Это понятно. Человек на деревянной ноге – из ваших подпольщиков?
– Да, верный мужик. С ним не пропадешь… Ты лучше все запоминай, а не разговоры разговаривай! – сурово потребовала Марья Моревна. Хочешь идти в кутежанские мстители, веди себя соответственно. А то всю явку нам провалишь!
Я сделала максимально серьезное лицо:
– Выполню. Не подведу. Что дальше?
– Человек проведет вас с Тудыратымом… Эй, Тудыратым! Жарамайды тусти матаар! Салып жууфа!
Сын пустынь и степей в ответ пробормотал что-то невнятное. Просто его сморило на жаре, и он задремал, повалившись носом в васильки.
– Ладно, потом разбудим… В общем, человек поведет вас с помойки через три переулка на задний двор большого терема. Подведет к забору и стукнет три раза в калитку, на которой нарисовано… ох, запамятовала, что же там нарисовано-то! То ли розами крест, то ли змея и чаша… Из калитки выйдет женщина в переднике.
– В одном переднике? И все?
Воительница посмотрела на меня и веско сказала:
– Важен именно передник.
–Понятно.
– Женщина спросит: «Как здоровье тётушки?» Ты ответишь…
– Не так быстро, я же конспектирую!
– Ты ответишь; «Тетушка мирно преставилась, чего и вам желает».
– Фу, какой мрачный у вас, партизан, юмор! Это, наверное, лесная жизнь так воздействует…
– Не до шуток нам, Василиса. Женщина приведет тебя в терем. Это не простой терем, а дом нихтферштейнского посла, господина фон Кнакена.
– Ого!
– Да. Господин фон Кнакен уже давно ведет в столице подпольную работу и сотрудничает с нами. Благодаря его поддержке мы смогли осуществить некоторые наши замыслы…
– Да? Странно.
– Что странно?
– Что иноземный посол встает на сторону партизанского движения. Значит, у него или свои интересы, или… Ты говоришь, замыслы ваши помог вам осуществить?
– Ну…
– Значит, он обо всех этих замыслах осведомлен. И в случае необходимости сможет раскрыть, ваши секреты, допустим, Аленке.
Марья Моревна сердито посмотрела на меня:
– Ты что же, считаешь, что он предать сумеет? Да господин фон Кнакен честнейший человек! Он, между прочим, сам предложил свои услуги: в его доме некоторое время скрывались от расправы наши люди.
– Я не собираюсь тебе противоречить. Просто странно это… Что должен сделать со мной партизанолюбивый посол?
– А это уж вы сами с ним обсудите. Ты ему передашь от меня привет, скажешь, что принесла книгу, которая необходима Аленке. Посол поможет проникнуть тебе в царские палаты.
– Я и без посла туда могу войти. Легко!
– В общем, посмотрите по обстановке. Ладно, вроде все я тебе сказала. За вещами твоими присмотрю, вестей от тебя ждать буду о том, как твои дела продвигаются… – Марья Моревна встала, давая понять, что привал окончен.
Следом поднялась и я.
– Марья Моревна, – заговорила я, старательно сводя ехидство в голосе к приемлемому минимуму. А как же я тебе вести-то буду посылать? С голубиной почтой?
Воительница призадумалась.
– Нет, с голубиной уже не выйдет, – сокрушенно сказала она. У нас тут в начале весны перебои были с горячей пищей, так всех голубей под нож пустили. Ты знаешь что, Василиса? Ты Тудыратыма посылай. Он человек верный, и нюх у него собачий, и глаз – как у орла. Дорогу сюда завсегда найдет, верно говорю. Тудыратым, эй! Буйымдарды! Просыпайся!
Человек с, собачьим нюхом вскочил, словно и не спал вовсе.
– Моя к дороге готов! – заявил он и отряхнул лисью шубу.
– Тогда вперед! – скомандовала Марья Моревна и первой двинулась на вершину, холма.
Вид с этой вершины открывался просто прекрасный. А также величественный, живописный, монументальный и офигенный. Пятном темного малахита казался с вершины Рогатого холма Чертоногий лес, серебряными ленточками фольги – речки Махла и Калинка, а мелкие озера и пруды вообще напоминали пайетки, слетевшие с костюма какой-нибудь эстрадной певицы.
Но не пейзаж, описанию которого я отдала целый абзац, заставил меня онеметь и ослабеть конечностями. На вершине холма начиналось нечто, строением и общим видом напоминавшее канатную дорогу, уходящую в даль туманную.
А еще я вдруг поняла, что сегодня очень ветреный день. Баллов пять-шесть, не меньше! Почти штормовое предупреждение! Ишь как мотаются туда-сюда эти ненадежные даже на вид веревки!..
– Вот! – гордо указала на канатную дорогу Марья Моревна. Это и есть наш самый быстрый путь в столицу! Между прочим, нам подсказал, как его сделать, именно господин фон Кнакен.
– Кто бы сомневался, – процедила я сквозь зубы.
Тудыратым Жарамдылык молчал и только с любопытством смотрел на этот ужас.
