Она отвела взгляд. – Я чувствовала себя такой грязной, такой гадкой оттого, что меня заставляли там делать, что решила: пусть лучше сын думает, что я умерла.
– Рейнольдс забрал вас оттуда?
Джанетт кивнула.
– Через год он вернулся и спросил меня не предпочту ли я роль его любовницы жизни в том борделе. Я выбрала Рейнольдса и оставила всякую надежду вернуться когда-нибудь домой. В бегстве уже не было никакого смысла…
Дэни посмотрела на женщину с сочувствием, хотя и не поняла, что за половые извращения ей пришлось изведать.
– Вам, наверное, интересно, почему я не покончила с собой?
– Нет, но…
– Из-за моей веры, – объяснила Джанетт. – Моя единственная надежда – это спасение в следующей жизни. Я не откажусь от нее даже ради соблазна избавиться от Рейнольдса.
Струи воды из фонтана продолжали взлетать и разлетаться брызгами. На край каменного парапета села птица яркой окраски и окунула голову в воду, чтобы напиться. Потом расправила красные крылья, взлетела и легко перенеслась через высокую стену.
– Теперь вы знаете мою историю. – Мать Троя повернулась к Дэни и взяла ее за руки. Ее карие глаза молили о сочувствии. – Я не видела здесь своего сына. Поэтому, пожалуйста, уходите. Когда найдете его, не рассказывайте ему обо мне.
– Я не могу оставить вас здесь! – возразила Дэни.
– Вам придется это сделать. Я здесь живу. Мой дом здесь, а не на острове Фонтейн.
В голосе и во всем облике Джанетт Фонтейн было столько горечи и безысходной тоски, что Дэни захотелось обнять и утешить ее. Она действительно не могла оставить здесь мать Троя.
Я вернусь, – прошептала Дэни и покинула женщину в зеленом платье.
Когда она шла по благоухающему саду, до нее донеслось единственное слово, произнесенное шепотом:
– Нет!
– Я остолбенела, когда увидела там мать Троя живой и здоровой. Ты только подумай, Лез! Она жила здесь все это время! – Гигант с изумлением покачал головой. – Вот и весь мой рассказ. А что тебе удалось выяснить?
Они сидели на невысокой каменной стене, защищавшей фрукты и овощи Милдред от свиней, которые бесконтрольно передвигались по острову и совершали набеги на сады и тростниковые поля. Возможность побеседовать наедине появилась у них лишь после того, как Милдред легла спать. Когда она негромко захрапела, Дэни вышла из дома и встретилась с Геркулесом возле этой стены. Они сидели за банановой рощицей, скрывавшей их от посторонних взглядов. Во второй половине дня ветер стих, и над островом нависла невыносимая духота.
Дэни задрала свою длинную черную юбку до колен и принялась обмахивать ею свои ноги, пытаясь образом охладиться. Юбка собралась в кучу у нее на бедрах, но она не опускала ее и покачивала ногами, разговаривая со своим партнером.
– Рейнольдс – нехороший человек, – сказал Геркулес. – Рабы оказались неразговорчивыми, и от них я ничего не смог добиться, но зато кухарка у них очень смелая женщина и ведет себя так, как будто совсем его не боится. Она мне много чего рассказала. Все что мне нужно было делать, это широко улыбаться и позволять ей трогать мои волосы… – Он повернулся в темноте и дотронулся рукой до своего нимба. – Как вы думаете, миз Дэни, мне нужно подстричь мои волосы?
– Я думаю, что лично отрежу их своим ножом, если ты не начнешь говорить о деле! Что ты узнал?
– Похоже, у Рейнольдса есть склонность к беспричинной жестокости, но эта черта его не всегда проявляется. Поэтому все там боятся этого человека. Он может спокойно и вежливо разговаривать с вами, а в следующий момент наброситься на своих рабов и избить их до полусмерти без всякого повода. Эти приступы бешенства нападают на него совершенно неожиданно. И все женщины его боятся. Похоже, он больно любит это…
– Что?
– Я говорю, похоже, он очень любит это.
Дэни стукнула его по плечу.
– Я слышала, что ты сказал. Я спрашиваю, что он любит так сильно?
Он медленно повернулся к ней, пытаясь рассмотреть в темноте выражение ее лица.
– Это неважно.
Разумеется, такой ответ не мог ее удовлетворить.
– Что он любит сильно?
Геркулес смущенно поежился и опустил голову. Хотя он пробормотал ответ себе под нос, Дэни расслышала его.
– Заниматься любовью.
Бедная Джанетт, – прошептала она.
Он и с мужчинами любит этим заниматься.
С мужчинами? Как…
Геркулес перебил ее, прежде чем она успела задать очередной вопрос.
– Я не хочу вдаваться в это. Нет, мэм. Я вам об этом ничего не скажу. Спросите кого-нибудь другого.
