Где ты была? — Голос Уита звучал раздраженно, что случалось редко.
— Здесь, Уит. А что происходит?
— Кизия, я звоню тебе уже несколько дней.
— У меня была мигрень, и я отключила телефон.
— О, дорогая, извини! Почему ты мне не позвонила?
— Потому что ни с кем не могла говорить.
Кроме Лукаса. После его отъезда она два дня провела в полном одиночестве. Ей было необходимо переварить происшедшее. Ежедневно он звонил ей по два раза, говорил грубоватым, смеющимся, любящим голосом. Во время разговора Кизия почти ощущала прикосновение его рук.
— А как чувствуешь себя сейчас, дорогая?
— Прекрасно, — произнесла она восторженно. Ее голос приобрел это неведомое ранее качество. Даже в разговоре с Уитом.
— Да, это заметно. И, думаю, ты не забыла о сегодняшнем вечере? — Его голос снова зазвучал чопорно и раздраженно.
— А что сегодня вечером?
— О, Кизия, ради Бога! Черт возьми! Долг зовет.
— Ну извини, не могу вспомнить. Это все из-за мигрени. Напомни, что ожидается вечером?
— Сегодня начинаются обеды в честь помолвки Серджант.
— Боже. И какой сегодня обед по счету? — Она надеялась, что пропустила хоть одно из этих пустых сборищ.
— Сегодня первый. Обед в их честь дает тетушка Касси. Черный галстук обязателен. Ты наконец вспомнила, любимая?
Да, но лучше бы не вспоминать. Уит говорил с ней, словно она уже опаздывала.
— Да, Уит, я вспомнила. Но не знаю, смогу ли приехать.
— Ты сказала, что чувствуешь себя прекрасно.
— Разумеется, дорогой. Но я не вылезала из постели три дня. Обед может оказаться довольно утомительным. — Но долг зовет, и она об этом помнила. Придется идти, хотя бы ради газетной колонки. У нее много свободного времени. А за последние дни она практически ничего не писала. Пора возвращаться к работе и действительности. А как? Как после Люка? Идея казалась абсурдной. К какой действительности? Чьей? Уита? Это же миф. Реальность — это Люк.
— Хорошо. Если ты не можешь, объясни это миссис Мэтью, — сказал Уит раздраженно. — Обед расписан на пятьдесят персон, и ей захочется узнать, намерена ли ты сорвать ее планы.
— Надо ей сообщить.
— Я тоже так считаю. Вот дурак.
— Хорошо, милый, я это сделаю, — сказала Кизия, с трудом подавляя смех.
— Ты хорошая девочка, Кизия. Я, правда, страшно беспокоился, не зная, где ты.
— Я была здесь.
Так же как и Люк. Пока.
— Жаль, что с мигренью. Если бы я знал, то послал бы тебе цветы.
— Хорошо, что ты не сделал этого, — сорвалось у нее.
— Что?
— Запах роз усиливает головную боль, — выкрутилась она.
— Держись до вечера. Я загляну к тебе около восьми.
— Черный галстук или белый?
— Черный, я говорил тебе. Белый в пятницу.
— А что в пятницу? — Весь светский календарь выскочил у нее из головы.
— Эта мигрень сделала тебя забывчивой, не так ли? В пятницу обед-репетиция. Ты ведь собираешься присутствовать на свадьбе?
Вопрос звучал риторически. Но он поставлен, и на него следует ответить.
— По правде сказать, не знаю. В конце этой недели я предполагала поехать на свадьбу в Чикаго. Пока не знаю, что выберу.
— Кто женится в Чикаго?
— Школьная подруга.
— Я ее знаю?
— Нет. Очень хорошая девушка.
— Приятно. Ну, поступай как сочтешь нужным. — Раздражение вновь вернулось. Временами она такая невыносимая. — Только сообщи мне свое решение. В принципе я рассчитывал на твое присутствие у Серджантов.
— Мы это решим. Увидимся позже, любимый.
Она послала ему звонкий поцелуй, положила телефонную трубку и начала выделывать босыми ногами пируэты. Атласный пеньюар распахнулся, обнажив загорелую кожу. «Свадьба в Чикаго»… Идя в ванную через холл, она рассмеялась. Это даже лучше, чем свадьба. Она собиралась на встречу с Люком.
— Боже, ты выглядишь просто потрясающе, Кизия! — На этот раз даже Уит был поражен. На ней было тонкое, как паутинка, шелковое платье, складками ниспадающее с плеч, — в греческом стиле. Когда она шла, бледно-коралловая ткань словно плыла за ней по воздуху. Волосы, пронизанные золотыми нитями, были заплетены в две косы, уложенные по бокам крупными петлями. Золотистые туфельки чудом держались на ногах. Она двигалась легко, как призрак. Кораллы и бриллианты на шее и в ушах. Но Уита беспокоило что-то неуловимое, новое в ее движениях. Она была восхитительна, и это сбивало с толку.
— Я никогда не видел тебя такой прекрасной, Кизия.
— Спасибо, дорогой.
