Работа в издательстве «Паркер» была весьма скучной, она отвечала на телефонные звонки и размышляла о жизни в Барнарде. Валери позвонила как-то поздно ночью и сообщила, что получила роль без слов в фильме ужасов.
– Правда здорово?
Было уже три, и Ванесса зевнула, но не хотела разочаровывать сестру. Она была рада ее звонку.
– А что ты будешь делать?
– Я пройду по площадке, а из глаз, носа и ушей будет хлестать кровь.
Ванесса едва не застонала.
– Здорово… И когда начинаешь?
– На следующей неделе.
– А маме сказала?
– У меня еще не было времени. Я позвоню ей как-нибудь на этой неделе. – Они обе подозревали, что Фэй вряд ли придет в восторг. Казалось, она вообще не понимала Вэл; девушка чувствовала, что мать постоянно ею недовольна. И на этот раз, скорее всего, не обрадуется. Но и мать начинала с малого: целый год снималась в рекламных роликах в Нью-Йорке, прежде чем ее нашли и дали роль в кино. Вэн не стала напоминать сестре, что мать никогда не ходила по сцене с кровоточащими носом, глазами и ушами. – А как твоя работа, Вэн? – Сейчас Вэл была великодушна, хотя никогда не интересовалась никем, кроме себя. И Ванесса прекрасно знала это.
– Все нормально. – Она снова зевнула. – В общем-то, работа довольно нудная, но я познакомилась с симпатичной девушкой из Коннектикута, и мы хотим найти жилье поближе к университету, она тоже туда собирается.
– А-а. – Вэл явно заскучала и уже торопилась повесить трубку. – Я буду сообщать тебе, как пойдут дела.
– Спасибо. Будь осторожней.
У них были странные отношения – и близость, и ее полное отсутствие. Вроде бы они и тянулись друг к другу, но ничего общего у них не было. Какая-то непонятная связь. Ванесса всегда ощущала ее, но не могла определить словами и завидовала сестрам из других семей, казавшимся по-настоящему близкими. Она же всегда была далека от Вэл и всю жизнь мечтала о подруге, с которой можно поговорить, которой можно довериться, вот как девочке из Коннектикута.
Энн, оставшаяся в Калифорнии, тоже чувствовала что-то похожее. Как-то она увидела девочку, шедшую вниз по Родео Драйв; та ела мороженое и размахивала ярким розовым кошельком. Она была больше похожа на подростка с рекламной картинки в журнале. Когда она улыбнулась, Энн подумала: какая красивая девочка! А потом увидела ее через час, она ела ланч в «Дейзи», куда Энн зашла купить гамбургер. Мать дала деньги на новые туфли, и Энн бродила по Родео Драйв, разглядывая гуляющих. Солнце светило ярко, день был жаркий, но дул приятный ветерок, и, зайдя в «Дейзи», она села за соседний столик. Девочки улыбнулись друг другу и заговорили. У незнакомки были мягкие каштановые волосы до пояса, большие карие глаза; выглядела она лет на восемнадцать. Но Энн удивилась, узнав, что они ровесницы и родились едва ли не день в день.
– Привет, я Гейл.
– А я Энн. – Разговор мог бы на этом и закончиться, но, похоже, Гейл было что сказать. Она поведала Энн, что видела у Джиорджио хорошую юбку из белой мягкой кожи и красивые ботинки. На Энн произвело впечатление название магазина, где эта девочка одевается, и она сказала, что в верхней части улицы видела красивые туфли. Они поговорили о «Битлзах», Элвисе Пресли, о джазе и в конце концов добрались до школьной темы.
– Я собираюсь на следующий год в Вестлэйк, – небрежно бросила новая подружка, и Энн вытаращила глаза.
– В Вестлэйк? Так и я тоже!
Еще одно счастливое совпадение вдобавок к возрасту. Гейл честно призналась, что болела и пропустила год, что сейчас ей пятнадцать, но она здорово отстала. И Энн почувствовала, будто ей впервые повезло. Она рассказала Гейл о себе, не касаясь, конечно, кое-каких подробностей, не упомянула, например, о ребенке, которого пришлось отдать, и еще кос о чем.
– Я тоже пропустила год, и тоже очень отстала.
– Вот здорово!
Гейл пришла в такой восторг, что Энн рассмеялась. Никто раньше не вел себя с ней так непринужденно, и Гейл сразу понравилась ей. Энн давно мечтала с кем-нибудь подружиться – так скучно целыми днями торчать одной у бассейна. Может, Гейл захочет прийти к ней в гости?
– А что ты делала, когда не ходила в школу? – Гейл с обожанием глядела на возникшую невесть откуда новую подругу, и Энн постаралась держаться как можно дружелюбней.
– Уходила в Хейт-Эшбури.
Глаза Гейл чуть не выскочили из орбит.
– Ты была там? Ого! И принимала наркотики? Энн поколебалась, потом покачала головой.