Дэни подавила свое любопытство и задала вопрос, который волновал ее больше всего.
– Ты думаешь, Трой еще жив?
– Должен быть, жив, миз Дэни. Похоже, на земле Рейнольдса очень много построек, где содержатся рабы. Есть даже специальное место, что-то вроде тюрьмы, куда помещают непокорных и тех, кто пытается убежать. – Он наклонился к ней, словно хотел сообщить важный секрет. – Кухарка сказала мне, что слышала, будто там есть и белые рабы, только она ни одного еще не видела.
Дэни встала и принялась медленно ходить взад и вперед, пытаясь разработать план.
– Туда мы и отправимся! Где находится эта тюрьма?
– Я не знаю. Знаю только, что она каменная и что в ней нет окон, одна лишь дверь.
Каменный дом!
Эти слова произнес надсмотрщик Маккарти в разговоре с Рейнольдсом, которые она подслушала.
– Мы поедем туда завтра ночью, – сказала она, приняв решение.
– Завтра?
– Да. Нам больше нельзя откладывать.
– Только как мы проберемся туда и как уйдем с мистером Троем, если он там?
– Как? Я не знаю, как. Я еще думаю над этим. Но в одном я уже уверена: я не могу отправиться на поиски Троя в этом, – она снова подняла свою юбку. – Но я сгорю здесь заживо в своих кожаных штанах! Тебе придется сходить завтра в город и купить мне какие-нибудь брюки и рубашку. Желательно, чтобы они были темные. У тебя остались деньги, которые я тебе дала?
– Да, мэм. Я спрятал их за домом, где живут слуги.
– Можешь тратить их. Еще нам понадобятся лошади. Завтра ночью, как только Милдред уснет, я приду сюда. Жди меня здесь.
Волнуясь и нервничая, словно попавшее в западню животное, Дэни весь день проверяла и перепроверяла свои пистолеты, осматривала содержимое своих сумок и смазывала винтовки, которые привезла из Луизианы, тщательно завернув их в шкуру. Она делала все это украдкой, так что Милдред ничего не заметила.
Геркулес отправился в город на рассвете. Она знала, что он вернулся в назначенное время, и с замиранием сердца ждала наступления темноты.
Постепенно ярко-синее небо окрасилось пылающими закатными красками, сменившимися лиловыми сумерками. На остров опустилась темнота, и Милдред наконец удалилась на покой. Дэни вырезала из своих высоких сапог горностаевую подкладку, надела их и сунула в голенище правого нож вместе с ножнами, Длинное черное платье полностью закрыло сапоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Рейнольдс забрал вас оттуда?
Джанетт кивнула.
– Через год он вернулся и спросил меня не предпочту ли я роль его любовницы жизни в том борделе. Я выбрала Рейнольдса и оставила всякую надежду вернуться когда-нибудь домой. В бегстве уже не было никакого смысла…
Дэни посмотрела на женщину с сочувствием, хотя и не поняла, что за половые извращения ей пришлось изведать.
– Вам, наверное, интересно, почему я не покончила с собой?
– Нет, но…
– Из-за моей веры, – объяснила Джанетт. – Моя единственная надежда – это спасение в следующей жизни. Я не откажусь от нее даже ради соблазна избавиться от Рейнольдса.
Струи воды из фонтана продолжали взлетать и разлетаться брызгами. На край каменного парапета села птица яркой окраски и окунула голову в воду, чтобы напиться. Потом расправила красные крылья, взлетела и легко перенеслась через высокую стену.
– Теперь вы знаете мою историю. – Мать Троя повернулась к Дэни и взяла ее за руки. Ее карие глаза молили о сочувствии. – Я не видела здесь своего сына. Поэтому, пожалуйста, уходите. Когда найдете его, не рассказывайте ему обо мне.
– Я не могу оставить вас здесь! – возразила Дэни.
– Вам придется это сделать. Я здесь живу. Мой дом здесь, а не на острове Фонтейн.
В голосе и во всем облике Джанетт Фонтейн было столько горечи и безысходной тоски, что Дэни захотелось обнять и утешить ее. Она действительно не могла оставить здесь мать Троя.
Я вернусь, – прошептала Дэни и покинула женщину в зеленом платье.
Когда она шла по благоухающему саду, до нее донеслось единственное слово, произнесенное шепотом:
– Нет!
– Я остолбенела, когда увидела там мать Троя живой и здоровой. Ты только подумай, Лез! Она жила здесь все это время! – Гигант с изумлением покачал головой. – Вот и весь мой рассказ. А что тебе удалось выяснить?
Они сидели на невысокой каменной стене, защищавшей фрукты и овощи Милдред от свиней, которые бесконтрольно передвигались по острову и совершали набеги на сады и тростниковые поля. Возможность побеседовать наедине появилась у них лишь после того, как Милдред легла спать. Когда она негромко захрапела, Дэни вышла из дома и встретилась с Геркулесом возле этой стены. Они сидели за банановой рощицей, скрывавшей их от посторонних взглядов. Во второй половине дня ветер стих, и над островом нависла невыносимая духота.