– Что хочешь делай, Марья! – отступая, медленно заговорила я. Но я с детства боюсь высоты. И скорости! И самолетов! Поэтому. Я. Не. Поеду. По. Этой. Дороге. Лучше через болото пойду!
– Василиса, через болото ты месяц будешь до Кутежа брести! И потом, это же совсем безопасно! Смотри: садишься в эту корзинку плетеную, отцепляешь замок – и поехала! С ветерком! У нас дети малые катались и не боялись!
– Это ничего не значит. Просто у вас дети особенные: И потом: как ни крути, а вдвоем с Тудыратымом нам в этой корзинке не поместиться!
– Да ладно тебе! Ты что, такая толстая, что ли?!
– Нет, вовсе не в этом дело, а просто…
– Вы хоть попробуйте, – бесхитростно и честно предложила Марья Моревна. Не влезете – пойдем другим путем…
И надо ж мне было на это купиться!
Разумеется, мы с Тудыратымом в корзинке поместились.
– Вот видите, – улыбнулась Марья Моревна и забросила в корзину мой вещмешок, – А вы говорили – не получится. И одним махом вышибла запирающий корзину березовый клин. Счастливо добраться!– донесся до меня сквозь рев ветра в ушах ее голос.
Человек привыкает ко всему. Женщина тоже привыкает ко всему, только в два раза быстрее. Потому что у нее сильно развиты адаптационные способности. Одна моя знакомая говорила: «Если ты застряла в лифте с насильником и понимаешь, что выхода нет, то расслабься и хотя бы получи удовольствие». Так что, вися, нет, несясь в корзине над землей (высота неизвестна), я честно постаралась хотя бы расслабиться.
– Тудыратым!
– Ыак!
– Тудыратым, делай это не в корзину, а за борт!.
– Ыак!
– У тебя что, морская болезнь? Только этого мне не хватало! Я тебя сейчас выкину!
– Ыак! Не надо выкину! Моя мало-мало в себя приходить.
– То-то же. Слушай, а мы далеко улетели!
– Далеко. Горы не видно.
– Финиша тоже не видно. Тудыратым, выпить хочешь?
– Хочешь.
– Тогда держи.
Тудыратым глотнул воды из баклажки и растерянно посмотрел на меня:
– Простой вода?
– Не простой! – назидательно сказала я. А золотой! Сейчас тебе станет хорошо и совсем не, страшно.
– Моя и так не страшно, – заявил Тудыратым. Сейчас песня петь буду, сочиню только.
– Давай, – согласилась я. Нам песня все пережить помогает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Да, верный мужик. С ним не пропадешь… Ты лучше все запоминай, а не разговоры разговаривай! – сурово потребовала Марья Моревна. Хочешь идти в кутежанские мстители, веди себя соответственно. А то всю явку нам провалишь!
Я сделала максимально серьезное лицо:
– Выполню. Не подведу. Что дальше?
– Человек проведет вас с Тудыратымом… Эй, Тудыратым! Жарамайды тусти матаар! Салып жууфа!
Сын пустынь и степей в ответ пробормотал что-то невнятное. Просто его сморило на жаре, и он задремал, повалившись носом в васильки.
– Ладно, потом разбудим… В общем, человек поведет вас с помойки через три переулка на задний двор большого терема. Подведет к забору и стукнет три раза в калитку, на которой нарисовано… ох, запамятовала, что же там нарисовано-то! То ли розами крест, то ли змея и чаша… Из калитки выйдет женщина в переднике.
– В одном переднике? И все?
Воительница посмотрела на меня и веско сказала:
– Важен именно передник.
–Понятно.
– Женщина спросит: «Как здоровье тётушки?» Ты ответишь…
– Не так быстро, я же конспектирую!
– Ты ответишь; «Тетушка мирно преставилась, чего и вам желает».
– Фу, какой мрачный у вас, партизан, юмор! Это, наверное, лесная жизнь так воздействует…
– Не до шуток нам, Василиса. Женщина приведет тебя в терем. Это не простой терем, а дом нихтферштейнского посла, господина фон Кнакена.
– Ого!
– Да. Господин фон Кнакен уже давно ведет в столице подпольную работу и сотрудничает с нами. Благодаря его поддержке мы смогли осуществить некоторые наши замыслы…
– Да? Странно.
– Что странно?
– Что иноземный посол встает на сторону партизанского движения. Значит, у него или свои интересы, или… Ты говоришь, замыслы ваши помог вам осуществить?
– Ну…
– Значит, он обо всех этих замыслах осведомлен. И в случае необходимости сможет раскрыть, ваши секреты, допустим, Аленке.
Марья Моревна сердито посмотрела на меня:
– Ты что же, считаешь, что он предать сумеет? Да господин фон Кнакен честнейший человек! Он, между прочим, сам предложил свои услуги: в его доме некоторое время скрывались от расправы наши люди.
– Я не собираюсь тебе противоречить. Просто странно это… Что должен сделать со мной партизанолюбивый посол?