– Да нет, не так чтобы… – Она поняла, что Гейл ничего не знает о той жизни, такая чистенькая, аккуратная, хорошенькая, нарядная и, похоже, слегка избалованная. Из тех, о которых говорят: еврейская американская принцесса, и Энн заинтересовалась ею. Все ее одноклассницы такие скучные, и никто ни о чем не расспрашивал, когда она вернулась из Хейт. Гейл совсем на них не похожа. У нее есть свой стиль, она красивая, и было сразу заметно, что она – личность. Девочек сразу потянуло друг к другу. В конце ланча они уже громко хохотали, а метрдотель беспрестанно бросал на них сердитые взгляды. Наконец Гейл предложила вернуться на Родео Драйв.
– Если хочешь, я покажу тебе ботинки у Джиорджио.
Энн была потрясена, узнав, что у Гейл там открытый счет, а продавцы толпились вокруг нее, стараясь помочь что-нибудь выбрать. Обычно, когда дети приходят в подобные места, обслуживающий персонал старается от них поскорее избавиться. Но с Гейл все было иначе, все называли ее по имени, даже Энн предложили кофе в баре, и время прошло замечательно. Гейл решила, что ей все же не нравятся ботинки, и в конце концов они со смехом вышли.
– Я покажу тебе туфли в другом месте. – Все было так забавно, и, может, впервые за последнее время обе так здорово провели день, бездельничая и слоняясь по улицам.
– Твоя мама, наверное, часто покупает вещи у Джиорджио, раз там так хорошо к тебе относятся?
Гейл с минуту помолчала, уставившись в пространство, а потом посмотрела на Энн.
– Мама умерла два года назад от рака. Ей было тридцать восемь. – Слова Гейл так потрясли Энн, что она испуганно уставилась на подругу. Да, хуже не бывает, ужасно. Даже несмотря на то, что они с Фэй не были близки и временами Энн ее просто ненавидела, все-таки пусть мать лучше никогда не умирает. Она увидела боль в глазах Гейл.
– А у тебя есть братья и сестры?
– Нет, только папа. – Она серьезно посмотрела на Энн. – И поэтому он меня балует, как мне кажется. Я – единственное, что у него осталось. Я стараюсь не очень этим пользоваться, но так трудно удержаться.
Она улыбнулась, и Энн вдруг заметила веснушки на ее лице.
– Я умею настоять на своем, а он так нервничает, когда я плачу.
– Бедняга.
– А твои родители какие?
Энн очень не хотелось говорить о них, но после того, как Гейл доверилась ей, было бы нечестно не поделиться с ней хоть чем-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Правда здорово?
Было уже три, и Ванесса зевнула, но не хотела разочаровывать сестру. Она была рада ее звонку.
– А что ты будешь делать?
– Я пройду по площадке, а из глаз, носа и ушей будет хлестать кровь.
Ванесса едва не застонала.
– Здорово… И когда начинаешь?
– На следующей неделе.
– А маме сказала?
– У меня еще не было времени. Я позвоню ей как-нибудь на этой неделе. – Они обе подозревали, что Фэй вряд ли придет в восторг. Казалось, она вообще не понимала Вэл; девушка чувствовала, что мать постоянно ею недовольна. И на этот раз, скорее всего, не обрадуется. Но и мать начинала с малого: целый год снималась в рекламных роликах в Нью-Йорке, прежде чем ее нашли и дали роль в кино. Вэн не стала напоминать сестре, что мать никогда не ходила по сцене с кровоточащими носом, глазами и ушами. – А как твоя работа, Вэн? – Сейчас Вэл была великодушна, хотя никогда не интересовалась никем, кроме себя. И Ванесса прекрасно знала это.
– Все нормально. – Она снова зевнула. – В общем-то, работа довольно нудная, но я познакомилась с симпатичной девушкой из Коннектикута, и мы хотим найти жилье поближе к университету, она тоже туда собирается.
– А-а. – Вэл явно заскучала и уже торопилась повесить трубку. – Я буду сообщать тебе, как пойдут дела.
– Спасибо. Будь осторожней.
У них были странные отношения – и близость, и ее полное отсутствие. Вроде бы они и тянулись друг к другу, но ничего общего у них не было. Какая-то непонятная связь. Ванесса всегда ощущала ее, но не могла определить словами и завидовала сестрам из других семей, казавшимся по-настоящему близкими. Она же всегда была далека от Вэл и всю жизнь мечтала о подруге, с которой можно поговорить, которой можно довериться, вот как девочке из Коннектикута.
