Кейт, может быть, и сама была бы не прочь еще до свадьбы… но он должен был показать Суонсонам, что «ужасный» Аласдер Сент-Эрт на самом деле порядочный человек. К тому же у него не было выбора — Суонсоны, как оказалось, отличались строгостью и лишь сейчас, после того как со дня помолвки прошло две недели, позволили ему наконец оставаться с Кейт наедине.
— А ты? — спросил он у нее. — Где бы ты хотела сыграть свадьбу?
— По мне, — проговорила она, покраснев, — лучше всего было бы, если бы мы обвенчались в той гостинице. Сам знаешь, как я ненавижу все эти светские условности! Но Суонсоны хотят, чтобы мы поженились не ранее чем весной, тогда они устроят нам пышное венчание здесь, в соборе Святого Георгия. А мама так и вовсе хочет подождать до следующего лета и чтобы мы венчались в моем городке. Мне, собственно, все равно, тебе, как я понимаю, тоже. Не вижу только смысла ждать целый год… Сам посуди, что я буду делать все это время? С Суонсонами оставаться не хочу, хотя они вполне милы, даже Генриетта, Фрэнсис и Хлоя стали теперь относиться ко мне гораздо лучше. А если поеду домой, то нам с тобой придется видеться не часто — от Лондона до нашего захолустья много дней езды. Поженились бы сейчас — и дело с концом, не понимаю, ради чего вдруг потребовалось все так усложнять? Или родители сомневаются в серьезности моего решения? Я все-таки не ребенок!
— Видишь ли, Кейт, — Аласдер взял девушку за руку, — в сущности, их можно понять — они не хотят, чтобы наша свадьба выглядела поспешной, иначе, сама понимаешь, могут пойти сплетни известного рода…
Кейт непонимающе уставилась на Сент-Эрта.
— Сама посуди, мы с тобой были в гостинице какое-то время одни, можно подумать, что мы… Я уверен, что твои родители не сомневаются в твоей и моей порядочности, но нужно выждать, чтобы все эти сплетники — прости, но я назову вещь ее именем — убедились, что у тебя не растет живот. К тому же, думаю, твои родители хотят дать тебе какое-то время — вдруг ты еще передумаешь…
— Аласдер, — Кейт была немного возмущена, — родители знают, что мои решения всегда серьезны. Они привыкли доверять моему здравому смыслу, да что я говорю, вся семья во всем советуется со мной, словно я старшая. Да и в тебе, я уверена, они не сомневаются — они не из тех, кто сразу же готов верить любой сплетне. Проблема в том, Аласдер, что они все еще не готовы расстаться со мной.
Кейт быстро пробежала глазами неровные строчки письма:
— Вот что они пишут: «Надеюсь, Кейт, ты не думаешь, что мы послали тебя в Лондон для того, чтобы ты непременно подыскала себе жениха. Ты знаешь, что мы не из тех родителей, которые стараются во что бы то ни стало спихнуть свою дочь замуж. Мы никогда не неволили тебя…» И так далее, в том же духе. Но я-то знаю, — усмехнулась она, — что на самом деле стоит за этой фразой: «Мы никогда не неволили тебя». В глубине души им хотелось бы, чтобы я оставалась с ними как можно дольше, если не всегда… Дело не в тебе, Аласдер. Нет, я люблю своих родителей, уважаю, но не понимаю, какой смысл ждать целый год, не делая ничего, кроме как считая дни, когда же наконец… Зачем делать из нашей свадьбы событие века, приглашать всяких там твоих родных родственников чуть ли не с другого конца света? Заказывать какое-то сверхроскошное платье у лучшей лондонской портнихи за астрономическую сумму? Конечно, я должна быть не в лохмотьях… но все это так не похоже на моих родителей — они не из тех, кто озабочен тем, чтобы пускать всем этим светским идиотам пыль в глаза. Все это лишь предлог, Аласдер, а настоящая их цель — не отпускать меня от себя как можно дольше. Не хочу быть неблагодарной дочерью, Аласдер, но не могу же я, в конце концов, ради них остаться навеки старой девой!
