Я хочу немедленно поговорить с ним.
– С мальчиком, милорд?
– Да, да! Сколько раз повторять? Веди сюда парня. Немедленно!
– Слушаюсь, милорд.
Слуга поклонился и удалился.
Олден вышагивал взад-вперед по спальне.
Через несколько минут дверь отворилась.
– Ну и ну! Прямо мокрая курица. Входи, дружище. Усаживайся. Голодный?
Подросток, тяжело дыша, закивал. Намокшая шапка превратилась в бесформенный ком. Вода сбегала с его плаща и лужицей скапливалась у ног.
Олден дал знак слуге:
– Пищу и горячее питье. Добавишь в него бренди. И принеси сухую одежду.
Слуга засопел и вышел. Мальчик снял свою шапку и поморщился. Он все еще тяжело дышал. Было видно, как вздымаются его худенькие плечи. В первую минуту он не мог говорить.
– Садись сюда. – Олден указал на кресло возле камина. – Отдышись и расслабься. Потом расскажешь, почему мастер Джемми Брэмби в такую бурю бежал пятнадцать миль из Мэнстон-Мингейт. Что бы там ни было, несколько минут погоды не делают.
Мальчик с шумом втянул воздух и скривил веснушчатое лицо, вытирая тыльной стороной кисти воду и слезы. Олден протянул ему носовой платок, наблюдая, как Джемми собирает им не только влагу, но и грязь.
Вернулся слуга с подносом.
Олден заставил себя набраться терпения. Он подождал, пока мальчик отопьет горячей жидкости и откусит кусок пирога.
– Ну, парень, если ты можешь есть, значит, можешь говорить. Давай выкладывай. У тебя есть послание ко мне?
– Сестра сказала, чтобы я бежал к вам, милорд, – проговорил мальчик. – Ее выгнали.
– Тилли выгнали?
Джемми замотал головой.
– Миссис Джульетту Ситон! Теперь у нее больше нет дома. Сегодня днем приезжали какие-то мужчины и все поломали – пристройки, бочки, замки. Все, что нельзя продать…
Олден едва не задохнулся и, подбежав к своему комоду, начал выдергивать одежду. Первой дельной вещью, которую он сумел отыскать, был его дорожный костюм.
– Продолжай!
– Они приехали в каретах. Целая банда. Один из них объявил, что он ее муж, хотя все мы знаем, что миссис Ситон – вдова. Когда она отказалась ехать с ним, мужчина сказал, что заботится о ее благе, потому что дом уже продан, так как в действительности все имущество принадлежит не ей, а мужу. Не станет же она теперь жить под деревом. Но миссис Ситон все равно не поехала с ним. Тилли сказала, что в конце концов она наставила на него пистолет и грозилась выстрелить, если он ее не оставит.
Олден достал из ящика свои пистолеты. С каким наслаждением он выпустил бы кровь из этого проклятого доктора в обмен за свою. Капля за каплю. И еще влил бы ту зловонную микстуру в его бездарную глотку.
– Тот мужчина назвал себя Джорджем Хардкаслом?
– Я не знаю, милорд. Тилли сказала, что это был здоровый красивый парень. Он говорил, что, если миссис Ситон приедет умолять его в Лондон, может, он примет ее обратно. Но тогда, под дулом ее пистолета, он был вынужден убраться, а остальные остались громить дом. Но она не могла их остановить. Тилли сказала, что пистолет не был заряжен, потому что у миссис Ситон не было времени это сделать. Они нагрянули так внезапно…
Олден зарядил оба пистолета.
– Где сейчас миссис Ситон? – спросил он, засовывая оружие в карманы.
Джемми снова откусил пирог.
– Я не знаю. Она сказала, чтобы моя сестра укладывалась и больше не возвращалась. Поэтому Тилли побежала домой к маме, чтобы она послала меня к вам.
– Ты получишь свое вознаграждение, а сейчас тебе нужно согреться и обсушиться. Этот человек поможет и покажет тебе твою постель.
Лакей поднял брови.
– Гостевую постель, – сказал Олден через плечо и зашагал к двери. – В комнате для гостей.
Темнота напоминала черную дыру. Громко барабанил дождь. Ветер, с ревом проносясь сквозь вязы, отбрасывал сломанные ветви, срывал слабые листья. Кружась по спирали, они уносились прочь ливневыми потоками. Олден выпрыгнул из экипажа и посмотрел на дом из красного кирпича. Плащ намок в ту же секунду.
– Жди меня здесь, – сказал Олден кучеру и открыл калитку. Он сознательно не стал зажигать фонарь. Дорожка поблескивала под водой, вспыхивая искрами от капель, разбивающихся о камень в безумном танце.
Олден размашистыми шагами прошел через сад и постучал в парадную дверь. Ему никто не ответил. Он подергал за ручку. Дверь была заперта. Он отступил назад и взглянул на окна. Они казались пустыми глазницами, черными, как чернильные пятна.
По дороге он заскочил на минуту в домик Тилли в деревне.
