А там будь что будет. Они были профессионалами, и каждый из них неоднократно искушал судьбу. И, конечно же, они чертовски боялись, но опасность их чертовски возбуждала. Он и сам почувствовал прилив сил в предвкушении предстоящей операции.
Сэз внимательно разглядывал южный берег Москвы-реки.
– Где-то там тот самый сосновый бор, – сказал он О'Ши: – Пониже и помедленнее, Эд. Так, а теперь – к лесу.
О'Ши повернул от реки и снизил скорость, опустившись до двухсот метров.
За лесом открылось огромное темное пространство. Бородинское поле...
– Мы немного промахнулись. Поворачивайте, капитан, – сказал Сэз.
О'Ши сначала завис над полем, затем развернул вертолет на 180° и полетел обратно, к лесу.
Миллз заметил это первым.
– Вон, смотрите.
Они увидели светлую полосу земли и сторожевую вышку. По периметру лагерь не освещался прожекторами. Сейчас, в эпоху электронных датчиков, улавливающих каждое постороннее движение, звуковых детекторов, радаров и приборов ночного видения, в этом не было необходимости.
– Нужно определить направление ветра, – сказал Айлеви Бреннану.
– О'кей.
Он достал из сумки дымовой индикатор, немного отодвинул створку иллюминатора, проколол индикатор булавкой и выкинул его за борт вертолета. О'Ши снова заставил вертолет зависнуть на высоте двухсот метров и наблюдал за белым дымом, поднимающимся над деревьями.
– Ветер дует с севера со скоростью около пяти узлов. Это примерно восемь километров в час. Охранники на вышках могут уже слышать нас. Поэтому, если мы идем к ним, пора зажечь огни, Сэз.
– Хорошо, – ответил Айлеви и включил навигационные огни. – Вы знаете, что вам делать, Эд.
– Разумеется, – кивнул О'Ши.
Вертолет перестал парить на одном месте и двинулся вперед. Капитан поддерживал постоянное количество оборотов двигателя в минуту, лопасти направил под большим углом к земле, чтобы удержаться в воздухе при столь низкой скорости и не застопорить мотор. Вертолет накренился вправо и приближался к северной границе лагеря. Теперь они видели сторожевые вышки, стоявшие через каждые двести метров.
– Приготовьте канистры, – попросил Айлеви Бреннана.
– Все в порядке. Я могу сделать это сам.
– Передайте их мне.
Бреннан достал из большой сумки четыре канистры без маркировок и завел на каждой часовой механизм. Сэз отодвинул вентиляционную отдушину и сбросил вниз первую канистру так, чтобы она упала примерно в полукилометре от лагеря. Через несколько секунд он сбросил вторую, за ней последовала третья, и наконец – четвертая, которая упала рядом с северо-восточной угловой сторожевой вышкой.
– О'кей, капитан. А теперь в лагерь, – сказал Айлеви.
Вертолет сделал круг и пролетел над сторожевыми вышками и колючей проволокой на высоте ста пятидесяти метров.
– Взлетно-посадочная площадка для вертолетов находится в западной части лагеря. – Сэз включил прожектор в нижней части фюзеляжа, и яркий луч осветил верхушки деревьев.
Сейчас русские наверняка пытаются связаться с ними по рации, но Сэз не знал их частоты. Оставалось надеяться, что сначала они попытаются выяснить, что это за вертолет, а уж потом начнут стрелять.
Внезапно перед ними в небо взметнулся яркий луч света и медленно прошелся по фюзеляжу.
– Это, наверное, прожектор взлетно-посадочной полосы, – сказал капитан О'Ши.
– Отлично. – Айлеви просигналил огнями международный код, означающий «неполадки с рацией, разрешите посадку».
– Садимся, Эд.
Свет прожектора ушел от них в сторону, и его яркий луч стал прочесывать взад-вперед заросшую травой полянку, указывая место приземления.
– На поле никого нет, – сказал Бреннан. – Я вижу бревенчатый дом на краю поля. Прожектором водит какой-то парень на площадке. У него автомат. Больше ничего не могу разглядеть.
О'Ши снизил скорость и пролетел над бревенчатым строением на высоте пятьдесят метров, направляясь к центру большой поляны. У Айлеви страшно билось сердце и пересохло во рту.
– Джентльмены, предупреждаю, что вас не ожидают ни деньги, ни медали, ни слава, ни официальное признание, ни перспективы попасть в Белый дом. Всех нас ждут лишь неприятности там, внизу, а возможно, и безымянная могила где-нибудь в чаще русского леса. Так что огромное вам спасибо за то, что вы снова добровольно вызвались отправиться со мной.
Никто не ответил Сэзу.
Вертолет на какое-то мгновение завис в воздухе, а потом плавно приземлился на заросшую травой взлетно-посадочную площадку «школы обаяния».
– Неплохо приземлился, Эд, – сам себе сказал капитан.
Глава 40
Вертолет сел прямо на середину площадки. Бреннан с Миллзом спрыгнули вниз.
Сэз взглянул на часы. Ровно 2.05 ночи. Он повернулся к О'Ши:
– Капитан, взлетаете не позже 3.45, с пассажирами или без них. Это касается любого из нас или всех вместе. Вам ясно?
– Ясно.
– А сейчас выключайте двигатели.
Луч света пропрыгал над вертолетом, выхватил из темноты кокпит, иллюминаторы и осветил регистрационный номер Р-413 на хвосте машины.
– Ну, желаю удачи! – сказал Бреннан.
Айлеви спрыгнул на землю, надел офицерскую фуражку, и уверенно направился к бревенчатому строению.
Человек, стоящий за прожектором, выключил его и направился навстречу Сэзу. Это был молодой пограничник, державший наизготове АК-47.
– Стой! Ваши документы! – резко крикнул он.
Айлеви остановился.
– Я майор Воронин, – по-русски сказал он. – Мне надо увидеться с вашим полковником. Вы что, оглохли, молодой человек? Я прилетел сюда, чтобы увидеться с вашим полковником!
– Так точно!
– Он выслал за мной машину?
– Никак нет! У меня нет никаких указаний по поводу вашего прибытия, майор.
– И очень плохо для вас, – проговорил Айлеви. – Ваша фамилия, рядовой?
– Фролов.
– Что ж, Фролов, позвоните и достаньте мне машину.
– Есть! – Фролов повернулся кругом и пошел к радиорубке.
Айлеви последовал за ним. Радиорубка находилась в бревенчатом доме, крытом листовым железом.
Фролов открыл дверь и посторонился, пропуская Айлеви вперед. Комната освещалась только одинокой лампочкой без абажура. Внутри Сэз увидел еще двоих – на одного больше, чем он рассчитывал.
Один пограничник спал на раскладушке у стены. На его мерно вздымающейся груди покоился томик «Детей Арбата» Рыбакова. Второй, сержант, склонился над шахматами.
– Внимание! Смирно! – крикнул Фролов.
Сержант мигом вскочил из-за стола, скатился с раскладушки спящий, и оба тут же встали по стойке «смирно».
Айлеви огляделся вокруг: в углу печь с изразцами, на которой стоял чайник, на столе – рация, коротковолновый радиоприемник и два телефона. Сэз подошел к шахматной доске и, разглядывая фигуры, спросил Фролова:
– Вы играете белыми? Как вам удалось загнать себя в такое неудачное положение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117