Сэз тратил кучу денег на отличную одежду. Говорили, что в Москве он одевается лучше, чем в Вашингтоне. Похоже, это была демонстрация специально для русских. В Большом театре он всегда появлялся только в смокинге.
– Как у вас сейчас дела с сексом, Сэз? – перебил его мысли Холлис.
– Полагаю, это довольно личный вопрос.
– Нет, профессиональный.
– Ну... Мне не надо напоминать вам, как недавно нашим морским пехотинцам, что местные девицы запрещены. Вообще-то, теоретически, у наших коллег имеются жены.
– Ну, это теоретически.
– А в данный момент в посольстве находятся тридцать две одинокие женщины, и наверняка двадцать из них уже с кем-нибудь спят.
– Неужели? А откуда вы знаете?
– У меня здесь на каждого досье. Отвратительно, правда?
– Воздержусь от комментариев.
– Что касается женщин из других западных посольств, то интимные отношения с ними запрещены сотрудникам спецслужб, коими являемся мы с вами. Нам можно спать только с американками. Вы могли бы пошататься по валютным барам и найти там американскую туристку.
– А вы так и делаете?
– Иногда... Уверен, что ваша жена не вернется. Тем не менее пока вы не получите развод, придется играть по правилам. – Он улыбнулся и похлопал Холлиса по плечу. – О чем задумались, Сэм?
– Просто уточняю правила.
– Что произошло между вами и Лизой? Это – профессиональный вопрос.
– Загляните в свое досье.
– Дело ваше, – холодно сказал Айлеви. – Но поговорим о деле.
– Вообще-то оно принимает новый оборот.
– Что такое?
– Ас хочет переправиться на Запад.
– В самом деле? Может, он просто хочет выяснить, каким образом мы вывозим отсюда людей?
– Возможно. А может быть. Ас действительно хочет сбежать.
Холлис вертел в руке банку с пивом. У Сэза в его профессиональной броне было одно слабое место: он лично недолюбливал русских. Конечно, не любить советский режим – его работа. Однако это иногда мешало ему объективно оценивать того или иного человека, сформированного этим режимом.
– Я не собираюсь избавляться от него или передавать его вам, если вы этого добиваетесь, – произнес Холлис.
– Что же он обещает в обмен на Запад? Какое-нибудь сенсационное сообщение о Бородине?
– Да.
– Наверняка он наварит целый горшок любого дерьма только для того, чтобы смыться отсюда. Вы снова встречаетесь с ним?
– Да. – Холлис поставил банку на пол и вытер руки о брюки. – Но мне не нужна компания.
– Мне бы хотелось самому побеседовать с ним.
– Не думаю, что это стоит делать шефу отдела ЦРУ.
– Позвольте мне самому решать, что делать.
– Разумеется.
В Лэнгли Айлеви считался гением политического анализа. Его прогнозы относительно Советского Союза, особенно горбачевской гласности, оказались настолько близки к истине, что породили шутку, будто у Сэза был приятель в Политбюро. Айлеви прибыл в Москву примерно три года назад в качестве третьего помощника шефа отдела ЦРУ. Теперь он уже стал шефом всего отдела. Он не разрешал покидать территорию посольства без сопровождения по меньшей мере двух сотрудников службы безопасности и одной капсулы с цианидом. Холлис знал, что сам Айлеви частенько уходил из посольства без первого, однако он был уверен, что никогда – без второго.
Айлеви официально работал в дипломатической миссии сотрудником по политическим вопросам, однако это прикрытие было весьма прозрачным. Кагэбэшники знали, кто он на самом деле.
– Может быть, это провокация со стороны Аса, чтобы выманить вас и убить, – предположил Холлис.
– Даже они не убивают высокопоставленных американских дипломатов.
– В вашем случае они могут сделать исключение. К тому же вы – не дипломат.
– Дипломат. У меня есть дипломатический паспорт.
Холлис встал.
– Чем вы занимались в Садовниках вечером в пятницу? – спросил он.
Айлеви тоже поднялся.
– Там праздновали Суккот. Праздник сбора урожая. Нечто вроде благодарственного молебна.
Холлис слышал, что когда-то Айлеви прожил несколько месяцев в русской еврейской общине Бруклинского района Брайтон Бич. Там он научился говорить по-русски и, возможно, был единственным в посольстве человеком, который действительно мог бы сойти за русского.
– Вам известно что-нибудь об иудаизме, Сэм?
– Мне известно, что здесь им не особо увлекаются. Кроме того, религиозные празднества могут привлечь внимание КГБ. Посол не одобрил бы того, что вы дразните власти принимающей нас страны.
– Да пошел он... – сказал Айлеви. – Евреи считаются здесь политически неблагонадежными, поэтому я могу относиться к ним по-братски.
Холлис уловил в его словах нотку иронии. Когда-то ЦРУ тоже считало американских евреев политически неблагонадежными. А сейчас Айлеви стал шефом отделения ЦРУ в Москве отчасти потому, что он еврей. Времена меняются...
Словно прочитав мысли Холлиса, Айлеви заметил:
– Еврейские диссиденты – наша потенциальная «пятая колонна» здесь, Сэм.
«Айлеви ведет опаснейшую игру, – подумал Холлис, – опаснейшую потому, что она стала его личной игрой без официального одобрения и поддержки. И как бы однажды, в один прекрасный день Айлеви не пришлось оказаться наедине со своей пилюлей цианистого калия».
– Послушайте, Сэз, вообще-то я не интересуюсь религией. Но хочу предупредить вас по-дружески: КГБ простит вам даже шпионаж, но не ваш иудаизм. А вы нам нужны, особенно сейчас, пока эти новые дела не утрясутся.
Айлеви никак не прореагировал на слова Холлиса, но сменил тему:
– Итак, где и когда вы встречаетесь с Асом?
Сэм понял, что не сможет уклониться от ответа.
– На могиле Гоголя. В следующее воскресенье. В три часа дня.
Они вышли из кегельбана и остановились у лифтов. Два лифта прибыли одновременно. Холлис вошел в один, а Айлеви – в другой.
Глава 16
Лиза Родз подошла к телефону и набрала номер Сэза. Трубку взяла его секретарша и соединила с ним Лизу.
– Привет, Ли...
– Ты сказал Сэму Холлису, что расстался со мной?
– Нет, и не собирался... Буду с тобой откровенен, я не считаю разумным то, что ты связалась с ним...
– Не лезь в мою жизнь, черт возьми.
– Да успокойся ты!
– О'кей. Извини, – выдохнула она.
– Послушай, если вдруг он порвет с тобой, исчезнет... Что бы там ни случилось, я по-прежнему люблю тебя. Почему бы нам не поговорить...
– Мы уже поговорили.
– Мне действительно следует разозлиться. Что там произошло, в этой деревне?
– Все найдешь в моем отчете.
– Лиза...
– Мне пора идти. Пока, Сэз. – Она повесила трубку. – Черт бы побрал этих мужчин!
Лиза налила себе виски и продолжила работу над пресс-релизом, не вполне понимая, о чем пишет.
Через несколько минут явилась Кей Хоффман и уселась на свое излюбленное место возле кондиционера.
– А... Все корпишь над этим...
Лиза молча продолжала работать. Кей взяла вчерашний номер «Вашингтон пост» и внимательно просмотрела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117