Спенсер медленно сошел с крыльца и еще раз взглянул на темные окна. Да, Кристел уехала, и он не имел ни малейшего понятия, где ее теперь искать.
Он вдруг решил, что сможет найти ее в ресторане, и отправился к Гарри. Но, зайдя туда, увидел, что они закрываются. Все стулья подняты, метрдотель натягивал пиджак, а двое официантов мыли полы.
– Извините, сэр, но мы уже закрылись. – Метрдотель разозлился, когда вошел Спенсер. Двери должны были быть заперты, но, по-видимому, кто-то забыл это сделать.
– Я знаю... извините... а Кристел здесь? – Задав этот вопрос, он вдруг испугался. А что, если ее нет? А что, если с ней что-то случилось? Все это время он думал только о себе, его интересовали какие-то ничтожные проблемы. Он упустил ее из виду. И теперь одному Богу известно, что с ней случилось.
Но метрдотель покачал головой, думая только о том, как бы выпроводить Спенсера:
– Она уехала в Лос-Анджелес. Но вместо нее у нас поет отличная девчонка. Приходите завтра вечером.
Однако Спенсер хотел увидеть только одну девчонку – ту, которую любил, ту, мечты о которой помогли ему выжить в Корее.
– Я ее старый друг. Только что вернулся из Сеула... Вы не знаете ее адреса в Лос-Анджелесе?
А может, она уже в Голливуде? Эта мысль разволновала его, он еще сильнее захотел увидеть Кристел. Они так много не сказали друг другу, он обязательно должен извиниться за свое молчание. Но метрдотель только покачал головой – этот военный не вызывал в нем ни интереса, ни симпатии. Солдат, вернувшийся из Кореи, его не интересовал.
– Нет. Гарри, наверное, знает. Но он ушел в отпуск на две недели. Позвоните, когда он вернется.
– А как насчет... – Он напрягся, вспоминая имя, а потом облегченно вздохнул. Да, несчастливый вечер. – Перл.... Она здесь?
– Она будет завтра в четыре. Позвоните ей в это время. И послушайте, приятель, мне пора закрываться. Ну почему бы вам не позвонить завтра? – Потом он вдруг добавил без всякой причины: – Я слышал, она теперь снимается в кино. Я имею в виду Кристел. Жаль, что она не поет. Она была первоклассной певицей. – Он слегка улыбнулся и по-дружески, но твердо подтолкнул Спенсера к дверям. Тот понимающе кивнул в ответ.
Через несколько секунд он уже стоял на лестнице, так и не зная, где искать Кристел. Посещение ресторана ничего не дало. Она уехала. В Голливуд. Она всегда об этом мечтала. А он остался с Элизабет, так и не решив, что, черт возьми, им делать дальше. А может быть, так даже лучше. Может быть, сначала нужно принять решение разорвать брак, а уж потом встретиться с Кристел. Эта мысль лежала у него на душе тяжелым камнем, когда он медленно брел по городу в дом на Бродвее. Войдя в спальню, Спенсер обнаружил, что Элизабет крепко спит. Ее не волновало, куда он ходил. Он разглядывал ее при слабом свете, падающем из приоткрытых дверей ванной, и жена показалась ему такой спокойной и умиротворенной. Он вдруг подумал о том, что ей может сниться, если ей, конечно, что-нибудь снится... и вообще, снится ли ей когда-нибудь что-нибудь? Она всегда такая деловая и уравновешенная. Даже его возвращение она восприняла как светский прием, который был заранее запланирован и хорошо организован. Она не проявила никаких нежных чувств, ни разу случайно не прикоснулась к нему, не взяла трепетно за руку. Им так и не удалось заняться любовью после приезда, и, если говорить правду, ему и не хотелось.
Он скользнул под одеяло рядом с ней и стал прислушиваться к ее равномерному дыханию. Потом, не выдержав, повернулся и, глядя на нее в темноте, нежно провел по волосам. Он подумал, что она заслуживает гораздо большего, чем он может ей предложить. Почувствовав, что он рядом, она открыла глаза и сонно потянулась.
– Ты не спишь? – Она подняла голову, пытаясь рассмотреть, который час, но со сна ей это никак не удавалось. – Сколько времени? – сонно пробормотала она.
– Уже поздно... спи... – прошептал он. И она, кивнув, повернулась к нему спиной.
– Спокойной ночи, Элизабет. – Он хотел добавить, что любит ее, но не смог себя заставить произнести эти слова. Спенсер лежал и думал о Кристел, о том, что она теперь в Голливуде и он не представляет, где ее искать. На следующий день он обязательно позвонит в ресторан и поговорит с Перл. Только бы она знала, где Кристел! Но он уже решил не встречаться с ней до тех пор, пока не разберется со своей личной жизнью. Это не займет много времени, а для нее так будет лучше. И все-таки он до боли хотел ее видеть. Сегодняшнего дня он ждал так долго, и этот день оказался для него полным одиночества. Теперь, когда он дома, он почувствовал себя посторонним.
Он не мог заснуть до рассвета, и когда наконец забылся, ему приснилось, что он в бою и где-то рядом грохочут пушки... и кто-то пробирается к нему сквозь огонь... и шепчет что-то, но он никак не может разобрать слов, потому что их заглушает гром орудий... но он вслушивается, вслушивается в этот голос, вскрикивая сквозь сон... потому что он твердо уверен, что это голос Кристел.
29
На следующий день он обнаружил, что все уже спланировано без него. Они едут на озеро Тахо на три недели. Его родители тоже побудут с ними там несколько дней, и Барклаи, чтобы развлечь их, решили устроить несколько приемов.
– Тебе надо перед отъездом на озеро обновить гардероб, – заявила ему Элизабет.
Гардероб, смешно сказать, военная форма, офицерские сапоги, еще парадная форма с личными знаками отличия. Все это, естественно, не годилось для отдыха на озере Тахо. Жена пошла с ним по магазинам, и Спенсер чувствовал себя ребенком, когда она выбирала ему одежду, заставляла мерить и расплачивалась за все деньгами своего отца. В конце концов он выразил протест и заверил, что как только окажется дома и начнет зарабатывать, то сразу же вышлет судье чек. Ему пришлось в свое время позволить Элизабет закрыть его счет в Нью-Йорке, когда она продала их квартиру и переехала в Джорджтаун.
– Не беспокойся об этом, сынок, – рассмеялся Гаррисон Барклай, – я всегда знаю, где тебя найти.
Все было подготовлено заранее. Они поехали на озеро Тахо целым эскортом: Элизабет со Спенсером в закрытом фургоне, а две пожилые пары – в лимузине. В Сакраменто они остановились позавтракать, а потом ехали без остановки до самого озера, где их уже ждали. Для молодежи почти каждый день устраивались званые завтраки, а для пожилых – вечерние приемы; после обеда все ходили купаться. Прошло десять дней, прежде чем Спенсеру удалось выбраться порыбачить на пару с отцом. Он сидел в моторной лодке, уставившись в воду, и Уильям Хилл с грустью смотрел на сына.
– Тебе нелегко снова ко всему этому привыкнуть, правда, сынок?
Спенсер вздохнул. Как хорошо сидеть рядом с отцом, наедине. Между ним и Элизабет постоянно существовало какое-то напряжение, и, как бы добры ни были к нему все Барклаи, он уже сыт этой семейкой по горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121