Наконец он залпом проглотил вино и уставился на Аманду с покрасневшим лицом и слезящимися глазами.
– Верно, – с трудом выговорил он. – Но вопрос выдает ваше полное отсутствие опыта, красотка. Дело в том, что зачастую женщине труднее, чем мужчине, получить чувственное удовлетворение. Это требует определенного умения, обращения и даже, представьте себе, интеллекта.
Неожиданно возникшая тема беседы настолько переходила границы приличия, что Аманда вспыхнула до корней волос и глянула на дверь, дабы убедиться, что они совершенно одни.
– И, по мнению миссис Брадшо, именно вы, а не ее служащие обладали качествами, необходимыми… чтобы… э… ублажить меня?
– Очевидно.
Он отложил вилку и нож и стал с неподдельным интересом наблюдать за мгновенной сменой эмоций на ее лице.
Сознание необходимости немедленно закончить этот скандальный разговор явно отступало перед всевозрастающим любопытством и потребностью узнать больше. У Аманды до сих пор не было возможности расспросить кого-то о запретных подробностях отношений между мужчиной и женщиной: ни, разумеется, родителей, ни сестер, которые, несмотря на статус замужних женщин, знали немногим больше ее.
Но сейчас перед ней сидел человек, не только способный, но и готовый просветить ее по любому вопросу, который она вздумает задать, и потому она прекратила бессмысленную борьбу с правилами благопристойности. В конце концов, она старая дева, и что хорошего дала ей благопристойность?
– А как насчет мужчин? Они когда-нибудь испытывают затруднения подобного рода? И тоже не всегда могут найти удовлетворение с женщинами?
К ее полнейшему восторгу, Девлин вовсе не собиралси иронизировать.
– Для молодого или неопытного мужчины обычно вполне достаточно иметь рядом с собой теплое женское тело, – серьезно пояснил он. – Но зрелый мужчина хочет чего-то большего. Ему нравятся женщины, сумевшие его заинтересовать, бросить вызов… Даже такие, которые могут заставить его смеяться.
– Смеяться? Неужели? – с неприкрытым скептицизмом бросила Аманда.
– Конечно. Интимная близость наиболее приятна с партнером, который готов поиграть в постели, раскован и забавен.
– Поиграть, – протянула Аманда, покачивая головой. Идея явно противоречила ее давним представлениям о романтике и сексе. В постели просто невозможно «играть»! Что он хочет сказать? Намекает на то, что парочки, как дети, обожают подпрыгивать на перине и бросаться подушками?
Заметив ее недоумение, Девлин неловко поежился, хотя в глазах метнулось синее пламя. Легкий румянец снова появился на его щеках, а пальцы судорожно сжали вилку.
– Боюсь, – тихо прорычал он, – нам следует как можно скорее сменить тему. Потому что сейчас больше всего на свете мне хочется подкрепить слова действием и на деле показать все, что я имел в виду.
Глава 7
Аманда мгновенно сообразила, что беседа волнует Девлина, и, к своему смущению, обнаружила, что откровенные речи пробудили и ее тело. Головокружительные ощущения обжигали нервы, огненные клубки угнездились в груди, животе и между бедрами. Как странно, что вид мужчины, звук его голоса может рождать такие чувства даже в ее практичной душе.
– Ну что? Заслужил я свой пудинг с абрикосовым джемом? – осведомился Девлин, потянувшись к закрытому блюду. – Хотите или нет, а я попробую и предупреждаю, что меня можно оттащить от него только силой.
Как он и предполагал, Аманда улыбнулась.
– Ешьте, сколько хотите, – предложила Аманда, довольная тем, что голос звучит ровно.
Он ловко положил себе два маленьких пухлых пудинга и с мальчишеским энтузиазмом принялся жевать. Аманда тем временем пыталась придумать новый предмет для разговора.
– Мистер Девлин… хотелось бы узнать, каким образом вы стали издателем.
