— Эклер!
— Нет!
Келли посмотрела на него и чуть заметно улыбнулась.
— Божество?
Он помотал головой.
— Убийца Смерть?
Гейб удивленно приподнял брови.
Она огорченно пожала плечами.
— Это такой пирог.
Келли наклонилась, погладила жеребенка, потом взяла тряпку и вытерла голову усталой кобылы. Келли выглядела совсем крошечной рядом с лошадью, но, когда она предложила той попить, в ее ободряющем шепоте и нежных прикосновениях угадывалась дремлющая материнская натура. Трудно было поверить, что эта женщина несколько мгновений назад в его объятиях была неукротимой и необузданной. На один миг он представил ее с детьми, и на его губах появилась нежная улыбка, но тотчас же исчезла.
Мечтать могут люди, у которых есть деньги и образование, цинично подумал он.
Келли тем временем убрала термос и села рядом с ним, прислонившись к стойлу.
— Ты можешь возвращаться домой, — предложил он, хотя внутренний голос требовал, чтобы она осталась. Эта война с самим собой, казалось, способна была убить его.
— Нет, спасибо, — просто ответила она, кутаясь в пиджак. — Откуда ты столько знаешь о лошадях?
Гейб колебался. Келли подняла голову и посмотрела на него.
— Так откуда?
Гейб снял с морды жеребенка соломинку и растер ее между пальцами. Ему не очень-то хотелось рассказывать Келли, как он попал сюда. Он мог бы приукрасить правду. Но он решил ей все рассказать, чтобы положить конец измучившей его внутренней войне.
— Меня поймали, когда я взломал дом одного парня!
Она явно не верила его словам.
— Ты был вором?
— Грабителем. Келли помрачнела.
— Не очень-то удачливым? — Гейб бросил на нее пронизывающий взгляд, но Келли только добродушно улыбнулась:
— Продолжай!
Он раздраженно вздохнул, подыскивая слова.
— Однако он не предъявил обвинения и не позвал полицейских!
— Выглядит довольно странно. Ты совершил преступление. Тебя поймали. По всем законам ты должен был оказаться за решеткой.
— Так вот я туда не попал, — огрызнулся он. — Но это не значит, что я вообще там не был. Она повернулась к нему:
— Меня вовсе не пугает, что ты отбывал срок. Я только хочу знать, что стало с твоей жертвой.
Гейб хотел было пресечь ее расспросы и заставить вернуться в дом, но по ее спокойному тону понял, что она никуда не уйдет, пока не получит ответа.
— Он позвонил по телефону, назвал мне имя и адрес и велел прийти туда в назначенное время, если я не хочу в тюрьму.
— Это было ранчо?
Гейб кивнул, вспоминая о тяжелой работе, которую выполнял почти даром.
— А как ты думаешь, почему этот сердобольный господин дал тебе шанс изменить свою жизнь?
— Не знаю, черт возьми!
На самом деле он знал. Однажды вечером за кружкой пива Дэниел признался, что много лет назад был в таком же положении, как и Гейб. Без гроша в кармане, без крыши над головой, без образования, которое позволило бы получить приличную работу.
— Сколько тебе было лет?
— Когда я стал вором или когда завязал?
— Когда завязал.
— Кажется, лет двадцать.
— Вот теперь я действительно потрясена! Он нахмурился.
— Чем?
— Ты не поддался. Ты принял вызов этого человека. Ты бы мог и дальше катиться по наклонной плоскости, Габриэль. Но ты предпочел не убегать. — Она посмотрела на жеребенка, спящего у него на коленях, и провела пальцами по его симпатичной мордочке. — А теперь посмотри, чего ты достиг. Сколько ты имеешь и какую нужную работу выполняешь.
— Имею я захудалое ранчо, очень мало денег, много долгов и одного жеребенка.
Она посмотрела на него, не обращая внимания на горечь этих слов.
— Но раньше у тебя не было ничего. Ничего. Гейб посмотрел в ее мягкие голубые глаза и увидел в них надежду и веру. В груди у него что-то дрогнуло.
— Черт возьми, Келли!
Она нежно улыбнулась, протянула руку и убрала с его лба темную прядь.
— Захудалое ранчо, долги и все прочее — это все твое, Габриэль! Будь благодарен. Ты имеешь гораздо больше, чем я.
Он усмехнулся. Ее машина стоила куда больше, чем его ранчо.
— У меня есть одежда, кое-какие хозяйственные принадлежности и машина, купленная в кредит. Мне за нее платить как раз до моего сорокалетия. Квартиру мне снимают. Да, у меня есть маленькие сбережения, но я так и не рискнула вложить их, скажем, в ресторан или кондитерскую.
— Но я был вором! — Она что, не слышит его?
— Был. — Она зевнула. — А я сожгла одежду сестры Мэри-Маргарет! Что может быть хуже, чем оставить монахиню голой? — Келли закрыла глаза, прильнула к его плечу и заснула.
Гейб смотрел на ее безмятежное лицо и приоткрытые губы. Он убрал волосы с ее лица и наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее губам. Она вздохнула во сне. Гейб обнял ее, и она уютно устроилась рядом. А он впервые за много лет почувствовал себя умиротворенным.
Глава 7
Проснувшись, Келли обнаружила, что она одна. Нет ни кобылы, ни жеребенка, ни стойла. Ни Габриэля! Потянувшись, она сбросила одеяло, села, протерла глаза. Утро было довольно холодным, и, встав с кровати, она снова набросила кожаный пиджак. «Господи, ну кто сказал, что в пустыне всегда жарко?» — думала она, направляясь к конюшне. Увидев в загоне кобылу и жеребенка, который неуверенно передвигался на тонких ножках, она замерла на месте. Гейб стоял около загона, одной ногой упираясь в нижнюю перекладину загородки. Судя по его виду, он уже принял душ и переоделся. Взглянув на часы, она подумала, что вряд ли ему пришлось сегодня поспать. Было только начало седьмого.
— Доброе утро, — пробормотала она, и он, подняв голову, взглянул на нее.
Хотя на нем были солнечные очки, она чувствовала, как он разглядывает ее.
— Доброе утро, — коротко ответил он.
Келли поняла, что он изнемогает от усталости.
— Не могу поверить, что он уже ходит! — Она залезла на верхнюю перекладину загородки и уселась рядом с Гейбом.
— Кобыла поднялась через полчаса после родов, а жеребенок — через час, — небрежно проговорил он, наматывая на руку поводья.
Как она может так хорошо пахнуть, проведя всю ночь в конюшне?
— Поразительно, — прошептала она, глядя на жеребенка. Потом, бросив взгляд в сторону Гейба, Келли заметила:
— Я бы проспала весь день после того, что ты сделал!
Губы Гейба дрогнули в улыбке, которая, впрочем, тотчас же исчезла.
— Ты хоть поспал сегодня? — заботливо спросила она.
— Достаточно, — ответил он, разглядывая сквозь темные очки размазанную по ее лицу тушь и клочки соломы, застрявшие в волосах.
Да, он спал нормально. Это была его самая спокойная ночь за многие годы. Но рассвет напомнил ему, что всему приходит конец. Проклятье! Он хотел помечтать о будущем, но у него ничего не получалось. Ему нечего ей предложить, и ему очень не нравилось, что он так легко открылся перед ней. Гейб злился на себя за то, что рассказал ей все просто для того, чтобы увидеть ее реакцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34