Мира отчаянно прижалась к Алеку, желая оставаться в таком положении целую вечность. Она не могла дольше скрывать от себя, что любит Фолкнера, что больше никого не полюбит так сильно.
Ей нравилось в нем все, как он дразнил и как успокаивал се, как он смеялся, как он обнимал ее, его гнев, его желания… Ей нравились сильные стороны его характера и даже недостатки.
– С Саквилем произошел несчастный случай. Он упал с лошади еще до того, как я приехала в поместье, – сказала Мира, уютно устраиваясь рядом с Алеком, уткнувшись лицом в его шею. – Он ушиб спину. Потребовалось много времени, прежде чем он выздоровел, но когда я приехала, он чувствовал себя уже достаточно хорошо. Он следил, чтобы обо мне заботились.
– Держу пари, это было именно так.
– Если бы не его доброта, я могла бы умереть. Когда я поправилась, он сказал, что привязался ко мне и.., хотел, чтобы я стала его любовницей. Я знала, что обязана ему жизнью и ничем другим не могу отплатить ему за доброту. Он приходил ко мне несколько раз, но никогда.., он не мог… Вы…
– Я понимаю.
– Несчастный случай лишил его способности заниматься любовью, но он очень гордый человек и боится, что кто-нибудь узнает о его недостатке. Саквиль сказал, что мне нужно и дальше помогать ему делать вид, будто я его любовница. Он настолько горд и все время беспокоится о мнении окружающих. Я пообещала никому не рассказывать и убедить вас…
– Не беспокойся, все в порядке.
Напряжение Алека прошло. Он взял ее лицо в свои ладони и посмотрел ей прямо в глаза.
– Ты не уедешь завтра, – сказал Алек спокойно, но уверенно. – Ты всегда решала свои проблемы бегством, но теперь с этим покончено. Так больше не будет.
Мира попробовала отстраниться. Он не знает всей правды, не представляет, насколько проблематично, как полно разных помех ее прошлое. Оно не может быть просто забыто, вычеркнуто из памяти. Рано или поздно оно напомнит о себе, принесет ей новые страдания, снова и снова будет бередить старые душевные раны всю оставшуюся жизнь. Нет, надо уезжать. Другого выхода нет.
– Я не хочу встречаться с ними, – сказала Мира.
– Ты не можешь всю жизнь бегать от Беркли. После того как ты встретишься с ними, тебе уже будет нечего бояться.
Мира сожалела о том, что это не могло быть правдой. Но спорить с ним просто невозможно – он говорит так убедительно, с абсолютной уверенностью. Мира неуверенно кивнула, закрыв глаза, когда он поцеловал ее в лоб. Его губы были теплыми и нежными. Как приятен этот поцелуй. Вдруг она вспомнила его уверенную руку на своих бедрах и возмутилась;
– Алек, вы.., когда-нибудь содержали любовницу?
Ей захотелось провалиться сквозь землю, когда Алек улыбнулся, показывая, что прекрасно понял все, о чем она думает. Он с удивлением посмотрел на нее.
– Все в свое время, детка. Давай выпутаем тебя из этой истории, прежде чем впутать в другую.
– Я не спрашивала вас… – начала Мира с достоинством.
– Я знаю, о чем ты спрашивала.
– Меня не заботит…
– Мой ответ – нет. Я не встречал женщины, которая могла бы надолго заинтересовать меня. Устроить любовницу в шикарном доме, исполнять ее капризы и показываться с ней на людях – все это накладывает на меня определенные обязанности, которые мне в тягость.
– Да поможет небо той женщине, на которой вы решите жениться, – сказала Мира грубовато. – Одной-единственной женщины никогда не будет достаточно для вас.
– О, я не согласен. Я намерен прекратить все свои флирты после женитьбы. Раз я требую от жены абсолютной верности, то должен так же строго судить себя, как ты думаешь?
– Да. Я думаю, это очень.., очень…
– Практично, – сказал Алек пока она подыскивала нужное слово. – Гораздо удобнее, не говоря уже о том, что менее накладно, чем содержать и жену, и любовницу. Но это обстоятельство очень осложняет задачу поиска подходящей женщины.
Мира была обеспокоена, что разговор принял такой оборот.
«Очевидно, – думала она с грустью, – что я совсем не та женщина, на которой мог бы жениться такой человек. Но если бы я захотела стать чьей-то любовницей, тогда.., нет ничего ужасного в том, если этим мужчиной будет Алек. Это было бы совсем неплохо».
– Представляю себе: ваши стандарты, должно быть, поразительные, – заметила она без оптимизма.
– Поразительны, но не недостижимы. Я очень справедлив. – Его улыбка была насмешливой. – Если бы не твой характер, твое темное прошлое и твоя привычка хмуриться со мной, ты, вероятно, была бы первой претенденткой.
