– Джулия положила свою сумочку на кресло, затем наклонилась к Маку и посмотрела ему в глаза:
– Ты посторожишь ее для меня?
Мальчик взволнованно взглянул на нее и кивнул.
Виконт попытался подавить раздражение от того, что его жена пошла танцевать с Эдмундом, даже не взглянув на него. Прислонившись к колонне, он из-под ресниц наблюдал за Джулией. Кто бы мог вообразить, что под чопорной наружностью бывшей мисс Дракон скрывается столь обворожительное создание? Он попытался вспомнить, как она выглядела до ее необыкновенного преображения, но так и не смог: для него она уже была просто Джулией – элегантной, привлекательной и волнующей одновременно.
Ему было забавно наблюдать, как Эдмунд пытается в танце оказаться рядом с леди Чоуэртон. В конце концов это ему удалось, и молодой человек стал делать разные выразительные жесты.
Оглянувшись, леди Чоуэртон нахмурилась, однако через некоторое время ее недовольный взгляд сменился лукавой усмешкой. Танец уже подходил к концу, когда Эдмунд и Джулия начали о чем-то оживленно спорить, а при .их приближении Алек услышал, как Джулия отчетливо произнесла:
– Болван!
Эдмунд, сдерживая злость, проводил ее на место и неловко поклонился.
– Я не буду отвечать на вашу колкость. – Он отошел в сторону с недовольной миной на лице.
– Кто болван? – поинтересовалась Мэдди; ее яркие синие глаза блестели от любопытства.
– Никто. – Эдмунд посмотрел на свою недавнюю партнершу, явно желая, чтобы она как-нибудь замяла этот вопрос, но Джулия упрямо вздернула подбородок.
– Эдмунд – болван.
– Ну, дитя мое, – разочарованно протянула Мэдди, – это и так все знают.
Джулия повернулась к Алеку:
– Он флиртовал самым непозволительным образом с замужней дамой!
Мэдди тут же предложила:
– Было бы справедливо, если бы лорд Чоуэртон вызвал вас на дуэль, Эдмунд. Будь я мужчиной, я бы без колебаний всадила пулю прямо вам в сердце.
Эдмунд покраснел.
– Нет, вы бы не смогли!
– Еще как смогла бы! Или в сердце, или в голову, чтобы сразу вышибить вам все мозги, – уточнила Мэдди. – Вам от них все равно никакой пользы.
Эдмунд хотел было что-то сказать в свое оправдание, но Джулия легонько ткнула ему в грудь веером.
– Вы должны поскорее подобрать себе какую-нибудь юную девушку, которых здесь достаточно много. – -Она внимательно оглядела зал, словно собираясь тут же предложить какой-нибудь девушке переместиться прямо в объятия Эдмунда.
Зная о редком таланте жены устраивать жизнь других людей, Алек ничуть бы не удивился, если бы ей это удалось.
Эдмунд с несчастным взглядом повернулся к нему:
– Послушайте, Алек, хоть вы объясните Джулии, что для таких разговоров это не самое лучшее место.
– А вот в дни моей юности, – возразила Мэдди, расправляя на плечах шаль, – для нас не было запретных тем, и мы целыми часами болтали, выясняя, кто кому изменяет. Это было так забавно.
Джулия кивнула:
– Мой отец говорил, что невысказанная правда может причинить больше вреда, чем явная ложь. – Она с осуждением посмотрела на Эдмунда. – Вы всегда должны говорить правду, несмотря ни на что.
Эдмунд опустился в кресло и в раздражении дернул за свой шейный платок.
– Можем мы обсудить что-нибудь еще? Пожалуйста! Пожалев его, Алек решил прийти ему на помощь и взял за руку Джулию:
– Давайте потанцуем.
– Но ведь это вальс!
– Тем лучше. – Не оставляя ей времени на возражения, Алек повел ее к танцующим.
Через несколько мгновений он понял причину недовольства месье Армана. Помимо полного отсутствия чувства ритма, Джулии было присуще безотчетное стремление стать в танце ведущей.
Крепко придерживая ее и двигаясь как можно медленнее, Алек в конце концов добился того, что их танец стал отдаленно походить на вальс. Он также отметил, что в ее неумении хорошо танцевать есть и некоторая польза. Так, ему приходилось прижимать се гораздо ближе, чем на предписанные правилами двенадцать дюймов, вследствие чего при каждом повороте она задевала грудью его сюртук и при этом очень мило краснела.
Алек поймал себя па мысли, что в ожидании этих моментов он даже задерживает дыхание, не отрывая взгляда от шелкового платья, скользящего рядом с отворотами его сюртука. Он пытался представить, как Джулия реагирует на танец, как при каждом повороте по ее телу разносятся чувственные волны...
К черту завещание, к черту душеприказчиков и к черту все это испытание! Да поможет ему Всевышний, иначе он просто сойдет с ума!
