– Скажи, этим все и кончилось?
– Поначалу – да… – объяснил Блуждающий Огонек. – Вернее, это место становилось все больше и больше… А вся область, ну, остальная территория, все уменьшалась и уменьшалась… Племя Унекеумпф, которое жило не тужило на берегу Кипучей Лужи, вдруг почти исчезло, а кто не исчез, бросился бежать из этих мест. А потом такие же необъяснимые события стали происходить и в других уголках Гнилого Болота… Иногда это были совсем маленькие пропажи. Я видел, например, НИЧТО величиной с яичко болотной курочки… Но потом оно, это крохотное НИЧТО, обязательно расширяется. И если кто-нибудь по рассеянности попадет туда ногой или рукой, то исчезает и нога, и рука… В общем, исчезает все, что бы туда ни попало… К слову сказать, это абсолютно не больно, просто вдруг у кого-то, с вашего позволения, начинает чего-то не хватать… Некоторые даже, когда подходили слишком близко, сами кидались в НИЧТО и пропадали навеки… Дело в том, что НИЧТО обладает необоримым притяжением, растущим вместе с ним… Никто в наших краях не может объяснить это страшное явление, никто не знает, как оно возникло и как с ним бороться. И так как оно все больше распространяется, решили отправить посланца к Девочке Королеве, просить у нее совета и помощи… Вот я и есть этот самый, с вашего позволения, посланец…
Все трое выслушали его молча, не поднимая глаз.
– Угу-гу! – прервал молчание Ночной Эльф душераздирающим голосом. – В моих краях происходит буквально то же самое, и меня послали буквально с тем же поручением, что и тебя, угу-гу!..
Мелюзга повернулся к Блуждающему Огоньку.
– Все мы прибыли из разных областей Фантазии, – пропищал он. – Мы встретились здесь совершенно случайно, однако все мы несем Девочке Королеве одну и ту же горькую весть.
– Это значит, что вся Фантазия в беде, – прокряхтел Скалоед.
Блуждающий Огонек в смертельном испуге переводил взгляд с одного на другого.
– Тогда нельзя терять ни минуты! – выкрикнул он, подскочив.
– Мы как раз и собирались тронуться в путь, – объявил Мелюзга. Мы сидим здесь только потому, что в лесу сейчас темно, хоть глаз выколи. Но поскольку вы теперь с нами, Блюбб, вы сможете освещать нам путь.
– Об этом не может быть и речи! – решительно заявил Блуждающий Огонек. – Весьма сожалею, но я никак не могу светить тем, кто разъезжает на улитках. Спешу!
– Да это же гоночная улитка! – обиженно произнес Мелюзга.
– Не хочет светить – не надо! – разозлился Ночной Эльф. – А мы тогда ему не укажем, в каком направлении двигаться!
– Интересно, кому вы все это говорите? – снова заскрипел Скалоед.
И в самом деле, Блуждающий Огонек уже не слышал ни слова – он метался по темному лесу, все удаляясь и удаляясь.
– Ну и пусть! – беспечно заявил Мелюзга Укюк, сдвигая на затылок красный цилиндрик. – Разве можно полагаться в пути на Блуждающий Огонек?
И он лихо вскочил на свою гоночную улитку.
– А я, честно говоря, тоже предпочел бы, чтобы каждый добрался до Башни Слоновой Кости сам по себе, – признался Ночной Эльф и позвал тихим «Угу-гу» летучую мышь. – Ведь я-то лечу! И – фьюить! – его уже и след простыл. Скалоед загасил костер, прибив огонь каменной ладонью.
– По мне, тоже лучше, что мы расстаемся, – послышался в темноте его скрипучий голос. – Хоть не придется следить, как бы ненароком не раздавить Мелюзгу.
И, взгромоздившись на свой каменный велосипед, он с треском и грохотом, не разбирая дороги, покатил по лесу. Время от времени слышался глухой удар – это Скалоед налетал на толстый ствол огромного дерева. Тогда он скрипел зубами и громко ворчал. Но постепенно шум и гул стихал, удаляясь.
Итак, Мелюзга по имени Укюк остался в одиночестве. Он натянул вожжи из серебряных нитей и пропищал:
– Что ж, посмотрим, кто первым туда прибудет. Н-но, трогай!
И прищелкнул языком.
И теперь ничего уже не было слышно, кроме свиста ветра в кронах деревьев.
Башенные часы пробили девять.
Бастиан неохотно оторвался от книги. Он был рад, что эта «Бесконечная История» не имеет к действительности никакого отношения.
Он не любил книжки, в которых уныло рассказывалось об обыденной жизни обыкновенных людей. Такими наблюдениями он был сыт по горло, зачем же еще об этом читать? Кроме того, он приходил в ярость, когда замечал, что ему, вроде бы невзначай, настойчиво что-то внушают. В таких книгах всегда – то более, то менее явно – подсовывают читателю какое-нибудь назидание.
Бастиан любил книги, от которых невозможно оторваться, а еще книги веселые, а еще – те, что заставляют мечтать, и где выдуманные герои переживают самые невероятные приключения, и где можно самому вообразить все, что захочешь, даже то, что там и не написано.
Потому что он в самом деле умел – быть может, единственное, что он и вправду умел – представлять себе что-нибудь очень ярко, как будто все это видишь и слышишь. Когда он рассказывал сам себе разные истории, он вообще забывал обо всем на свете и возвращался к действительности, словно бы очнувшись от сна, лишь после того как история кончалась. А вот эта книга была как раз такой, как те истории, что он придумывал сам. Читая ее, он слышал не только, как скрипят, качаясь, толстые стволы и в их густых кронах завывает ветер, но и такие разные голоса четырех странных посланцев. Ему даже казалось, что он вдыхает запах мха и сыроватой земли в лесу.
Внизу, в классе, сейчас должен начаться урок биологии. И все займутся подсчетом тычинок и пестиков в разных цветах. Бастиан был рад, что сидит не там, а тут, в своем укрытии, и может спокойно читать эту книгу, которая просто создана для него. Точь-в-точь такая, о какой он мог только мечтать.

* * *
Неделю спустя шустрый Ночной Эльф Вишвузул первым добрался до цели. Первым! Вернее, он был убежден, что прибыл первым, поскольку летел по воздуху.
В час заката, когда облака на вечернем небе кажутся расплавленным золотом, он заметил, что его летучая мышь парит над Лабиринтом. Так назывался тянущийся от горизонта до горизонта необозримый цветник, пьянящий тончайшими ароматами и чарующий гармонией сказочных красок. Между живописными куртинами, живыми изгородями, лужайками и клумбами, где росли диковинные цветы, пролегали широкие дорожки и вились узенькие тропинки, переплетаясь так хитроумно и запутанно, что вся эта бескрайняя, многоцветная равнина превращалась в лабиринт. Конечно, устроен он был только забавы ради, для игры и удовольствия, а вовсе не для того, чтобы уберечь Девочку Королеву от злонамеренных посетителей или подвергнуть кого-либо опасности заблудиться. Для этих целей Лабиринт был решительно непригоден, но и Девочка Королева ничуть не нуждалась в такой защите. Ведь на всем безграничном пространстве Фантазии не было ни одного создания, которого ей следовало бы опасаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100