет, совсем другое дело. Очень вкусно.
- Все равно я не любитель печени. Меня зовут Джулиус.
- Пол Брейдбарт. - Они обменялись рукопожатием.
- Похоже, Пол, мы с вами здесь единственные, кто не носит тюбетеек.
- Кип. - Пол не удержался, чтобы не поправить его.
- Как? Ну да ладно, все равно.
- Вы друг Майлза?
- Друг? Угу. Наши дорожки пересекались.
- По профессиональной линии?
- Что?
- Вы тоже адвокат?
Вопрос рассмешил Джулиуса.
- Да нет, я с другой стороны.
- Что значит «с другой стороны»?
- Он меня защищал. - На правой кисти Джулиуса был длинный шрам, убегавший к запястью.
- О, так Майлз был вашим адвокатом?
- Именно. Суд по делам несовершеннолетних. Давние дела. Я был тогда скверным мальчишкой и вляпался в дерьмо.
- Он вам помог?
- Еще как! Вытащил мою задницу из детской каталажки.
- Освободил вас из тюрьмы?
- Типа того. А что тут удивительного?
- Я просто поддерживаю разговор.
- Ах вот что...
- Я никого здесь больше не знаю.
- Мне с ними тоже не в жилу.
- Тогда зачем пришли?
- Я же сказал: Майлз все отлично обтяпал. Вытащил из детской тюрьмы.
- Вас отпустили?
- Вам выдать отчет по полной программе? Так вот, я оказался по уши в дерьме. Застрелил одного козла. А Майлз добился, чтобы меня освидетельствовали. Асоциальный тип. Таких помещают в дурдом.
- Ну и что? Получилось удачно?
- Ничего. Сидишь себе, рисуешь картинки, к тебе особенно не пристают. Я много читал, все время терся в библиотеке. А когда вышел, уже знал, куда пойти, кроме как к тем волкам.
- И долго пришлось там оставаться? В больнице?
- Немало. Угодил в зверинец в пятнадцать лет.
- Зверинец? Вы же сказали, что там не так плохо.
- Угу. Мы называли больницу зверинцем, потому что она стояла напротив зоопарка в Бронксе. По ночам мы слышали слонов. А иногда львов. Весной наших придурков выводили туда на прогулку. Давали еду для лам. А половина ребят сами ее ели. Вот умора.
Один из соболезнующих, пожилой еврей с густой седой бородой, покосился на них укоризненно.
- Ну вот, нас опять записали в невежливые рожи.
Пол под предлогом поисков съедобного куска мягко увлек собеседника в другой конец комнаты.
- Вы поддерживали отношения с Майлзом? - спросил он, когда нужная тарелка была найдена, захвачена и подчищена.
- Вроде того. Время от времени. Заскакивал, если делал что-то хорошее, чтобы он знал, что я еще жив. Клевый был человек.
- Да, - подтвердил Пол.
* * *
Настало время уходить.
Джулиус откланялся несколько минут назад, объявив о своем уходе у входной двери:
- Джулиус вас покидает, но никто об этом не жалеет.
«Что я предложу орнитологу? - думал Пол. - Неопределенный доклад о многообещающих близких результатах?»
Он попрощался с Рейчел и мальчиками, и вдова с облегчением наблюдала, как он уходит.
А на ступенях столкнулся с кем-то, кто поднимался в дом.
Поднял глаза, собираясь извиниться, и осекся.
- Не покажешь, где припаркована машина?
Моше был одет в элегантный траурный костюм - черный шелковый пиджак, угольно-черный галстук и пришпиленная к волосам заколкой черная вязаная шерстяная кипа. Он был не один.
Рядом с ним стоял тот, кого Пол оглушил куском цемента. На лбу - повязка с проступившими пятнами.
Пол физически, как дуновение ветра, почувствовал угрозу.
- Так как насчет машины, Пол? Будь добр, скажи, где она стоит?
- В Куинсе, - ответил он.
Перед тем как сесть в поезд и вернуться в город, Пол оставил украденный автомобиль на Лонг-Айленде.
- В Куинсе... - повторил Моше. - А если поточнее? Может быть, рядом с «Корона айс кинг»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76