– Простите, мы уже танцевали вместе раньше?
На щеках у нее появились ямочки.
– Если бы это случилось, вы бы этого не забыли, поскольку были бы весь в синяках. Тереза не раз говорила, что умение танцевать – одно из лучших ваших качеств. А еще она очень ценит ваше умение целоваться. Конечно, я тоже знаю, как вы целу... – Замолчав, Джулия опустила голову и сильно покраснела.
Алека очень тронуло это признание. Он подумал, как бы она отреагировала, если бы он прямо сейчас покрыл поцелуями эти прелестные розовые щечки.
– Нет ничего предосудительного в том, что вы знаете, как я целуюсь, – мы ведь женаты, дорогая.
Она потупила взор.
– Эдмунд прав. Мне нужно внимательнее следить за тем, что я говорю. – Ее оживление погасло, и она смущенно посмотрела на него.
Как только музыка смолкла, Алек проводил Джулию к леди Бирлингтон, которая оживленно спорила о чем-то со вдовствующей герцогиней Роут, представительной худощавой дамой с довольно крупным носом, славившейся своей благотворительной деятельностью. Джулия сразу подключилась к беседе; послышались громкие восклицания и похвалы по поводу Мака, который стоял, словно прикованный, возле кресла, охраняя оставленный Джулией ридикюль.
Немного постояв возле них, Алек решил, что ему лучше наблюдать за Джулией со стороны, а если он увидит, что приближается Ник, то сможет опять присоединиться к группе леди Бирлингтон.
Найдя для себя удобное место и раздумывая над тем, что же с ними все-таки происходит, он в конце концов сумел отыскать пользу в том, что его жена так плохо танцует. По крайней мере это избавляло его от соперников – никто из мужчин не в состоянии слагать стихи и говорить комплименты в то время, как его дама постоянно наступает ему на ноги.
Алек возвращался к Джулии, лишь когда играли вальс, но каждый последующий тур вальса причинял ему больше страданий, чем предыдущий. К концу вечера настроение у него было хуже некуда.
По возвращении домой он целомудренно поцеловал руку жены и отправился в библиотеку, прихватив бутылку своего лучшего бренди. Налив себе огромную порцию, он выпил ее одним глотком. Чтобы охладить охватившую его страсть, не хватило бы всех запасов спиртного в доме, но Алек ничего не мог с этим поделать. Наполнив еще один стакан, он хотел было сесть в свое любимое кресло, но, обернувшись, увидел только пустое место – кресло все еще находилось в починке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Ты посторожишь ее для меня?
Мальчик взволнованно взглянул на нее и кивнул.
Виконт попытался подавить раздражение от того, что его жена пошла танцевать с Эдмундом, даже не взглянув на него. Прислонившись к колонне, он из-под ресниц наблюдал за Джулией. Кто бы мог вообразить, что под чопорной наружностью бывшей мисс Дракон скрывается столь обворожительное создание? Он попытался вспомнить, как она выглядела до ее необыкновенного преображения, но так и не смог: для него она уже была просто Джулией – элегантной, привлекательной и волнующей одновременно.
Ему было забавно наблюдать, как Эдмунд пытается в танце оказаться рядом с леди Чоуэртон. В конце концов это ему удалось, и молодой человек стал делать разные выразительные жесты.
Оглянувшись, леди Чоуэртон нахмурилась, однако через некоторое время ее недовольный взгляд сменился лукавой усмешкой. Танец уже подходил к концу, когда Эдмунд и Джулия начали о чем-то оживленно спорить, а при .их приближении Алек услышал, как Джулия отчетливо произнесла:
– Болван!
Эдмунд, сдерживая злость, проводил ее на место и неловко поклонился.
– Я не буду отвечать на вашу колкость. – Он отошел в сторону с недовольной миной на лице.
– Кто болван? – поинтересовалась Мэдди; ее яркие синие глаза блестели от любопытства.
– Никто. – Эдмунд посмотрел на свою недавнюю партнершу, явно желая, чтобы она как-нибудь замяла этот вопрос, но Джулия упрямо вздернула подбородок.
– Эдмунд – болван.
– Ну, дитя мое, – разочарованно протянула Мэдди, – это и так все знают.
Джулия повернулась к Алеку:
– Он флиртовал самым непозволительным образом с замужней дамой!
Мэдди тут же предложила:
– Было бы справедливо, если бы лорд Чоуэртон вызвал вас на дуэль, Эдмунд. Будь я мужчиной, я бы без колебаний всадила пулю прямо вам в сердце.
Эдмунд покраснел.
– Нет, вы бы не смогли!
– Еще как смогла бы! Или в сердце, или в голову, чтобы сразу вышибить вам все мозги, – уточнила Мэдди. – Вам от них все равно никакой пользы.
Эдмунд хотел было что-то сказать в свое оправдание, но Джулия легонько ткнула ему в грудь веером.
