– Тогда возьми меня. Я твоя, Чейз.
Когда она прильнула к нему всем телом, он подумал, что сейчас сойдет с ума от вожделения. Брезентовые штаны стали для него слишком тесны.
Благословляя спасительную темноту, он провел пальцами по вырезу ее платья, пока не нащупал то место, откуда начинался длинный ряд пуговок. Он никогда не терял головы даже под револьверным дулом, но теперь он чувствовал, что его захлестывают такие эмоции, которые он не в состоянии контролировать. Чейз постоянно твердил себе, что она не продажная девка, а леди, нетронутая девственница, женщина, которую нужно лелеять, перед которой нужно преклоняться, которой нужно восхищаться.
Она не шевелилась, когда он медленно, осторожно, пуговка за пуговкой, расстегнул ее корсаж. В темноте ее ангельский профиль казался размытым и призрачным. Эва стояла перед ним. Она уже не дрожала, а просто смотрела в узенькое окошко его комнаты и слушала шум дождя за стеной.
Он освободил от мокрого тяжелого платья ее плечи и помог ей вынуть руки из рукавов. Зацепив пальцами складки ткани на ее талии, он стащил с нее платье и нижнюю юбку. Его задачу облегчало то, что мокрая ткань упала как бы сама собой, под собственным весом.
Она поежилась.
Он протянул к ней руки и обхватил ее обнаженные плечи ладонями. Ее кожа была холодной и влажной на ощупь.
– Ты замерзла, – прошептал он.
– Я этого не чувствую, – проворковала она. – Я чувствую только тебя.
Его руки скользнули ниже, вдоль ее предплечий, к запястьям, и он потянул ее к кровати, стоявшей у стены, напротив окна. Она не протестовала, а послушно шла за ним. В полумраке ему плохо были видны ее корсет и панталончики, но ему было ужасно любопытно, какой фантастический цвет она выбрала на этот раз.
У самой кровати он остановился, не желая показаться ей слишком грубым. Если сейчас она отвергнет его, то он, конечно, отпустит ее. А что ему еще останется делать? И неважно, чего это ему будет стоить. Но он не мог позволить себе взять ее силой, несмотря на то, что он весь горел в огне желания.
Как бы без слов приглашая ее разделить с ним его ложе, он скинул с постели покрывало.
– Я думаю, что мне стоит снять вот это.
Эти слова она произнесла так нежно, что он сначала подумал было, что ослышался. Сердце гулко стучало у него в груди. Чейз протянул руку, чтобы помочь ей снять оставшееся белье. Как он обнаружил, это с трудом можно было назвать корсетом и панталонами. Это была просто небольшая полосочка ткани, и, чтобы выскользнуть из нее, Эве пришлось крепко схватиться за руку Чейза.
Он слышал, как у нее снова начали стучать зубы; несмотря на то, что она утверждала, будто совсем не замерзла, она была холодна, как лед. Он наклонился и приподнял одеяла, и когда она, обнаженная, нырнула под них, Чейз натянул их до ее подбородка. Он присел на краешек кровати, тут же прогнувшейся под его весом. Его сапоги так промокли, что стоило немалых усилий снять их. Они упали на пол с грохотом, перекрывшим даже ужасный шум дождя, барабанящего по крыше.
Он сорвал с себя последнюю одежду и бросил рядом с вещами Эвы, стараясь не действовать слишком быстро, чтобы не спугнуть ее своей поспешностью.
Возьми меня. Я твоя, Чейз. Понимала ли она, что сказала? Да знала ли она вообще, о чем просила?
– Чейз?
Ее нежный, сладкий голосок словно мучил его, подогревая его страсть. Он потянулся к ней и провел рукой по ее волосам.
– Что, Эва?
– Обними меня. – Это требование уничтожило все его колебания. Не помня себя от желания, он заключил ее в объятия. Кольцо рук сомкнулось на его шее. От этого ее грудь напряглась и коснулась его тела.
Он обнял ее крепче, его плоть прижалась к ней. Ее кожа все еще была холодной после того испытания, что ей пришлось пережить. Он чувствовал себя так, как будто сгорает в огне, но лежал так спокойно, как только мог, согревая ее своим теплом, наслаждаясь тем, как бурно бьются их сердца, как сливается воедино их дыхание, как желание и восторг переполняют их. Он зарылся лицом в ее волосы, поцеловал висок, а потом – пульсирующую жилку на шее.
– Эва. – Вот и все, что он был в состоянии произнести. Ее имя стало молитвой, которая срывалась с его губ после каждого нежного, благоговейного поцелуя. – Эва. Эва. Эва.
Она придвинулась ближе и начала делать бедрами медленные, круговые, игривые движения, дразня его возбужденную плоть. В голове у него тут же помутилось, и все поплыло перед глазами.
По крыше барабанил дождь, завывал ветер. Комната была наполнена звуками, они окружали Эву и Чейза и сопровождали биение их сердец. Пускай за окном ревет буря. Разве может она помешать их страсти, которая разгоралась все сильнее? Когда Эва начала двигаться под ним, Чейз даже испугался, что не сможет дольше сдерживаться и потеряет над собой контроль еще до того, как войдет в нее.
Из ее горла вырвался глухой стон, и она раздвинула бедра. Его напряженная плоть скользнула между них. Чейз перевернул ее на спину и, опираясь на локти, навис над ней и прижался к ее теплому влажному естеству. Ее глаза были открыты, и он заметил нечто большее, чем просто блеск непролитых слез.
– Ты уверена? – Его ладонь накрыла ее грудь и сразу налилась приятной тяжестью.
Она снова застонала и вся изогнулась под ним. Ее слова были не более чем легким вздохом.
– О, Чейз, прошу тебя, не заставляй меня больше ждать.
ГЛАВА 15
Сегодня она безраздельно принадлежала ему.
Нет, он точно бредит. Чейз отстранился, боясь, как бы не обидеть ее. Прямо над ними небо прорезала вспышка молнии. Гроза разразилась с новой силой. Голубоватый свет дал ему возможность на миг увидеть ее лицо. Глаза ее были наполнены блестящими слезинками. Эти изумруды, обычно такие сверкающие, в темноте казались потухшими, почти бесцветными.
– Ты плачешь?
Она поцеловала его долгим и томным поцелуем, растягивая удовольствие, подогревая его желания.
– Не потому, что мне грустно, – прошептала она, когда поцелуй закончился. – Я хочу тебя, Чейз. Я хочу тебя сейчас.
В эту ночь ночей он не хотел спешить, но он не знал, на сколько еще хватит его терпения.
Когда настанет утро, когда утихнет буря и яркое солнце пошлет на землю свои лучи, Эва скорее всего сделает вид, что этой ночи вовсе и не было. Если она решит уехать навсегда, так тому и быть. Ему придется научиться жить, не добавляя новой боли к своим несчастьям.
Но сегодня она предлагает ему бесценный дар. Не имеет значения, что будет завтра, но он хотел быть уверенным в том, что эту ночь Эва никогда не забудет.
– Ты уверена, что хочешь именно этого, Эва?
– Да, уверена.
Он устроился поудобнее, провел ладонью по ее груди, по мягким завиткам волос, а потом спустился ниже, к горячему лону.
Эва застонала от его прикосновения. Она сама начала двигаться, прижимая к себе его ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91