– Останьтесь, – строго сказал инспектор. – В это время года охота строго запрещена, так что я обязан расследовать любой случай смертности среди животных.
– Это касается даже бурундучков? – пошутил я.
Лицо инспектора осталось непроницаемым. Он начал внимательно осматривать тушу, пытаясь найти огнестрельные раны. Туша была, как уже отмечалось, полусъедена.
– Это не я... Я его не кусал, – опять пошутил я. Джим тоже не признавался.
– Вот видите, у нас нет следов крови на бородах! Это волки его покусали.
Мое заявление оживило инспектора, хоть он и осмотрел с подозрением мою рожу. Я имею привычку не брить и не подстригать бороду месяцами, и поэтому вид у меня более чем кровожадный. Кривой зуб на нижней челюсти и русский акцент не прибавляют мне благонадежности в глазах местного населения. Как-то в городе один мальчик лет семи, обернувшись и увидев меня, попятился в ужасе и упал... Инспектор же был крепкого помола, хотя понимал, что если бы даже я и напал на оленя, так его покусав, то, пожалуй, раны были бы все же поменьше, потому что пасть у меня не волчья, а вполне интеллигентного размера – по местным меркам, конечно... Однако в его протокольную башку пришла идея, что здесь что-то нечисто.
– У вас собаки есть? – строго спросил он.
– Есть, – сознался я, – пудель Жужа, но она весь день была дома.
– Я бы хотел осмотреть ее пасть, – настойчиво заявил инспектор. – Может быть, это она загрызла оленя.
– Вы бы лучше население от волков и медведей защищали! – завозмущался я.
– Я сомневаюсь, что оленя загрызли волки, – возразил инспектор.
– А кто его загрыз? Я, что ли? – разгорячился я.
– Ну, если это не ваша собака, то его загрызли шакалы. Опишите, как они выглядели?
– Ну, как, как? Серые волки, здоровые такие...
– Разберемся, – сказал инспектор и пошел обследовать пасть собаки Жужи, которая была самым мирным существом из всех, кого мне довелось знать, и притом страдала эпилепсией.
– Может, вы позволите нам увезти оленя в лес? – спросил я ему вдогонку.
– Хорошо... – ответил инспектор и отогнал свою машину. – Если это действительно не ваша собака загрызла оленя, я вам выпишу сертификат, подтверждающий, что это не вы убили оленя, и если потом этого оленя найдут, то у вас будет документальное подтверждение...
– Извините, – спросил напоследок я, – а как вы тут очутились? Вас что, вызвали родственники оленя?
– Нет... – серьезно сказал он. – Просто проезжал, а тут смотрю – оленя грузят. Ну, я и решил расследовать, что к чему...
– Угу... – ответил я, и мы тронулись в путь.
– Совпадение, значит, – сказал я Джиму. Тот промолчал. Он почему-то недолюбливал представителей министерства природных ресурсов. Видно, он никак не мог поделить с ними эти самые природные ресурсы, бегающие по его собственному двору.
Старенький грузовичок несносно трясло. Мы с трудом пробрались по плохо почищенной дороге километра на два в глубь леса.
– Ну, пожалуй, хватит, – сказал Джим. – Здесь волки найдут свой недоеденный обед.
Он стал разворачиваться и забуксовал в снегу. Я уже нарисовал себе картину, как мы пешком выбираемся из этого заснеженного леса. К счастью, «форд» все же выбрался из сугроба, и мы, отъехав немного, вышли из машины.
Кузов был пуст. Олень пропал. Мы переглянулись, не поверив своим глазам.
– Что за чертовщина? – пробормотал Джим.
– Может быть, он убежал? – неуверенно пошутил я.
Мы уставились на окровавленный кузов. Наверное, в таком же недоумении смотрели на пустую плащаницу в склепе последователи Иисуса.
– Этому должно быть какое-то рационалистическое объяснение, – сказал Джим и картинно схватился за голову. Раньше я считал, что этот жест присущ только старым евреям, но теперь наблюдал его в исполнении старого шотландца. Тут я подумал, что все гонения на евреев были напрасны, потому что они такие же люди, как и все, раз шотландцы тоже хватаются за голову.
Я в растерянности стал оглядывать местность. Далеко в стороне от дороги, примерно там, где мы буксовали, лежала туша. «Еще один олень? Ну, это уж слишком!» – подумал я и показал Джиму на чернеющее на снегу пятно туши.
– Ах! Так он соскользнул из кузова, когда мы буксовали! – весело вскричал Джим. Он явно обрадовался такой автоматизации малоприятного процесса. Мы не стали подходить к месту этого удивительного происшествия и отправились прочь из леса.
Когда мы проезжали дом зятя Джима, тот чистил снег на своем тракторишке и с удивлением посмотрел на нас, двух бородатых мужиков, смахивающих на маньяков, выехавших из леса на его грузовике. Оказывается, Джим взял грузовик без спроса.
Зять подошел поближе и заглянул в кузов. Там было полно пятен крови.
– Я отдам тебе грузовик, только кровь отмою. У нас было дело... – неохотно пробормотал Джим.
– Дело... В лесу? Хммм... А где Джоана? – хмуро спросил зять, явно беспокоясь за свою тещу. Видно, он давненько подозревал, что его тесть не в себе, ну а обо мне и говорить нечего...
Но тут внимание зятька отвлек его тракторишка, который, оставшись без присмотра, стал скатываться под горку, не реагируя на вопросы зятя: «Ну, и долго ты будешь скатываться?»
Зятек убежал за трактором, так и не выяснив судьбу Джоаны.
Мы же вернулись домой и за рюмочкой бренди пофилософствовали о несправедливости и жестокости вселенского мироустройства. Женщины сообщили, что инспектор еще долго оставался на месте преступления, заглядывал в пасть пуделю Жуже и даже мельком осмотрел кота. Однако волчьи следы были несколько крупнее, чем у наших домашних животных, и инспектор неохотно все же выписал свою индульгенцию. А что, это серьезное преступление – убить оленя без лицензии да еще и не в сезон. За это полагается крупный штраф, а иногда и тюрьма.
Я проводил соседа и сел дописывать начатое утром письмо. «...Так, отбирая добычу у волков, мы привыкаем к местной жизни...» – закончил я рассказ о случившемся. За окном было уже совершенно темно. Морозный воздух отчетливо прорезал неприятный человеческому слуху настойчивый волчий вой. За ненадежной тонкостью двери правила гибельный бал вольная мачеха-природа, на чьем лоне я столь мечтал поселиться. Эта история с загрызенным оленем, буквально в стиле Джека Лондона, навела меня на мысль, что как ни беги от правды жизни, она обязательно тебя догонит тем или иным образом. Не террористы с бомбами, так волки с зубищами... Инспектор из министерства, правда, утверждал, что канадские волки на людей не нападают. Видимо, у них какой-то особый уровень культуры и обходительности. Но я ему не поверил. В больнице, где я когда-то работал, главврач, когда появился больной с проказой, тоже заявил, чтобы успокоить медперсонал, что проказа, дескать, не заразна!
Стала моя семья решать, как же нам оградить себя от вопиющей дикости здешних мест, а то получается не жизнь, а сплошная передача «В мире животных».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44