Почему он так любит дразнить ее?
– Не знаю, почему я разговариваю с вами, – коротко сказала Мира.
– Зато я знаю. Потому что – и это главная причина – я не осуждаю тебя за то, какая ты есть. Потому что я сделан из того же теста, и, кроме того, мы очень подходим друг другу.
Мира не знала, плакать ей или смеяться. К несчастью, он не знает, что на самом деле она собой представляет – дочь проститутки. Сделаны из того же теста? Даже если это правда, все равно между ними слишком много различий. Они две противоположности во всем. Она уже открыла рот, чтобы заявить об этом, но Алек перебил ее.
– Не трудись опровергать мои слова. У тебя живой ум, ты умеешь уловить сущность тех людей, кто тебя окружает.
То же происходит со мной. Многих людей ты в действительности не уважаешь.., так же, как и я.
– Вы, очевидно, не уважаете меня, иначе не разговаривали бы так грубо, – ответила Мира; ее глаза горели. – Если в вашем понимании симпатия заключается в перечислении списка моих недостатков…
– Но это не недостатки, моя драгоценная крошка. Я делаю тебе комплименты.
– Лучше бы вы перестали оскорблять меня и говорить, что делаете комплименты, или делать комплименты, более похожие на замаскированные оскорбления!
– Если мое общество начинает утомлять тебя, ты всегда можешь уйти, – предложил Алек и рассмеялся, потому что Мира именно так и поступила.
* * *
Часы пробили одиннадцать. Мира сидела за туалетным столиком на изящном стуле с изогнутой спинкой, опираясь подбородком на ладонь. Пламя свечи отражалось в зеркале, освещая ее лицо и красное дерево столика. В зеркале она видела неясные очертания предметов в струившемся через окно свете звезд. Комната в башенке была изящно, по-женски, обставлена: мебель белого цвета, стены – в розовых тонах с замысловатым орнаментом, складки занавесок и драпировок. Платья и накидки висели в шкафу красного дерева, перчатки и шляпы – в инкрустированном шкафчике.
Это была светлая и просторная комната, заполненная всевозможными безделушками, фарфоровыми фигурками, вышивками с китайскими орнаментами. Было время, когда она даже не могла представить себе такое место, не могла вообразить себя среди такой роскоши. Пушистые полотенца, натертые воском дубовые полы, щетки для волос с ручками из слоновой кости – все это было неизвестно Мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Ей нравилось в нем все, как он дразнил и как успокаивал се, как он смеялся, как он обнимал ее, его гнев, его желания… Ей нравились сильные стороны его характера и даже недостатки.
– С Саквилем произошел несчастный случай. Он упал с лошади еще до того, как я приехала в поместье, – сказала Мира, уютно устраиваясь рядом с Алеком, уткнувшись лицом в его шею. – Он ушиб спину. Потребовалось много времени, прежде чем он выздоровел, но когда я приехала, он чувствовал себя уже достаточно хорошо. Он следил, чтобы обо мне заботились.
– Держу пари, это было именно так.
– Если бы не его доброта, я могла бы умереть. Когда я поправилась, он сказал, что привязался ко мне и.., хотел, чтобы я стала его любовницей. Я знала, что обязана ему жизнью и ничем другим не могу отплатить ему за доброту. Он приходил ко мне несколько раз, но никогда.., он не мог… Вы…
– Я понимаю.
– Несчастный случай лишил его способности заниматься любовью, но он очень гордый человек и боится, что кто-нибудь узнает о его недостатке. Саквиль сказал, что мне нужно и дальше помогать ему делать вид, будто я его любовница. Он настолько горд и все время беспокоится о мнении окружающих. Я пообещала никому не рассказывать и убедить вас…
– Не беспокойся, все в порядке.
Напряжение Алека прошло. Он взял ее лицо в свои ладони и посмотрел ей прямо в глаза.
– Ты не уедешь завтра, – сказал Алек спокойно, но уверенно. – Ты всегда решала свои проблемы бегством, но теперь с этим покончено. Так больше не будет.
Мира попробовала отстраниться. Он не знает всей правды, не представляет, насколько проблематично, как полно разных помех ее прошлое. Оно не может быть просто забыто, вычеркнуто из памяти. Рано или поздно оно напомнит о себе, принесет ей новые страдания, снова и снова будет бередить старые душевные раны всю оставшуюся жизнь. Нет, надо уезжать. Другого выхода нет.
– Я не хочу встречаться с ними, – сказала Мира.
– Ты не можешь всю жизнь бегать от Беркли. После того как ты встретишься с ними, тебе уже будет нечего бояться.