– Миссис Ситон не стала бы к нам приходить, милорд. – Девушка смахнула слезы. – Она сказала, что мы все пострадаем из-за нее, если мама ее примет. И потом, разве леди может жить здесь, как мы? – Она показала на неказистую маленькую комнату с таким низким потолком, что Олдену пришлось согнуться, чтобы войти. – О, сэр! Что будет со всеми нами?
Оставив им вместе с утешениями несколько монет, он поехал к Джульетте.
Под водопадами, льющимися с концов его треуголки, Олден обошел дом. Сад казался пришибленным и раздавленным, хотя в такой темноте говорить об этом с уверенностью не приходилось. Во дворе с рабочими сараями стук дождя многократно усиливался эхом. Олден сложил рупором ладони и прокричал:
– Джульетта!
Ответа не последовало. Переходя от сарая к сараю, он трогал двери, но все они были заперты. Старое почерневшее дерево блестело от воды.
Он повернулся. Со стороны скошенного луга двигалась сплошная пелена дождя.
– Джульетта!
Ответом были только рев дождя и завывание ветра.
«…я солгал о смерти ее мужа. Я только что приехал из Лондона, где разговаривал с Джорджем Хардкаслом. Ее супруг жив. Жив и здоров, хотя его финансы в плачевном состоянии. Но пока это не самое большое беспокойство для внука мясника. То ли будет, когда ему придется утрясать свои дела с неверной женой. Вы опять в проигрыше, сэр!»
Олден Грэнвилл Строн угодил в ловушку, с рвением исполнив свою роль пешки, пока лорд Эдвард Вейн с друзьями радовался своей победе. Изощренная месть некогда покинувшей его невесте.
– Джульетта!
Ночь в насмешку ответила порывом ветра, пропитанного дождем.
В своем плаще, шлепающем по пяткам, Олден зашагал по дорожке к курятнику. По дороге нога наткнулась на что-то твердое. Он пошарил пальцами вокруг лодыжки, нащупав рукоятку косы. Сломанное пополам лезвие валялось рядом, поблескивая в грядке с растоптанным горохом. Олден всматривался в темноту, пока глаза различили обломки фермерского инструмента – лопат, грабель, мотыг. Все было свалено в кучу, словно для костра.
– Подонки! Подонки! – кричал Олден, снедаемый яростью. – Джульетта! – Но темноте не было до него никакого дела.
Под ногами у него хрустела яичная скорлупа. В курятнике было тихо, распахнутая дверь покачивалась на петлях. Куры, несомненно, разбежались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– С мальчиком, милорд?
– Да, да! Сколько раз повторять? Веди сюда парня. Немедленно!
– Слушаюсь, милорд.
Слуга поклонился и удалился.
Олден вышагивал взад-вперед по спальне.
Через несколько минут дверь отворилась.
– Ну и ну! Прямо мокрая курица. Входи, дружище. Усаживайся. Голодный?
Подросток, тяжело дыша, закивал. Намокшая шапка превратилась в бесформенный ком. Вода сбегала с его плаща и лужицей скапливалась у ног.
Олден дал знак слуге:
– Пищу и горячее питье. Добавишь в него бренди. И принеси сухую одежду.
Слуга засопел и вышел. Мальчик снял свою шапку и поморщился. Он все еще тяжело дышал. Было видно, как вздымаются его худенькие плечи. В первую минуту он не мог говорить.
– Садись сюда. – Олден указал на кресло возле камина. – Отдышись и расслабься. Потом расскажешь, почему мастер Джемми Брэмби в такую бурю бежал пятнадцать миль из Мэнстон-Мингейт. Что бы там ни было, несколько минут погоды не делают.
Мальчик с шумом втянул воздух и скривил веснушчатое лицо, вытирая тыльной стороной кисти воду и слезы. Олден протянул ему носовой платок, наблюдая, как Джемми собирает им не только влагу, но и грязь.
Вернулся слуга с подносом.
Олден заставил себя набраться терпения. Он подождал, пока мальчик отопьет горячей жидкости и откусит кусок пирога.
– Ну, парень, если ты можешь есть, значит, можешь говорить. Давай выкладывай. У тебя есть послание ко мне?
– Сестра сказала, чтобы я бежал к вам, милорд, – проговорил мальчик. – Ее выгнали.
– Тилли выгнали?
Джемми замотал головой.
– Миссис Джульетту Ситон! Теперь у нее больше нет дома. Сегодня днем приезжали какие-то мужчины и все поломали – пристройки, бочки, замки. Все, что нельзя продать…
Олден едва не задохнулся и, подбежав к своему комоду, начал выдергивать одежду. Первой дельной вещью, которую он сумел отыскать, был его дорожный костюм.
– Продолжай!
– Они приехали в каретах. Целая банда. Один из них объявил, что он ее муж, хотя все мы знаем, что миссис Ситон – вдова. Когда она отказалась ехать с ним, мужчина сказал, что заботится о ее благе, потому что дом уже продан, так как в действительности все имущество принадлежит не ей, а мужу. Не станет же она теперь жить под деревом. Но миссис Ситон все равно не поехала с ним. Тилли сказала, что в конце концов она наставила на него пистолет и грозилась выстрелить, если он ее не оставит.