Дэни задрала свою длинную черную юбку до колен и принялась обмахивать ею свои ноги, пытаясь образом охладиться. Юбка собралась в кучу у нее на бедрах, но она не опускала ее и покачивала ногами, разговаривая со своим партнером.
– Рейнольдс – нехороший человек, – сказал Геркулес. – Рабы оказались неразговорчивыми, и от них я ничего не смог добиться, но зато кухарка у них очень смелая женщина и ведет себя так, как будто совсем его не боится. Она мне много чего рассказала. Все что мне нужно было делать, это широко улыбаться и позволять ей трогать мои волосы… – Он повернулся в темноте и дотронулся рукой до своего нимба. – Как вы думаете, миз Дэни, мне нужно подстричь мои волосы?
– Я думаю, что лично отрежу их своим ножом, если ты не начнешь говорить о деле! Что ты узнал?
– Похоже, у Рейнольдса есть склонность к беспричинной жестокости, но эта черта его не всегда проявляется. Поэтому все там боятся этого человека. Он может спокойно и вежливо разговаривать с вами, а в следующий момент наброситься на своих рабов и избить их до полусмерти без всякого повода. Эти приступы бешенства нападают на него совершенно неожиданно. И все женщины его боятся. Похоже, он больно любит это…
– Что?
– Я говорю, похоже, он очень любит это.
Дэни стукнула его по плечу.
– Я слышала, что ты сказал. Я спрашиваю, что он любит так сильно?
Он медленно повернулся к ней, пытаясь рассмотреть в темноте выражение ее лица.
– Это неважно.
Разумеется, такой ответ не мог ее удовлетворить.
– Что он любит сильно?
Геркулес смущенно поежился и опустил голову. Хотя он пробормотал ответ себе под нос, Дэни расслышала его.
– Заниматься любовью.
Бедная Джанетт, – прошептала она.
Он и с мужчинами любит этим заниматься.
С мужчинами? Как…
Геркулес перебил ее, прежде чем она успела задать очередной вопрос.
– Я не хочу вдаваться в это. Нет, мэм. Я вам об этом ничего не скажу. Спросите кого-нибудь другого.
Дэни подавила свое любопытство и задала вопрос, который волновал ее больше всего.
– Ты думаешь, Трой еще жив?
– Должен быть, жив, миз Дэни. Похоже, на земле Рейнольдса очень много построек, где содержатся рабы. Есть даже специальное место, что-то вроде тюрьмы, куда помещают непокорных и тех, кто пытается убежать. – Он наклонился к ней, словно хотел сообщить важный секрет. – Кухарка сказала мне, что слышала, будто там есть и белые рабы, только она ни одного еще не видела.
Дэни встала и принялась медленно ходить взад и вперед, пытаясь разработать план.
– Туда мы и отправимся! Где находится эта тюрьма?
– Я не знаю. Знаю только, что она каменная и что в ней нет окон, одна лишь дверь.
Каменный дом!
Эти слова произнес надсмотрщик Маккарти в разговоре с Рейнольдсом, которые она подслушала.
– Мы поедем туда завтра ночью, – сказала она, приняв решение.
– Завтра?
– Да. Нам больше нельзя откладывать.
– Только как мы проберемся туда и как уйдем с мистером Троем, если он там?
– Как? Я не знаю, как. Я еще думаю над этим. Но в одном я уже уверена: я не могу отправиться на поиски Троя в этом, – она снова подняла свою юбку. – Но я сгорю здесь заживо в своих кожаных штанах! Тебе придется сходить завтра в город и купить мне какие-нибудь брюки и рубашку. Желательно, чтобы они были темные. У тебя остались деньги, которые я тебе дала?
– Да, мэм. Я спрятал их за домом, где живут слуги.
– Можешь тратить их. Еще нам понадобятся лошади. Завтра ночью, как только Милдред уснет, я приду сюда. Жди меня здесь.
Волнуясь и нервничая, словно попавшее в западню животное, Дэни весь день проверяла и перепроверяла свои пистолеты, осматривала содержимое своих сумок и смазывала винтовки, которые привезла из Луизианы, тщательно завернув их в шкуру. Она делала все это украдкой, так что Милдред ничего не заметила.
Геркулес отправился в город на рассвете. Она знала, что он вернулся в назначенное время, и с замиранием сердца ждала наступления темноты.
Постепенно ярко-синее небо окрасилось пылающими закатными красками, сменившимися лиловыми сумерками. На остров опустилась темнота, и Милдред наконец удалилась на покой. Дэни вырезала из своих высоких сапог горностаевую подкладку, надела их и сунула в голенище правого нож вместе с ножнами, Длинное черное платье полностью закрыло сапоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111