Мира сожалела о том, что это не могло быть правдой. Но спорить с ним просто невозможно – он говорит так убедительно, с абсолютной уверенностью. Мира неуверенно кивнула, закрыв глаза, когда он поцеловал ее в лоб. Его губы были теплыми и нежными. Как приятен этот поцелуй. Вдруг она вспомнила его уверенную руку на своих бедрах и возмутилась;
– Алек, вы.., когда-нибудь содержали любовницу?
Ей захотелось провалиться сквозь землю, когда Алек улыбнулся, показывая, что прекрасно понял все, о чем она думает. Он с удивлением посмотрел на нее.
– Все в свое время, детка. Давай выпутаем тебя из этой истории, прежде чем впутать в другую.
– Я не спрашивала вас… – начала Мира с достоинством.
– Я знаю, о чем ты спрашивала.
– Меня не заботит…
– Мой ответ – нет. Я не встречал женщины, которая могла бы надолго заинтересовать меня. Устроить любовницу в шикарном доме, исполнять ее капризы и показываться с ней на людях – все это накладывает на меня определенные обязанности, которые мне в тягость.
– Да поможет небо той женщине, на которой вы решите жениться, – сказала Мира грубовато. – Одной-единственной женщины никогда не будет достаточно для вас.
– О, я не согласен. Я намерен прекратить все свои флирты после женитьбы. Раз я требую от жены абсолютной верности, то должен так же строго судить себя, как ты думаешь?
– Да. Я думаю, это очень.., очень…
– Практично, – сказал Алек пока она подыскивала нужное слово. – Гораздо удобнее, не говоря уже о том, что менее накладно, чем содержать и жену, и любовницу. Но это обстоятельство очень осложняет задачу поиска подходящей женщины.
Мира была обеспокоена, что разговор принял такой оборот.
«Очевидно, – думала она с грустью, – что я совсем не та женщина, на которой мог бы жениться такой человек. Но если бы я захотела стать чьей-то любовницей, тогда.., нет ничего ужасного в том, если этим мужчиной будет Алек. Это было бы совсем неплохо».
– Представляю себе: ваши стандарты, должно быть, поразительные, – заметила она без оптимизма.
– Поразительны, но не недостижимы. Я очень справедлив. – Его улыбка была насмешливой. – Если бы не твой характер, твое темное прошлое и твоя привычка хмуриться со мной, ты, вероятно, была бы первой претенденткой.
Почему он так любит дразнить ее?
– Не знаю, почему я разговариваю с вами, – коротко сказала Мира.
– Зато я знаю. Потому что – и это главная причина – я не осуждаю тебя за то, какая ты есть. Потому что я сделан из того же теста, и, кроме того, мы очень подходим друг другу.
Мира не знала, плакать ей или смеяться. К несчастью, он не знает, что на самом деле она собой представляет – дочь проститутки. Сделаны из того же теста? Даже если это правда, все равно между ними слишком много различий. Они две противоположности во всем. Она уже открыла рот, чтобы заявить об этом, но Алек перебил ее.
– Не трудись опровергать мои слова. У тебя живой ум, ты умеешь уловить сущность тех людей, кто тебя окружает.
То же происходит со мной. Многих людей ты в действительности не уважаешь.., так же, как и я.
– Вы, очевидно, не уважаете меня, иначе не разговаривали бы так грубо, – ответила Мира; ее глаза горели. – Если в вашем понимании симпатия заключается в перечислении списка моих недостатков…
– Но это не недостатки, моя драгоценная крошка. Я делаю тебе комплименты.
– Лучше бы вы перестали оскорблять меня и говорить, что делаете комплименты, или делать комплименты, более похожие на замаскированные оскорбления!
– Если мое общество начинает утомлять тебя, ты всегда можешь уйти, – предложил Алек и рассмеялся, потому что Мира именно так и поступила.
* * *
Часы пробили одиннадцать. Мира сидела за туалетным столиком на изящном стуле с изогнутой спинкой, опираясь подбородком на ладонь. Пламя свечи отражалось в зеркале, освещая ее лицо и красное дерево столика. В зеркале она видела неясные очертания предметов в струившемся через окно свете звезд. Комната в башенке была изящно, по-женски, обставлена: мебель белого цвета, стены – в розовых тонах с замысловатым орнаментом, складки занавесок и драпировок. Платья и накидки висели в шкафу красного дерева, перчатки и шляпы – в инкрустированном шкафчике.
Это была светлая и просторная комната, заполненная всевозможными безделушками, фарфоровыми фигурками, вышивками с китайскими орнаментами. Было время, когда она даже не могла представить себе такое место, не могла вообразить себя среди такой роскоши. Пушистые полотенца, натертые воском дубовые полы, щетки для волос с ручками из слоновой кости – все это было неизвестно Мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90