Олден достал из ящика свои пистолеты. С каким наслаждением он выпустил бы кровь из этого проклятого доктора в обмен за свою. Капля за каплю. И еще влил бы ту зловонную микстуру в его бездарную глотку.
– Тот мужчина назвал себя Джорджем Хардкаслом?
– Я не знаю, милорд. Тилли сказала, что это был здоровый красивый парень. Он говорил, что, если миссис Ситон приедет умолять его в Лондон, может, он примет ее обратно. Но тогда, под дулом ее пистолета, он был вынужден убраться, а остальные остались громить дом. Но она не могла их остановить. Тилли сказала, что пистолет не был заряжен, потому что у миссис Ситон не было времени это сделать. Они нагрянули так внезапно…
Олден зарядил оба пистолета.
– Где сейчас миссис Ситон? – спросил он, засовывая оружие в карманы.
Джемми снова откусил пирог.
– Я не знаю. Она сказала, чтобы моя сестра укладывалась и больше не возвращалась. Поэтому Тилли побежала домой к маме, чтобы она послала меня к вам.
– Ты получишь свое вознаграждение, а сейчас тебе нужно согреться и обсушиться. Этот человек поможет и покажет тебе твою постель.
Лакей поднял брови.
– Гостевую постель, – сказал Олден через плечо и зашагал к двери. – В комнате для гостей.
Темнота напоминала черную дыру. Громко барабанил дождь. Ветер, с ревом проносясь сквозь вязы, отбрасывал сломанные ветви, срывал слабые листья. Кружась по спирали, они уносились прочь ливневыми потоками. Олден выпрыгнул из экипажа и посмотрел на дом из красного кирпича. Плащ намок в ту же секунду.
– Жди меня здесь, – сказал Олден кучеру и открыл калитку. Он сознательно не стал зажигать фонарь. Дорожка поблескивала под водой, вспыхивая искрами от капель, разбивающихся о камень в безумном танце.
Олден размашистыми шагами прошел через сад и постучал в парадную дверь. Ему никто не ответил. Он подергал за ручку. Дверь была заперта. Он отступил назад и взглянул на окна. Они казались пустыми глазницами, черными, как чернильные пятна.
По дороге он заскочил на минуту в домик Тилли в деревне.
– Миссис Ситон не стала бы к нам приходить, милорд. – Девушка смахнула слезы. – Она сказала, что мы все пострадаем из-за нее, если мама ее примет. И потом, разве леди может жить здесь, как мы? – Она показала на неказистую маленькую комнату с таким низким потолком, что Олдену пришлось согнуться, чтобы войти. – О, сэр! Что будет со всеми нами?
Оставив им вместе с утешениями несколько монет, он поехал к Джульетте.
Под водопадами, льющимися с концов его треуголки, Олден обошел дом. Сад казался пришибленным и раздавленным, хотя в такой темноте говорить об этом с уверенностью не приходилось. Во дворе с рабочими сараями стук дождя многократно усиливался эхом. Олден сложил рупором ладони и прокричал:
– Джульетта!
Ответа не последовало. Переходя от сарая к сараю, он трогал двери, но все они были заперты. Старое почерневшее дерево блестело от воды.
Он повернулся. Со стороны скошенного луга двигалась сплошная пелена дождя.
– Джульетта!
Ответом были только рев дождя и завывание ветра.
«…я солгал о смерти ее мужа. Я только что приехал из Лондона, где разговаривал с Джорджем Хардкаслом. Ее супруг жив. Жив и здоров, хотя его финансы в плачевном состоянии. Но пока это не самое большое беспокойство для внука мясника. То ли будет, когда ему придется утрясать свои дела с неверной женой. Вы опять в проигрыше, сэр!»
Олден Грэнвилл Строн угодил в ловушку, с рвением исполнив свою роль пешки, пока лорд Эдвард Вейн с друзьями радовался своей победе. Изощренная месть некогда покинувшей его невесте.
– Джульетта!
Ночь в насмешку ответила порывом ветра, пропитанного дождем.
В своем плаще, шлепающем по пяткам, Олден зашагал по дорожке к курятнику. По дороге нога наткнулась на что-то твердое. Он пошарил пальцами вокруг лодыжки, нащупав рукоятку косы. Сломанное пополам лезвие валялось рядом, поблескивая в грядке с растоптанным горохом. Олден всматривался в темноту, пока глаза различили обломки фермерского инструмента – лопат, грабель, мотыг. Все было свалено в кучу, словно для костра.
– Подонки! Подонки! – кричал Олден, снедаемый яростью. – Джульетта! – Но темноте не было до него никакого дела.
Под ногами у него хрустела яичная скорлупа. В курятнике было тихо, распахнутая дверь покачивалась на петлях. Куры, несомненно, разбежались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99