Она загадочно улыбнулась и выскользнула за ним в дверь. От нее исходил запах ландышей — Диор. Она была сегодня изысканна, как никогда, но дело не только во внешности. Сегодня в ней больше чем когда-либо проявлялась женщина.
У входа в дом тетушки Касси стоял дворецкий в ожидании гостей. Два служителя на автостоянке помогли им выйти из машины. Помимо дворецкого, который в «старые добрые времена» работал в Париже у Петэна, в доме были две отлично вышколенные служанки в накрахмаленной черной униформе. Они принимали одежду и указывали дамам, где можно привести в порядок лицо и волосы, прежде чем предстать перед гостями. Второй дворецкий перехватывал их на пути в зал, предлагая шампанское.
Кизия отдала белое норковое манто. Никакого желания «наводить марафет» у нее не было.
— Дорогая?.. — полувопросительно произнес Уит, протягивая ей бокал с шампанским.
Весь вечер Уиту пришлось лишь издали наблюдать за тем, как она смеется в кругу друзей, танцует с мужчинами, которых не встречала многие годы, — словом, веселится. Один или два раза он приметил ее на террасе. Она стояла в одиночестве и сквозь осеннюю ночь смотрела на Ист-Ривер.
Она была неуловима. Всякий раз, как только Уит приближался к ней, она ускользала. Ему казалось, что он гоняется за привидением или пытается поймать мечту, и это раздражало. Вокруг говорили только о ней. По крайней мере мужчины, что его очень беспокоило. Но ведь он этого и хотел — стать «супругом Кизии Сен-Мартин». К этому событию он готовился уже несколько лет. Правда, в последнее время в их отношениях появилось что-то новое. Ему не нравилось, например, звучание ее голоса. А как она вела себя сегодня утром! Раньше казалось, что они понимают друг друга. А может, ему следовало бы давно внести ясность в этот вопрос? По крайней мере все считали, что он уже сделал это. Ее же не волновали подобные вещи. Уит был уверен в этом. Уверен… или… Эдвард? Неожиданно в голову пришла мысль, от которой он уже не смог отделаться. Кизия спит с Эдвардом? И они оба дурачат его?
— Добрый вечер, Уит.
А вот и сам объект только что возникших подозрений.
— Добрый вечер, — пробормотал он.
— Прекрасный вечер, ты не находишь?
— Да, Эдвард. Замечательный. Кэсси Серджант удивляет высший свет.
— Не делай из мухи слона. Хотя твое замечание не лишено оснований. — Эдвард излучал добродетель, глядя вместе с собеседником на полнеющую фигуру невесты, закутанную в розовый атлас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Здесь, Уит. А что происходит?
— Кизия, я звоню тебе уже несколько дней.
— У меня была мигрень, и я отключила телефон.
— О, дорогая, извини! Почему ты мне не позвонила?
— Потому что ни с кем не могла говорить.
Кроме Лукаса. После его отъезда она два дня провела в полном одиночестве. Ей было необходимо переварить происшедшее. Ежедневно он звонил ей по два раза, говорил грубоватым, смеющимся, любящим голосом. Во время разговора Кизия почти ощущала прикосновение его рук.
— А как чувствуешь себя сейчас, дорогая?
— Прекрасно, — произнесла она восторженно. Ее голос приобрел это неведомое ранее качество. Даже в разговоре с Уитом.
— Да, это заметно. И, думаю, ты не забыла о сегодняшнем вечере? — Его голос снова зазвучал чопорно и раздраженно.
— А что сегодня вечером?
— О, Кизия, ради Бога! Черт возьми! Долг зовет.
— Ну извини, не могу вспомнить. Это все из-за мигрени. Напомни, что ожидается вечером?
— Сегодня начинаются обеды в честь помолвки Серджант.
— Боже. И какой сегодня обед по счету? — Она надеялась, что пропустила хоть одно из этих пустых сборищ.
— Сегодня первый. Обед в их честь дает тетушка Касси. Черный галстук обязателен. Ты наконец вспомнила, любимая?
Да, но лучше бы не вспоминать. Уит говорил с ней, словно она уже опаздывала.
— Да, Уит, я вспомнила. Но не знаю, смогу ли приехать.
— Ты сказала, что чувствуешь себя прекрасно.
— Разумеется, дорогой. Но я не вылезала из постели три дня. Обед может оказаться довольно утомительным. — Но долг зовет, и она об этом помнила. Придется идти, хотя бы ради газетной колонки. У нее много свободного времени. А за последние дни она практически ничего не писала. Пора возвращаться к работе и действительности. А как? Как после Люка? Идея казалась абсурдной. К какой действительности? Чьей? Уита? Это же миф. Реальность — это Люк.
— Хорошо. Если ты не можешь, объясни это миссис Мэтью, — сказал Уит раздраженно. — Обед расписан на пятьдесят персон, и ей захочется узнать, намерена ли ты сорвать ее планы.
— Надо ей сообщить.
— Я тоже так считаю. Вот дурак.
— Хорошо, милый, я это сделаю, — сказала Кизия, с трудом подавляя смех.
