А что вы планируете писать в ближайшем будущем? Мое желание – поселиться ненадолго в Риме.
– Раз Дэмлер избрал фоном для своих сочинений землю, мэм, я в следующей книге помещу свою героиню в бескрайние дали космоса и предоставлю ей сражаться с инопланетянами, чтобы пощекотать нервы читательниц. На сегодняшний день это самая волнующая тема. Моя героиня полетит из Плимута на воздушном шаре рано поутру, высадится на Луне, чтобы помериться силами с двадцатью тысячами странных существ, к ланчу освободит из тюрьмы заточенных в ней узников, будет посвящена в тайну бессмертия и вернется в Лондон к пяти часам, чтобы успеть на чай к принцу Уэльскому. Постараюсь не утомлять читателя излишними подробностями.
Леди Мелвин удовлетворенно хмыкнула, но Фанни Берни сказала:
– Как забавно, мисс Мэллоу.
Про себя мисс Берни решила, что не будет поддерживать отношений с этим странным созданием, не то ее общество может вызвать непонимание окружающих. Вскоре обе гостьи откланялись, а мисс Мэллоу поняла по поведению своей спутницы, что та ею недовольна. При расставании предложения следующей встречи не последовало.
В этот же вечер Пруденс перечитала «Песни издалека» и обнаружила непоследовательность в каждой строке. Рассказы были смешны, а события столь невероятны, что порой казались абсурдными. В целом она пришла к убеждению, что через пару лет поэмы будут забыты, а уж о более длительном сроке их существования и думать было нечего. Однако, язык и стиль были очаровательны.
На следующий день Пруденс принялась за новую книгу и отбросила все свои мечты прочь. От дяди Кларенса отделаться было трудно – он загорелся идеей сделать ее новый портрет, и в течение трех дней Пруденс пришлось позировать с книгой на коленях и загадочной улыбкой Моны Лизы на устах. Писать в эти дни было невозможно, но она за эти часы сумела хорошо продумать сюжет. Между приступами самолюбования дядюшки, когда от племянницы требовалось соглашаться с его самовосхвалениями и признавать по нескольку раз подряд, что идея ввести книгу в картину – верх гениальности, Пруденс нашла хорошее, абсолютно прозрачное заглавие для своей книги и имя для новой героини. Она решила назвать ее Пейшенс.
– Да Винчи, к твоему сведению, – сообщил Кларенс, – никогда не смог бы изобразить четко заглавие книги. Даже ресницы забывал толком нарисовать. Я использовал готический шрифт, как в твоей книге.
Портрет был сделан и поставлен для просушки в один ряд с миссис Херринг и ее пером и сэром Альфредом с цветком в петлице. Отличить ее от другой дамы было нетрудно – на голове у Пруденс красовался чепец.
Следующей жертвой дяди Кларенса стал восьмилетний мальчик, и Пруденс снова освободили от обязанности присутствовать при сеансах. Мать попросила составить ей компанию, чтобы поехать за покупками на Бонд-стрит, но Пруденс боялась упустить творческое настроение и предпочла остаться дома и заняться романом. В этот вечер дядя Кларенс давал небольшой обед, чтобы похвастаться племянницей перед друзьями и дать им возможность лицезреть молодую леди, которая была знакома с самим лордом Дэмлером. Для Пруденс это означало еще один потерянный вечер.
Пруденс работала теперь в кабинете. Комната была предоставлена ей в день выхода в свет ее первой книги – дядя Кларенс умел ценить успех. После знакомства с лордом Дэмлером Кларенс заговорил о том, что в кабинете нужно установить полки специально для ее книг. В данное время только наличие письменного стола и коллекции перьев говорило о назначении комнаты. Велико было удивление мисс Мэллоу, когда к двери кабинета подошла служанка и объявила, что к ней пришли посетители.
– Мистер Маррей и еще один джентльмен, – произнесла Роза чинно, сознавая важность события. – У него на глазу черная повязка, мисс. Красавчик писаный. Уж не тот ли самый поэт?
Визит Дэмлера – ибо это был действительно он – оказался не столь лестным, как могло показаться. Прогуливаясь по центру города, он случайно натолкнулся на Маррея, который пригласил его зайти с ним к мисс Мэллоу, так как у поэта был к издателю деловой разговор. Маркиз не мог припомнить, о ком идет речь, пока Маррей не напомнил обстоятельства их недавнего знакомства. Но Дэмлер отличался воспитанностью, и, когда мисс Мэллоу с дрожью в коленях спустилась в гостиную, он выразил радость по поводу представившегося случая побеседовать с ней еще раз и поблагодарил за присланную книгу. Изящество лорда Дэмлера снова ошеломило девушку. Ни единым намеком он не дал понять, что сделал с ее книгой. Она от волнения почти все время молчала и боялась, что покажется ему тупицей.