Энн, оставшаяся в Калифорнии, тоже чувствовала что-то похожее. Как-то она увидела девочку, шедшую вниз по Родео Драйв; та ела мороженое и размахивала ярким розовым кошельком. Она была больше похожа на подростка с рекламной картинки в журнале. Когда она улыбнулась, Энн подумала: какая красивая девочка! А потом увидела ее через час, она ела ланч в «Дейзи», куда Энн зашла купить гамбургер. Мать дала деньги на новые туфли, и Энн бродила по Родео Драйв, разглядывая гуляющих. Солнце светило ярко, день был жаркий, но дул приятный ветерок, и, зайдя в «Дейзи», она села за соседний столик. Девочки улыбнулись друг другу и заговорили. У незнакомки были мягкие каштановые волосы до пояса, большие карие глаза; выглядела она лет на восемнадцать. Но Энн удивилась, узнав, что они ровесницы и родились едва ли не день в день.
– Привет, я Гейл.
– А я Энн. – Разговор мог бы на этом и закончиться, но, похоже, Гейл было что сказать. Она поведала Энн, что видела у Джиорджио хорошую юбку из белой мягкой кожи и красивые ботинки. На Энн произвело впечатление название магазина, где эта девочка одевается, и она сказала, что в верхней части улицы видела красивые туфли. Они поговорили о «Битлзах», Элвисе Пресли, о джазе и в конце концов добрались до школьной темы.
– Я собираюсь на следующий год в Вестлэйк, – небрежно бросила новая подружка, и Энн вытаращила глаза.
– В Вестлэйк? Так и я тоже!
Еще одно счастливое совпадение вдобавок к возрасту. Гейл честно призналась, что болела и пропустила год, что сейчас ей пятнадцать, но она здорово отстала. И Энн почувствовала, будто ей впервые повезло. Она рассказала Гейл о себе, не касаясь, конечно, кое-каких подробностей, не упомянула, например, о ребенке, которого пришлось отдать, и еще кос о чем.
– Я тоже пропустила год, и тоже очень отстала.
– Вот здорово!
Гейл пришла в такой восторг, что Энн рассмеялась. Никто раньше не вел себя с ней так непринужденно, и Гейл сразу понравилась ей. Энн давно мечтала с кем-нибудь подружиться – так скучно целыми днями торчать одной у бассейна. Может, Гейл захочет прийти к ней в гости?
– А что ты делала, когда не ходила в школу? – Гейл с обожанием глядела на возникшую невесть откуда новую подругу, и Энн постаралась держаться как можно дружелюбней.
– Уходила в Хейт-Эшбури.
Глаза Гейл чуть не выскочили из орбит.
– Ты была там? Ого! И принимала наркотики? Энн поколебалась, потом покачала головой.
– Да нет, не так чтобы… – Она поняла, что Гейл ничего не знает о той жизни, такая чистенькая, аккуратная, хорошенькая, нарядная и, похоже, слегка избалованная. Из тех, о которых говорят: еврейская американская принцесса, и Энн заинтересовалась ею. Все ее одноклассницы такие скучные, и никто ни о чем не расспрашивал, когда она вернулась из Хейт. Гейл совсем на них не похожа. У нее есть свой стиль, она красивая, и было сразу заметно, что она – личность. Девочек сразу потянуло друг к другу. В конце ланча они уже громко хохотали, а метрдотель беспрестанно бросал на них сердитые взгляды. Наконец Гейл предложила вернуться на Родео Драйв.
– Если хочешь, я покажу тебе ботинки у Джиорджио.
Энн была потрясена, узнав, что у Гейл там открытый счет, а продавцы толпились вокруг нее, стараясь помочь что-нибудь выбрать. Обычно, когда дети приходят в подобные места, обслуживающий персонал старается от них поскорее избавиться. Но с Гейл все было иначе, все называли ее по имени, даже Энн предложили кофе в баре, и время прошло замечательно. Гейл решила, что ей все же не нравятся ботинки, и в конце концов они со смехом вышли.
– Я покажу тебе туфли в другом месте. – Все было так забавно, и, может, впервые за последнее время обе так здорово провели день, бездельничая и слоняясь по улицам.
– Твоя мама, наверное, часто покупает вещи у Джиорджио, раз там так хорошо к тебе относятся?
Гейл с минуту помолчала, уставившись в пространство, а потом посмотрела на Энн.
– Мама умерла два года назад от рака. Ей было тридцать восемь. – Слова Гейл так потрясли Энн, что она испуганно уставилась на подругу. Да, хуже не бывает, ужасно. Даже несмотря на то, что они с Фэй не были близки и временами Энн ее просто ненавидела, все-таки пусть мать лучше никогда не умирает. Она увидела боль в глазах Гейл.
– А у тебя есть братья и сестры?
– Нет, только папа. – Она серьезно посмотрела на Энн. – И поэтому он меня балует, как мне кажется. Я – единственное, что у него осталось. Я стараюсь не очень этим пользоваться, но так трудно удержаться.
Она улыбнулась, и Энн вдруг заметила веснушки на ее лице.
– Я умею настоять на своем, а он так нервничает, когда я плачу.
– Бедняга.
– А твои родители какие?
Энн очень не хотелось говорить о них, но после того, как Гейл доверилась ей, было бы нечестно не поделиться с ней хоть чем-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108