– Мира… – шептал он, стараясь сдержать дрожь, но застонал, когда Мира выгнулась, открываясь ему навстречу.
Они с упоением познавали блаженство любви, объятия, прикосновения, открывая тайны, которые известны лишь любовникам.
Алек узнал, что ей нравится погружать пальцы в волосы на его груди, что ее ноги словно созданы для того, чтобы обнимать его бедра. Мира обнаружила, что может вызвать у него дрожь наслаждения, если осторожно проведет ногтями по его спине, и Алек, который никогда не терял самообладания, был не силах сдержать стон блаженства. Он зарылся лицом в ее волосы и слышал только ее прерывистое дыхание и страстные стоны. И лишь тогда он позволил себе погрузиться в ее бархатные глубины, дарящие ему непередаваемое наслаждение.
Потом они долго молча лежали, обнявшись, ее голова покоилась у него на плече, рука обнимала талию. Алек взял ее руку и поцеловал каждый пальчик, приподнялся на локте и посмотрел на улыбающуюся Миру. Вдруг его лицо стало серьезным.
– Как мог я так долго жить без тебя? – со страхом в голосе проговорил он. – Я жил вполсилы. Я не знал, что ты так нужна мне.
– Я тоже не могу жить без тебя. – Глаза Миры наполнились слезами. – Не только после сегодняшней ночи.
Он провел пальцами по ее губам, успокаивая.
– Не говори так. Не бойся будущего. Теперь ты моя, и ничто не в силах изменить мои чувства к тебе. Даже ты сама.
Мира согласно кивнула, пытаясь остановить слезы. В эту минуту она так любила и доверяла ему, что была готова рассказать все о своем прошлом. Ей казалось, что именно в этот момент они могут поделиться самыми сокровенными мыслями. Слова были готовы сорваться с ее губ, но она вовремя остановилась.
Нет. Сейчас она не может ему все рассказать и, наверное, не сможет никогда.
– Никогда не оставляй меня…
– Нет, конечно, никогда. – Он нежно поцеловал ее влажные щеки.
– Я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы вы с Карром расследовали дальше дело Холта.
– Но я должен.
В ее влажных глазах засветилось упрямство.
– Я тебя просто не отпущу, Алек.
– Я не собираюсь уезжать в ближайшие несколько дней.
– Если ты соберешься уехать, я устрою жуткую сцену.
– Сколько угодно, если простишь меня после возвращения.
– Я прощаю тебя прямо сейчас, – прошептала Мира.
Его губы неторопливо нашли ее рот, руки блуждали по телу, находя новые и новые отзывчивые местечки.
* * *
Мира всегда думала, что после свадьбы она будет лучше знать и понимать мужа. Жизнь супругов в ее представлении всегда была связана с открытостью отношений и взаимопониманием. Но вскоре она почувствовала, что Алек был намного сложнее, чем она предполагала. Она никогда не знала, как поведет себя Алек с ней в эту ночь – как нежный любовник или похотливый выдумщик, игривый проказник или коварный соблазнитель, от которого ее телу не удастся скрыть ни одного секрета.
Большую часть времени они проводили вдвоем; он без конца баловал ее, дарил драгоценности, шелка; он будил еще до рассвета и читал стихи или шептал на ухо свои необычные желания. Иногда он поощрял ее желание прокатиться на нем верхом и возился с ней, как с непотребной девкой, а Мира дразнила его, сверкая голыми бедрами, задрав юбку, будто переходила вброд бурный ручей.
Однажды вечером, когда Мира принимала теплую ванну, она ощутила прикосновение его ищущих рук.
– Осторожно! В прошлый раз ты чуть не утопил меня, – игриво отбивалась Мира от Алека.
Вместо ответа он опустил руки в воду и дотронулся до сосков. Через пять минут такой игры она запрокинула голову и, неровно дыша, стала повторять его имя. Он продолжал ласки, целовал ее в шею, грудь, видя, что от удовольствия она закрыла глаза и наслаждалась его прикосновениями и теми чувствами, которые они вызывали.
Мира была прилежной ученицей, овладевая вершинами любовной науки. Она умела наслаждаться и получить удовольствие от занятий любовью. Алек всегда бывал разным: иногда страстный и нежный, а иногда шаловливый, но он никогда не был эгоистом в постели. Постепенно, шаг за шагом, он сокрушал страхи и предубеждения Миры, убеждая ее, что любовный акт – это один из способов выражения чувств и ему надо учиться как искусству.
В присутствии посторонних Мира умело играла роль дамы высшего света – сдержанной, образованной, во всем прислушивающейся к словам мужа. Но стоило им остаться вдвоем, она становилась естественной и открытой, не скрывающей своих чувств. Они часто спорили о политике и государственных делах, в которые обычно не принято посвящать женщин. Как-то они заговорили о росте преступности в Лондоне.
Эта тема обсуждалась в парламенте, но, кроме того, у каждого из них были свои причины интересоваться этим вопросом.
– Ты читал сегодняшнюю статью в «Тайме» о кораблях? – спросила Мира за послеобеденной игрой в карты. Вечерние тени лежали в углах комнат, стол освещался канделябром.
– Нет, не читал.
– Это правда, что пятьсот заключенных содержатся на десяти кораблях на Темзе?
– Да, в обычных тюрьмах уже не хватает места.
– В статье говорится, что на ночь трюмы запирают. Как же эти люди дышат? Что будет, если там начнется эпидемия или возникнет пожар?
– Выживут только сильнейшие. Многие погибают там. – Алек потерял интерес к картам и положил их картинкой вниз на стол. – В большинстве случаев смерть для этих парней лучше, чем будущее. Все их занятия ограничиваются игрой в карты и драками. Те, кто покрепче, чистят реки, некоторые шьют униформу.
– А после освобождения? – задала вопрос Мира, взволнованная тем, что услышала.
– Ну, например, после такого ада, как Ньюгейт, вышедший из ее стен пытается отомстить системе и обществу, которые засадили его туда.
– Поэтому они объединяются в банды? Чтобы отомстить обществу?
Алек утвердительно покачал головой, и Мира с грустью подумала о Гийоме. Она молилась, чтобы после их расставания он не стал членом одной из таких групп. Хотя он за свою жизнь и совершил много преступлений, Мира все-таки надеялась, что у брата хватит ума и осторожности и он не зайдет слишком далеко.
– Ты что-то вспоминаешь? – заинтересованно спросил Алек.
– Ничего, – ответила она с наигранной легкостью, которую трудно было изобразить после таких размышлений.
Алек замолчал. «Когда же, – думал он, – она наконец поверит мне? Произойдет ли такое когда-нибудь?»
– Я скажу, чтобы нам принесли чаю, – сказала Мира, вставая из-за стола. Она задела платьем карты, и они полетели на пол, как осенние листья, подхваченные порывом ветра.
Алек не отрываясь смотрел на упавшие карты. Мира вернулась, но он, пристально уставившись в пол, не обращал на нее внимания.
– Алек? Что-нибудь случилось? – спросила Мира, с беспокойством глядя на мужа. Он закрыл глаза и отвернулся.
– Господи, я не помню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90