Мистер Маррей принес ей на подпись несколько бумаг, она механически ставила свое имя, не в состоянии прочитать, что подписывает.
– Мисс Мэллоу доверчивая леди, Джон, – заметил Дэмлер, наблюдая за действиями Пруденс. Маррей произнес в ответ какую-то остроту, которую Пруденс не расслышала и потому оставила без ответа.
Пруденс решила, что визит Дэмлера давал ей подходящий шанс сделать ему комплимент по поводу его книги.
– Я прочитала все ваши поэмы, – произнесла она срывающимся от волнения голосом. – Мне они очень понравились.
– Благодарю вас, мэм, – ответил Дэмлер. Так как она ничего не добавила, он ради приличия продолжал: – А я прочитал роман, который вы мне любезно презентовали. Он мне тоже очень понравился. Мы, писатели, должны держаться вместе и хвалить друг друга, вы не согласны?
– Согласна, – сказала она и подумала, про себя, что он лжет и делает это очень хорошо. Пруденс понимала, что вместо того, чтобы использовать этот случайный визит и произвести на Дэмлера благоприятное впечатление, она решительно упускает возможность. Не может придумать, что сказать.
Вскоре встреча приняла совсем нежелательный оборот. Дядя Кларенс, получив от служанки информацию о высокопоставленном госте, влетел в гостиную, вытирая краску с пальцев белой тряпкой.
– Лорд Дэмлер, вот сюрприз, какая честь! – гремел он, не дожидаясь, пока их представят ДРУГ Другу. – Моя племянница все о вас рассказала. – Он схватил руку Дэмлера и яростно начал ее трясти.
– Познакомьтесь, это мой дядя Элмтри, – беспомощно бормотала Пруденс. Дядя Кларенс завладел разговором, и она уже не могла бы вставить слова, даже если бы очень захотела. Кларенс возносил до небес поэмы Дэмлера которые никогда не читал. Шекспир, Мильтон не шли ни в какое сравнение. От поэм Дэмлера он перешел к романам Пруденс. Сегодня ей не грозило быть низведенной до ранга «дочери Вилмы». Ее талантом он тоже восторгался, хотя еще не удосужился прочитать ее романы. В Англии не было другой писательницы, достойной сравнения с лордом Дэмлером.
– Я не очень щедр на похвалы, – добавил он с достоинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Раз Дэмлер избрал фоном для своих сочинений землю, мэм, я в следующей книге помещу свою героиню в бескрайние дали космоса и предоставлю ей сражаться с инопланетянами, чтобы пощекотать нервы читательниц. На сегодняшний день это самая волнующая тема. Моя героиня полетит из Плимута на воздушном шаре рано поутру, высадится на Луне, чтобы помериться силами с двадцатью тысячами странных существ, к ланчу освободит из тюрьмы заточенных в ней узников, будет посвящена в тайну бессмертия и вернется в Лондон к пяти часам, чтобы успеть на чай к принцу Уэльскому. Постараюсь не утомлять читателя излишними подробностями.
Леди Мелвин удовлетворенно хмыкнула, но Фанни Берни сказала:
– Как забавно, мисс Мэллоу.
Про себя мисс Берни решила, что не будет поддерживать отношений с этим странным созданием, не то ее общество может вызвать непонимание окружающих. Вскоре обе гостьи откланялись, а мисс Мэллоу поняла по поведению своей спутницы, что та ею недовольна. При расставании предложения следующей встречи не последовало.
В этот же вечер Пруденс перечитала «Песни издалека» и обнаружила непоследовательность в каждой строке. Рассказы были смешны, а события столь невероятны, что порой казались абсурдными. В целом она пришла к убеждению, что через пару лет поэмы будут забыты, а уж о более длительном сроке их существования и думать было нечего. Однако, язык и стиль были очаровательны.
На следующий день Пруденс принялась за новую книгу и отбросила все свои мечты прочь. От дяди Кларенса отделаться было трудно – он загорелся идеей сделать ее новый портрет, и в течение трех дней Пруденс пришлось позировать с книгой на коленях и загадочной улыбкой Моны Лизы на устах. Писать в эти дни было невозможно, но она за эти часы сумела хорошо продумать сюжет. Между приступами самолюбования дядюшки, когда от племянницы требовалось соглашаться с его самовосхвалениями и признавать по нескольку раз подряд, что идея ввести книгу в картину – верх гениальности, Пруденс нашла хорошее, абсолютно прозрачное заглавие для своей книги и имя для новой героини. Она решила назвать ее Пейшенс.