Сент-Эрт поцеловал Кейт руку. Легкое прикосновение его губ кружило ей голову, и она уже почти забыла обо всех своих проблемах… Как уютно было находиться сейчас рядом с ним в одной комнате, как привычно, словно они уже давно были мужем и женой… Кейт» подивилась про себя, как по-разному может выглядеть Аласдер ночью и при дневном свете. В сумраке он казался огромным, мрачным, таинственным. Днем — пугающим, но от этого странным образом лишь еще более привлекательным. Кейт хотелось броситься к нему в объятия, сесть к нему на колени и целовать до умопомрачения… Разумеется, Аласдер нравился ей не только, если можно так выразиться, физически. Кейт понимала, что одного этого недостаточно, чтобы выходить за мужчину замуж. Грубое сравнение, но как женщина, выходящая замуж только из-за денег, рискует потерять все, если он разорится, так и та, что выходит за мужчину лишь из-за его привлекательной внешности и сексуальности, рискует тем, что с годами он может утратить и то и другое. Нужно уметь за мужчиной разглядеть еще и человека. Кейт это умела. Аласдер как-то на днях сказал ей, что не дождется того дня, когда они смогут наконец целиком отдаться друг другу. Кейт и сама с нетерпением ждала этого момента, но ей нравилось и просто сидеть рядом и разговаривать с ним. Аласдер был интересным собеседником, и к тому же всегда с уважением относился к ее мнению. Ей нравился его искренний, заразительный смех. Кейт уже сама не могла представить, как она раньше жила, не зная этого человека, как она теперь будет жить без него… И мысль о том, что весь предстоящий год ей придется довольствоваться лишь отдельными встречами с возлюбленным, лишь разговорами в гостиной, а то и вовсе долгими месяцами быть разлученной с ним, казалась Кейт невыносимой. Ей хотелось спросить у Аласдера, чувствует, ли он то же самое, но почему-то боялась. Может быть, он сам хотел выждать год. Аласдер вдруг заметил напряжение Кейт — губы ее поджались, глаза подернулись грустью, в них мелькнуло даже что-то вроде страха… Вот она, сама не осознавая этого, закусила губу… Этот маленький жест вдруг возбудил Аласдера. Умом он понимал, что это вовсе не призыв к поцелую, но другой частью своего существа… Аласдер поднялся с кресла, но Кейт, опережая его, сама вдруг оказалась в его объятиях.
— Ты чем-то озабочена, Кейт? — прошептал Аласдер, крепко прижимая ее к себе. — В чем дело, родная?
— Аласдер, — шептала она, словно в бреду, — я не знаю… ничего не знаю… Может быть, они и правы, и я должна выждать целый год… Не знаю, что делать… подскажи мне, Аласдер!
Взяв лицо Кейт в свои руки, он посмотрел в ее глаза, чтобы убедиться, что в них нет страха, лишь неудовлетворенное желание. Их губы слились в поцелуе. За свою жизнь Аласдер перецеловал, должно быть, не одну сотню женщин — и не только перецеловал, — но то, что он испытывал сейчас, было ни с чем не сравнимо. Он знал опытных, умелых партнерш, искушенных в самых изысканных тайнах искусства любви, ему приходилось не раз учить женщину или самому у нее учиться, но все, что было до сих пор, не шло ни в какое сравнение с обычным поце-г луем этого чистого, неискушенного создания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— А ты? — спросил он у нее. — Где бы ты хотела сыграть свадьбу?
— По мне, — проговорила она, покраснев, — лучше всего было бы, если бы мы обвенчались в той гостинице. Сам знаешь, как я ненавижу все эти светские условности! Но Суонсоны хотят, чтобы мы поженились не ранее чем весной, тогда они устроят нам пышное венчание здесь, в соборе Святого Георгия. А мама так и вовсе хочет подождать до следующего лета и чтобы мы венчались в моем городке. Мне, собственно, все равно, тебе, как я понимаю, тоже. Не вижу только смысла ждать целый год… Сам посуди, что я буду делать все это время? С Суонсонами оставаться не хочу, хотя они вполне милы, даже Генриетта, Фрэнсис и Хлоя стали теперь относиться ко мне гораздо лучше. А если поеду домой, то нам с тобой придется видеться не часто — от Лондона до нашего захолустья много дней езды. Поженились бы сейчас — и дело с концом, не понимаю, ради чего вдруг потребовалось все так усложнять? Или родители сомневаются в серьезности моего решения? Я все-таки не ребенок!
— Видишь ли, Кейт, — Аласдер взял девушку за руку, — в сущности, их можно понять — они не хотят, чтобы наша свадьба выглядела поспешной, иначе, сама понимаешь, могут пойти сплетни известного рода…
Кейт непонимающе уставилась на Сент-Эрта.
— Сама посуди, мы с тобой были в гостинице какое-то время одни, можно подумать, что мы… Я уверен, что твои родители не сомневаются в твоей и моей порядочности, но нужно выждать, чтобы все эти сплетники — прости, но я назову вещь ее именем — убедились, что у тебя не растет живот. К тому же, думаю, твои родители хотят дать тебе какое-то время — вдруг ты еще передумаешь…
— Аласдер, — Кейт была немного возмущена, — родители знают, что мои решения всегда серьезны. Они привыкли доверять моему здравому смыслу, да что я говорю, вся семья во всем советуется со мной, словно я старшая. Да и в тебе, я уверена, они не сомневаются — они не из тех, кто сразу же готов верить любой сплетне. Проблема в том, Аласдер, что они все еще не готовы расстаться со мной.