– А это уж вы сами с ним обсудите. Ты ему передашь от меня привет, скажешь, что принесла книгу, которая необходима Аленке. Посол поможет проникнуть тебе в царские палаты.
– Я и без посла туда могу войти. Легко!
– В общем, посмотрите по обстановке. Ладно, вроде все я тебе сказала. За вещами твоими присмотрю, вестей от тебя ждать буду о том, как твои дела продвигаются… – Марья Моревна встала, давая понять, что привал окончен.
Следом поднялась и я.
– Марья Моревна, – заговорила я, старательно сводя ехидство в голосе к приемлемому минимуму. А как же я тебе вести-то буду посылать? С голубиной почтой?
Воительница призадумалась.
– Нет, с голубиной уже не выйдет, – сокрушенно сказала она. У нас тут в начале весны перебои были с горячей пищей, так всех голубей под нож пустили. Ты знаешь что, Василиса? Ты Тудыратыма посылай. Он человек верный, и нюх у него собачий, и глаз – как у орла. Дорогу сюда завсегда найдет, верно говорю. Тудыратым, эй! Буйымдарды! Просыпайся!
Человек с, собачьим нюхом вскочил, словно и не спал вовсе.
– Моя к дороге готов! – заявил он и отряхнул лисью шубу.
– Тогда вперед! – скомандовала Марья Моревна и первой двинулась на вершину, холма.
Вид с этой вершины открывался просто прекрасный. А также величественный, живописный, монументальный и офигенный. Пятном темного малахита казался с вершины Рогатого холма Чертоногий лес, серебряными ленточками фольги – речки Махла и Калинка, а мелкие озера и пруды вообще напоминали пайетки, слетевшие с костюма какой-нибудь эстрадной певицы.
Но не пейзаж, описанию которого я отдала целый абзац, заставил меня онеметь и ослабеть конечностями. На вершине холма начиналось нечто, строением и общим видом напоминавшее канатную дорогу, уходящую в даль туманную.
А еще я вдруг поняла, что сегодня очень ветреный день. Баллов пять-шесть, не меньше! Почти штормовое предупреждение! Ишь как мотаются туда-сюда эти ненадежные даже на вид веревки!..
– Вот! – гордо указала на канатную дорогу Марья Моревна. Это и есть наш самый быстрый путь в столицу! Между прочим, нам подсказал, как его сделать, именно господин фон Кнакен.
– Кто бы сомневался, – процедила я сквозь зубы.
Тудыратым Жарамдылык молчал и только с любопытством смотрел на этот ужас.
– Что хочешь делай, Марья! – отступая, медленно заговорила я. Но я с детства боюсь высоты. И скорости! И самолетов! Поэтому. Я. Не. Поеду. По. Этой. Дороге. Лучше через болото пойду!
– Василиса, через болото ты месяц будешь до Кутежа брести! И потом, это же совсем безопасно! Смотри: садишься в эту корзинку плетеную, отцепляешь замок – и поехала! С ветерком! У нас дети малые катались и не боялись!
– Это ничего не значит. Просто у вас дети особенные: И потом: как ни крути, а вдвоем с Тудыратымом нам в этой корзинке не поместиться!
– Да ладно тебе! Ты что, такая толстая, что ли?!
– Нет, вовсе не в этом дело, а просто…
– Вы хоть попробуйте, – бесхитростно и честно предложила Марья Моревна. Не влезете – пойдем другим путем…
И надо ж мне было на это купиться!
Разумеется, мы с Тудыратымом в корзинке поместились.
– Вот видите, – улыбнулась Марья Моревна и забросила в корзину мой вещмешок, – А вы говорили – не получится. И одним махом вышибла запирающий корзину березовый клин. Счастливо добраться!– донесся до меня сквозь рев ветра в ушах ее голос.
Человек привыкает ко всему. Женщина тоже привыкает ко всему, только в два раза быстрее. Потому что у нее сильно развиты адаптационные способности. Одна моя знакомая говорила: «Если ты застряла в лифте с насильником и понимаешь, что выхода нет, то расслабься и хотя бы получи удовольствие». Так что, вися, нет, несясь в корзине над землей (высота неизвестна), я честно постаралась хотя бы расслабиться.
– Тудыратым!
– Ыак!
– Тудыратым, делай это не в корзину, а за борт!.
– Ыак!
– У тебя что, морская болезнь? Только этого мне не хватало! Я тебя сейчас выкину!
– Ыак! Не надо выкину! Моя мало-мало в себя приходить.
– То-то же. Слушай, а мы далеко улетели!
– Далеко. Горы не видно.
– Финиша тоже не видно. Тудыратым, выпить хочешь?
– Хочешь.
– Тогда держи.
Тудыратым глотнул воды из баклажки и растерянно посмотрел на меня:
– Простой вода?
– Не простой! – назидательно сказала я. А золотой! Сейчас тебе станет хорошо и совсем не, страшно.
– Моя и так не страшно, – заявил Тудыратым. Сейчас песня петь буду, сочиню только.
– Давай, – согласилась я. Нам песня все пережить помогает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90