– Да Винчи, к твоему сведению, – сообщил Кларенс, – никогда не смог бы изобразить четко заглавие книги. Даже ресницы забывал толком нарисовать. Я использовал готический шрифт, как в твоей книге.
Портрет был сделан и поставлен для просушки в один ряд с миссис Херринг и ее пером и сэром Альфредом с цветком в петлице. Отличить ее от другой дамы было нетрудно – на голове у Пруденс красовался чепец.
Следующей жертвой дяди Кларенса стал восьмилетний мальчик, и Пруденс снова освободили от обязанности присутствовать при сеансах. Мать попросила составить ей компанию, чтобы поехать за покупками на Бонд-стрит, но Пруденс боялась упустить творческое настроение и предпочла остаться дома и заняться романом. В этот вечер дядя Кларенс давал небольшой обед, чтобы похвастаться племянницей перед друзьями и дать им возможность лицезреть молодую леди, которая была знакома с самим лордом Дэмлером. Для Пруденс это означало еще один потерянный вечер.
Пруденс работала теперь в кабинете. Комната была предоставлена ей в день выхода в свет ее первой книги – дядя Кларенс умел ценить успех. После знакомства с лордом Дэмлером Кларенс заговорил о том, что в кабинете нужно установить полки специально для ее книг. В данное время только наличие письменного стола и коллекции перьев говорило о назначении комнаты. Велико было удивление мисс Мэллоу, когда к двери кабинета подошла служанка и объявила, что к ней пришли посетители.
– Мистер Маррей и еще один джентльмен, – произнесла Роза чинно, сознавая важность события. – У него на глазу черная повязка, мисс. Красавчик писаный. Уж не тот ли самый поэт?
Визит Дэмлера – ибо это был действительно он – оказался не столь лестным, как могло показаться. Прогуливаясь по центру города, он случайно натолкнулся на Маррея, который пригласил его зайти с ним к мисс Мэллоу, так как у поэта был к издателю деловой разговор. Маркиз не мог припомнить, о ком идет речь, пока Маррей не напомнил обстоятельства их недавнего знакомства. Но Дэмлер отличался воспитанностью, и, когда мисс Мэллоу с дрожью в коленях спустилась в гостиную, он выразил радость по поводу представившегося случая побеседовать с ней еще раз и поблагодарил за присланную книгу. Изящество лорда Дэмлера снова ошеломило девушку. Ни единым намеком он не дал понять, что сделал с ее книгой. Она от волнения почти все время молчала и боялась, что покажется ему тупицей.
Мистер Маррей принес ей на подпись несколько бумаг, она механически ставила свое имя, не в состоянии прочитать, что подписывает.
– Мисс Мэллоу доверчивая леди, Джон, – заметил Дэмлер, наблюдая за действиями Пруденс. Маррей произнес в ответ какую-то остроту, которую Пруденс не расслышала и потому оставила без ответа.
Пруденс решила, что визит Дэмлера давал ей подходящий шанс сделать ему комплимент по поводу его книги.
– Я прочитала все ваши поэмы, – произнесла она срывающимся от волнения голосом. – Мне они очень понравились.
– Благодарю вас, мэм, – ответил Дэмлер. Так как она ничего не добавила, он ради приличия продолжал: – А я прочитал роман, который вы мне любезно презентовали. Он мне тоже очень понравился. Мы, писатели, должны держаться вместе и хвалить друг друга, вы не согласны?
– Согласна, – сказала она и подумала, про себя, что он лжет и делает это очень хорошо. Пруденс понимала, что вместо того, чтобы использовать этот случайный визит и произвести на Дэмлера благоприятное впечатление, она решительно упускает возможность. Не может придумать, что сказать.
Вскоре встреча приняла совсем нежелательный оборот. Дядя Кларенс, получив от служанки информацию о высокопоставленном госте, влетел в гостиную, вытирая краску с пальцев белой тряпкой.
– Лорд Дэмлер, вот сюрприз, какая честь! – гремел он, не дожидаясь, пока их представят ДРУГ Другу. – Моя племянница все о вас рассказала. – Он схватил руку Дэмлера и яростно начал ее трясти.
– Познакомьтесь, это мой дядя Элмтри, – беспомощно бормотала Пруденс. Дядя Кларенс завладел разговором, и она уже не могла бы вставить слова, даже если бы очень захотела. Кларенс возносил до небес поэмы Дэмлера которые никогда не читал. Шекспир, Мильтон не шли ни в какое сравнение. От поэм Дэмлера он перешел к романам Пруденс. Сегодня ей не грозило быть низведенной до ранга «дочери Вилмы». Ее талантом он тоже восторгался, хотя еще не удосужился прочитать ее романы. В Англии не было другой писательницы, достойной сравнения с лордом Дэмлером.
– Я не очень щедр на похвалы, – добавил он с достоинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63