Кейт быстро пробежала глазами неровные строчки письма:
— Вот что они пишут: «Надеюсь, Кейт, ты не думаешь, что мы послали тебя в Лондон для того, чтобы ты непременно подыскала себе жениха. Ты знаешь, что мы не из тех родителей, которые стараются во что бы то ни стало спихнуть свою дочь замуж. Мы никогда не неволили тебя…» И так далее, в том же духе. Но я-то знаю, — усмехнулась она, — что на самом деле стоит за этой фразой: «Мы никогда не неволили тебя». В глубине души им хотелось бы, чтобы я оставалась с ними как можно дольше, если не всегда… Дело не в тебе, Аласдер. Нет, я люблю своих родителей, уважаю, но не понимаю, какой смысл ждать целый год, не делая ничего, кроме как считая дни, когда же наконец… Зачем делать из нашей свадьбы событие века, приглашать всяких там твоих родных родственников чуть ли не с другого конца света? Заказывать какое-то сверхроскошное платье у лучшей лондонской портнихи за астрономическую сумму? Конечно, я должна быть не в лохмотьях… но все это так не похоже на моих родителей — они не из тех, кто озабочен тем, чтобы пускать всем этим светским идиотам пыль в глаза. Все это лишь предлог, Аласдер, а настоящая их цель — не отпускать меня от себя как можно дольше. Не хочу быть неблагодарной дочерью, Аласдер, но не могу же я, в конце концов, ради них остаться навеки старой девой!
Сент-Эрт поцеловал Кейт руку. Легкое прикосновение его губ кружило ей голову, и она уже почти забыла обо всех своих проблемах… Как уютно было находиться сейчас рядом с ним в одной комнате, как привычно, словно они уже давно были мужем и женой… Кейт» подивилась про себя, как по-разному может выглядеть Аласдер ночью и при дневном свете. В сумраке он казался огромным, мрачным, таинственным. Днем — пугающим, но от этого странным образом лишь еще более привлекательным. Кейт хотелось броситься к нему в объятия, сесть к нему на колени и целовать до умопомрачения… Разумеется, Аласдер нравился ей не только, если можно так выразиться, физически. Кейт понимала, что одного этого недостаточно, чтобы выходить за мужчину замуж. Грубое сравнение, но как женщина, выходящая замуж только из-за денег, рискует потерять все, если он разорится, так и та, что выходит за мужчину лишь из-за его привлекательной внешности и сексуальности, рискует тем, что с годами он может утратить и то и другое. Нужно уметь за мужчиной разглядеть еще и человека. Кейт это умела. Аласдер как-то на днях сказал ей, что не дождется того дня, когда они смогут наконец целиком отдаться друг другу. Кейт и сама с нетерпением ждала этого момента, но ей нравилось и просто сидеть рядом и разговаривать с ним. Аласдер был интересным собеседником, и к тому же всегда с уважением относился к ее мнению. Ей нравился его искренний, заразительный смех. Кейт уже сама не могла представить, как она раньше жила, не зная этого человека, как она теперь будет жить без него… И мысль о том, что весь предстоящий год ей придется довольствоваться лишь отдельными встречами с возлюбленным, лишь разговорами в гостиной, а то и вовсе долгими месяцами быть разлученной с ним, казалась Кейт невыносимой. Ей хотелось спросить у Аласдера, чувствует, ли он то же самое, но почему-то боялась. Может быть, он сам хотел выждать год. Аласдер вдруг заметил напряжение Кейт — губы ее поджались, глаза подернулись грустью, в них мелькнуло даже что-то вроде страха… Вот она, сама не осознавая этого, закусила губу… Этот маленький жест вдруг возбудил Аласдера. Умом он понимал, что это вовсе не призыв к поцелую, но другой частью своего существа… Аласдер поднялся с кресла, но Кейт, опережая его, сама вдруг оказалась в его объятиях.
— Ты чем-то озабочена, Кейт? — прошептал Аласдер, крепко прижимая ее к себе. — В чем дело, родная?
— Аласдер, — шептала она, словно в бреду, — я не знаю… ничего не знаю… Может быть, они и правы, и я должна выждать целый год… Не знаю, что делать… подскажи мне, Аласдер!
Взяв лицо Кейт в свои руки, он посмотрел в ее глаза, чтобы убедиться, что в них нет страха, лишь неудовлетворенное желание. Их губы слились в поцелуе. За свою жизнь Аласдер перецеловал, должно быть, не одну сотню женщин — и не только перецеловал, — но то, что он испытывал сейчас, было ни с чем не сравнимо. Он знал опытных, умелых партнерш, искушенных в самых изысканных тайнах искусства любви, ему приходилось не раз учить женщину или самому у нее учиться, но все, что было до сих пор, не шло ни в какое сравнение с обычным поце-г луем этого чистого, неискушенного создания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79