– Вы должны поскорее подобрать себе какую-нибудь юную девушку, которых здесь достаточно много. – -Она внимательно оглядела зал, словно собираясь тут же предложить какой-нибудь девушке переместиться прямо в объятия Эдмунда.
Зная о редком таланте жены устраивать жизнь других людей, Алек ничуть бы не удивился, если бы ей это удалось.
Эдмунд с несчастным взглядом повернулся к нему:
– Послушайте, Алек, хоть вы объясните Джулии, что для таких разговоров это не самое лучшее место.
– А вот в дни моей юности, – возразила Мэдди, расправляя на плечах шаль, – для нас не было запретных тем, и мы целыми часами болтали, выясняя, кто кому изменяет. Это было так забавно.
Джулия кивнула:
– Мой отец говорил, что невысказанная правда может причинить больше вреда, чем явная ложь. – Она с осуждением посмотрела на Эдмунда. – Вы всегда должны говорить правду, несмотря ни на что.
Эдмунд опустился в кресло и в раздражении дернул за свой шейный платок.
– Можем мы обсудить что-нибудь еще? Пожалуйста! Пожалев его, Алек решил прийти ему на помощь и взял за руку Джулию:
– Давайте потанцуем.
– Но ведь это вальс!
– Тем лучше. – Не оставляя ей времени на возражения, Алек повел ее к танцующим.
Через несколько мгновений он понял причину недовольства месье Армана. Помимо полного отсутствия чувства ритма, Джулии было присуще безотчетное стремление стать в танце ведущей.
Крепко придерживая ее и двигаясь как можно медленнее, Алек в конце концов добился того, что их танец стал отдаленно походить на вальс. Он также отметил, что в ее неумении хорошо танцевать есть и некоторая польза. Так, ему приходилось прижимать се гораздо ближе, чем на предписанные правилами двенадцать дюймов, вследствие чего при каждом повороте она задевала грудью его сюртук и при этом очень мило краснела.
Алек поймал себя па мысли, что в ожидании этих моментов он даже задерживает дыхание, не отрывая взгляда от шелкового платья, скользящего рядом с отворотами его сюртука. Он пытался представить, как Джулия реагирует на танец, как при каждом повороте по ее телу разносятся чувственные волны...
К черту завещание, к черту душеприказчиков и к черту все это испытание! Да поможет ему Всевышний, иначе он просто сойдет с ума!
– Простите, мы уже танцевали вместе раньше?
На щеках у нее появились ямочки.
– Если бы это случилось, вы бы этого не забыли, поскольку были бы весь в синяках. Тереза не раз говорила, что умение танцевать – одно из лучших ваших качеств. А еще она очень ценит ваше умение целоваться. Конечно, я тоже знаю, как вы целу... – Замолчав, Джулия опустила голову и сильно покраснела.
Алека очень тронуло это признание. Он подумал, как бы она отреагировала, если бы он прямо сейчас покрыл поцелуями эти прелестные розовые щечки.
– Нет ничего предосудительного в том, что вы знаете, как я целуюсь, – мы ведь женаты, дорогая.
Она потупила взор.
– Эдмунд прав. Мне нужно внимательнее следить за тем, что я говорю. – Ее оживление погасло, и она смущенно посмотрела на него.
Как только музыка смолкла, Алек проводил Джулию к леди Бирлингтон, которая оживленно спорила о чем-то со вдовствующей герцогиней Роут, представительной худощавой дамой с довольно крупным носом, славившейся своей благотворительной деятельностью. Джулия сразу подключилась к беседе; послышались громкие восклицания и похвалы по поводу Мака, который стоял, словно прикованный, возле кресла, охраняя оставленный Джулией ридикюль.
Немного постояв возле них, Алек решил, что ему лучше наблюдать за Джулией со стороны, а если он увидит, что приближается Ник, то сможет опять присоединиться к группе леди Бирлингтон.
Найдя для себя удобное место и раздумывая над тем, что же с ними все-таки происходит, он в конце концов сумел отыскать пользу в том, что его жена так плохо танцует. По крайней мере это избавляло его от соперников – никто из мужчин не в состоянии слагать стихи и говорить комплименты в то время, как его дама постоянно наступает ему на ноги.
Алек возвращался к Джулии, лишь когда играли вальс, но каждый последующий тур вальса причинял ему больше страданий, чем предыдущий. К концу вечера настроение у него было хуже некуда.
По возвращении домой он целомудренно поцеловал руку жены и отправился в библиотеку, прихватив бутылку своего лучшего бренди. Налив себе огромную порцию, он выпил ее одним глотком. Чтобы охладить охватившую его страсть, не хватило бы всех запасов спиртного в доме, но Алек ничего не мог с этим поделать. Наполнив еще один стакан, он хотел было сесть в свое любимое кресло, но, обернувшись, увидел только пустое место – кресло все еще находилось в починке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93