– А я сказал тебе – не хочу, чтобы ты с ней виделась! Ты можешь это понять? Мне вовсе не нужны дети. И тебе, как я понимаю, тоже. – Он открыл глаза и взглянул на нее. – Мне тем более не нужна девятнадцатилетняя шлюшка из Мемфиса.
– Пожалуйста, Джек, не говори так о ней.
Больше всего Мэдди сейчас хотелось, чтобы он простил ложь. Хотя, конечно, ему трудно такое проглотить. Джек пристально смотрел на нее.
– Я хочу, чтобы ты прекратила с ней видеться. Уж это обязана для меня сделать! Ты никогда мне не говорила о ее существовании. И сейчас я хочу, чтобы она снова исчезла из нашей жизни. Она тебе не нужна, ты ее совсем не знаешь.
– Я не могу этого сделать. У меня ведь больше никогда не будет детей. С самого начала мне не следовало от нее отказываться.
– Ты не хочешь отказаться от нее даже ценой нашею брака?
– Ты мне ставишь такое условие?!
Мэдди пришла в ужас. Джек ей угрожает. Хочет ее заставить сделать выбор, который разобьет ей сердце. Но и с ним ей расставаться совсем не хочется. Последние несколько недель он вел себя так, что у нее забрезжила надежда, что может быть, у них все налаживается... И вот теперь такое! Она не может не видеться с дочерью. Что же ей делать? Как поступить?..
– Вполне возможно, – ответил он на ее вопрос. – Это не входило в условия нашего договора. Напротив, это полностью исключалось. Ты обманом вступила со мной в брак. Сказала мне, что у тебя нет и никогда не было детей. Ты мне лгала. Исходя из этого, я мог бы признать наш брак недействительным.
– После семи лет совместной жизни?!
– Если я докажу, что ты меня обманула – а я смогу это доказать, потому что так оно и есть, – значит, наш брак недействителен. Так что хорошенько подумай, Мэд, прежде чем впускать в нашу жизнь эту девку. Советую тебе очень серьезно об этом подумать. Я не шучу.
С этими словами он от нее отвернулся и закрыл глаза. А через несколько минут уже храпел. Мэдди лежала, глядя на него широко раскрытыми глазами. Нет, от Лиззи она ни за что на свете не откажется. Но и Джека терять она тоже не хочет. Он столько ей дал. А все оскорбления и унижения, о которых она говорила еще недавно, теперь действительно начали казаться лишь плодом ее воображения. Незаметно для нее самой у нее появилось ощущение, что это она плохо себя с ним вела, что он жертва, а не тиран. Она долго лежала без сна, все больше мучаясь сознанием собственной вины.
Наутро она все еще не решила, как поступить. Джеку объяснила, что собирается встретиться с Лиззи в отеле и позавтракать с ней на прощание, а потом вернется домой и остаток дня проведет с ним.
– Ты ее лучше предупреди, что вы больше не увидитесь, Мэд. Не играй с огнем. Я имею в виду прессу. Это слишком высокая цена за какую-то девчонку, которую ты даже не знаешь, и по которой наверняка не будешь тосковать.
– Я тебе сказала, Джек, я не могу этого сделать.
– Придется.
– Я с ней так не поступлю.
– Значит, ты предпочитаешь поступить так со мной? Ну что ж, это о многом говорит. Вот, значит, как ты относишься к нашему браку.
Он выглядел расстроенным и обиженным. Настоящая жертва.
– Джек, ну будь же благоразумен...
Он метнул на нее яростный взгляд:
– Быть благоразумным?! Ты что, смеешься? Или рехнулась? Сидишь на наркотиках? По-твоему, благоразумно швырнуть мне в лицо своего незаконнорожденного ублюдка, о котором ты до этого даже ни разу не упоминала!
– Да, я виновата. Признаю. Но я же не предлагаю тебе с Лиззи встречаться. Я сама хочу ее видеть.
– Тогда ты чокнулась еще больше, чем я думал. Как насчет семейного портрета на обложке журнала «Люди»? Этого ей будет достаточно? А ведь именно это и произойдет рано или поздно. И тогда можешь распроститься со всеми своими почитателями.
– А может быть, и нет. Может, они окажутся более понимающими, чем ты.
– Чушь! Ну, так что, ты придешь в себя, наконец, или нет?
Так они спорили еще полчаса. Потом Джек уехал играть в гольф с советниками президента, предупредив Мэдди на прощание, чтобы та больше не смела встречаться с Лиззи. Тем не менее, Мэдди все же поехала завтракать к дочке в отель, и они прекрасно провели время. Лиззи, правда, заметила, что мать чем-то расстроена, однако Мэдди это отрицала. Она ничего не сказала дочери о требовании мужа с ней не видеться. Наоборот, пообещала вскоре снова пригласить ее на уик-энд. Сказала, что даст Лиззи знать, как только выяснит что-нибудь насчет колледжа и квартиры в Джорджтауне. На прощание они крепко обнялись и расцеловались. Мэдди дала дочери денег на такси до аэропорта. Больше денег Лиззи взять не захотела, как мать ее ни уговаривала. Мэдди еще раньше предложила открыть на ее имя счет в банке, но Лиззи наотрез отказалась. Не желала быть на содержании матери. Мэдди, однако, понимала, что Джек ни за что этому не поверит.
К полудню она вернулась домой. Джека еще не было, поэтому она позвонила Биллу и рассказала ему о том, что произошло.
– Я сама во всем виновата. Нельзя было его обманывать.
Билл не мог с этим согласиться:
– Он ведет себя как последний мерзавец и при этом еще изображает из себя жертву! Это не так, Мэдди. На самом деле это вы жертва. Ну как вы не можете понять!
Они разговаривали почти час. К концу разговора Мэдди, казалось, еще больше расстроилась. Она словно не понимала, о чем Билл ей говорит. Похоже, что она, вместо того чтобы продвинуться вперед, снова откатилась назад в своих отношениях с Джеком, в отчаянии подумал Билл. Неужели ей никогда не удастся освободиться от невидимых цепей, которыми он ее опутал?
Вечером, вернувшись домой, Джек ни словом не упомянул о Лиззи. Мэдди не знала, радоваться ей или огорчаться. Она всячески старалась ему угодить. Приготовила вкусный обед, развлекала приятными разговорами. Ночью они занимались любовью, причем он вел себя с ней нежнее, чем когда бы то ни было, отчего она ощущала еще большее раскаяние за то, что доставила ему столько неприятностей.
А на следующее утро, как только они приехали на работу, история с Лиззи внезапно обрушилась на них, как и предсказывал Джек. На первых страницах всех бульварных газет в разных вариациях красовалась ее фотография с Лиззи, которую снял тот человек у театра. И, по-видимому, кто-то либо угадал правду, либо рассказал о ней. Заголовки, набранные крупным шрифтом, гласили: «Мэдди Хантер и ее давно потерянная дочь». В статьях рассказывалось о том, что Мэдди в пятнадцать лет родила ребенка и отказалась от него. Газеты поместили несколько интервью с Бобби Джо и одним из ее школьных учителей. Да, репортеры поработали на славу.
Джек ворвался к ней в офис, потрясая кипой газет. Он купил по экземпляру каждой, поместившей материал о Мэдди и ее дочери.
– Ну, ты довольна? И что нам теперь делать? За девять лет мы создали из тебя чуть ли не образ Девы Марии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77