— Ты хорошая девочка, Кизия. Я, правда, страшно беспокоился, не зная, где ты.
— Я была здесь.
Так же как и Люк. Пока.
— Жаль, что с мигренью. Если бы я знал, то послал бы тебе цветы.
— Хорошо, что ты не сделал этого, — сорвалось у нее.
— Что?
— Запах роз усиливает головную боль, — выкрутилась она.
— Держись до вечера. Я загляну к тебе около восьми.
— Черный галстук или белый?
— Черный, я говорил тебе. Белый в пятницу.
— А что в пятницу? — Весь светский календарь выскочил у нее из головы.
— Эта мигрень сделала тебя забывчивой, не так ли? В пятницу обед-репетиция. Ты ведь собираешься присутствовать на свадьбе?
Вопрос звучал риторически. Но он поставлен, и на него следует ответить.
— По правде сказать, не знаю. В конце этой недели я предполагала поехать на свадьбу в Чикаго. Пока не знаю, что выберу.
— Кто женится в Чикаго?
— Школьная подруга.
— Я ее знаю?
— Нет. Очень хорошая девушка.
— Приятно. Ну, поступай как сочтешь нужным. — Раздражение вновь вернулось. Временами она такая невыносимая. — Только сообщи мне свое решение. В принципе я рассчитывал на твое присутствие у Серджантов.
— Мы это решим. Увидимся позже, любимый.
Она послала ему звонкий поцелуй, положила телефонную трубку и начала выделывать босыми ногами пируэты. Атласный пеньюар распахнулся, обнажив загорелую кожу. «Свадьба в Чикаго»… Идя в ванную через холл, она рассмеялась. Это даже лучше, чем свадьба. Она собиралась на встречу с Люком.
— Боже, ты выглядишь просто потрясающе, Кизия! — На этот раз даже Уит был поражен. На ней было тонкое, как паутинка, шелковое платье, складками ниспадающее с плеч, — в греческом стиле. Когда она шла, бледно-коралловая ткань словно плыла за ней по воздуху. Волосы, пронизанные золотыми нитями, были заплетены в две косы, уложенные по бокам крупными петлями. Золотистые туфельки чудом держались на ногах. Она двигалась легко, как призрак. Кораллы и бриллианты на шее и в ушах. Но Уита беспокоило что-то неуловимое, новое в ее движениях. Она была восхитительна, и это сбивало с толку.
— Я никогда не видел тебя такой прекрасной, Кизия.
— Спасибо, дорогой.
Она загадочно улыбнулась и выскользнула за ним в дверь. От нее исходил запах ландышей — Диор. Она была сегодня изысканна, как никогда, но дело не только во внешности. Сегодня в ней больше чем когда-либо проявлялась женщина.
У входа в дом тетушки Касси стоял дворецкий в ожидании гостей. Два служителя на автостоянке помогли им выйти из машины. Помимо дворецкого, который в «старые добрые времена» работал в Париже у Петэна, в доме были две отлично вышколенные служанки в накрахмаленной черной униформе. Они принимали одежду и указывали дамам, где можно привести в порядок лицо и волосы, прежде чем предстать перед гостями. Второй дворецкий перехватывал их на пути в зал, предлагая шампанское.
Кизия отдала белое норковое манто. Никакого желания «наводить марафет» у нее не было.
— Дорогая?.. — полувопросительно произнес Уит, протягивая ей бокал с шампанским.
Весь вечер Уиту пришлось лишь издали наблюдать за тем, как она смеется в кругу друзей, танцует с мужчинами, которых не встречала многие годы, — словом, веселится. Один или два раза он приметил ее на террасе. Она стояла в одиночестве и сквозь осеннюю ночь смотрела на Ист-Ривер.
Она была неуловима. Всякий раз, как только Уит приближался к ней, она ускользала. Ему казалось, что он гоняется за привидением или пытается поймать мечту, и это раздражало. Вокруг говорили только о ней. По крайней мере мужчины, что его очень беспокоило. Но ведь он этого и хотел — стать «супругом Кизии Сен-Мартин». К этому событию он готовился уже несколько лет. Правда, в последнее время в их отношениях появилось что-то новое. Ему не нравилось, например, звучание ее голоса. А как она вела себя сегодня утром! Раньше казалось, что они понимают друг друга. А может, ему следовало бы давно внести ясность в этот вопрос? По крайней мере все считали, что он уже сделал это. Ее же не волновали подобные вещи. Уит был уверен в этом. Уверен… или… Эдвард? Неожиданно в голову пришла мысль, от которой он уже не смог отделаться. Кизия спит с Эдвардом? И они оба дурачат его?
— Добрый вечер, Уит.
А вот и сам объект только что возникших подозрений.
— Добрый вечер, — пробормотал он.
— Прекрасный вечер, ты не находишь?
— Да, Эдвард. Замечательный. Кэсси Серджант удивляет высший свет.
— Не делай из мухи слона. Хотя твое замечание не лишено оснований. — Эдвард излучал добродетель, глядя вместе с собеседником на полнеющую фигуру невесты, закутанную в розовый атлас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98