– Такое занятие показалось мне куда более интересным, чем царапать цифры в банковских книгах или страховой компании. И я понимал, что, став учеником, не разбогатеешь. Я хотел основать свое предприятие, нанять штат сотрудников, иметь здание и немедленно начать издавать книги. Поэтому, окончив школу, я на следующий день отправился в Лондон со своими товарищами и…
Он замолчал. По лицу прошла странная тень.
– Я смог взять кредит.
– О, должно быть, вы обладаете необычайным даром убеждения, если банк дал вам достаточный заем для покрытия ваших расходов. Особенно такому молодому человеку, как вы.
Хотя тон Аманды был одобрительным, глаза Девлина по какой-то причине потемнели, а губы неприветливо сжались.
– Да, – насмешливо заметил он, словно издеваясь над собой, – я был весьма убедителен.
Он снова осушил бокал, посмотрел в выжидающее лицо Аманды и заговорил с таким видом, будто сбрасывал с плеч тяжкий груз:
– Я решил начать с иллюстрированного журнала и печатать трехтомные романы через шесть месяцев после основания фирмы. Тогда мне не хватало двадцати четырех часов в сутки. Фретуэлл, Стаббинс, Орпин и я… мы все работали до упаду… и вряд ли кто-то из нас спал более четырех часов. Я был вынужден быстро принимать решения: не все из них были верными, но каким-то образом мне повезло избежать тех роковых ошибок, которые могли бы нас потопить. Прежде всего я приобрел пять тысяч бракованных книг и продал по сниженной цене, чем не снискал любви у конкурентов. Зато одним махом заработал неплохую сумму. Иначе мы просто не выжили бы. Мои коллеги называли меня бессовестным предателем, и были правы. Но в первый же год существования мы продали сто тысяч томов и смогли полностью выплатить кредит.
– Удивительно, что конкуренты не сговорились разорить вас, – деловито заметила Аманда. В литературных кругах было известно, что Ассоциация продавцов книг и Издательский комитет неизменно объединялись, чтобы уничтожить всякого, кто нарушил бы неписаное правило: никогда не продавать книги по сниженным ценам.
– О, они пытались, – мрачно улыбнулся он. – Но к тому времени как организовали кампанию против меня, я приобрел достаточный капитал и влияние, чтобы защититься от любых нападок.
– И сейчас, должно быть, гордитесь своими достижениями.
До сих пор я никогда и ничем не был удовлетворен до конца, – коротко рассмеялся он, – и сомневаюсь, что эта минута настанет.
– Но чего же еще вам хотеть? – удивилась она.
– Всего, чего у меня нет, – выпалил он. На этот раз засмеялась Аманда.
С этого момента беседа стала более свободной. Они дружески болтали о книгах, писателях и о жизни Аманды в Виндзоре. Она описывала сестер, их мужей и детей. А Девлин с поразившим ее интересом внимательно слушал. Аманда подумала, что для мужчины он на редкость восприимчив и обладает способностью слышать недоговоренное так же ясно, как высказанное вслух.
– Вы завидуете жизни своих сестер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Верно, – с трудом выговорил он. – Но вопрос выдает ваше полное отсутствие опыта, красотка. Дело в том, что зачастую женщине труднее, чем мужчине, получить чувственное удовлетворение. Это требует определенного умения, обращения и даже, представьте себе, интеллекта.
Неожиданно возникшая тема беседы настолько переходила границы приличия, что Аманда вспыхнула до корней волос и глянула на дверь, дабы убедиться, что они совершенно одни.
– И, по мнению миссис Брадшо, именно вы, а не ее служащие обладали качествами, необходимыми… чтобы… э… ублажить меня?
– Очевидно.
Он отложил вилку и нож и стал с неподдельным интересом наблюдать за мгновенной сменой эмоций на ее лице.
Сознание необходимости немедленно закончить этот скандальный разговор явно отступало перед всевозрастающим любопытством и потребностью узнать больше. У Аманды до сих пор не было возможности расспросить кого-то о запретных подробностях отношений между мужчиной и женщиной: ни, разумеется, родителей, ни сестер, которые, несмотря на статус замужних женщин, знали немногим больше ее.
Но сейчас перед ней сидел человек, не только способный, но и готовый просветить ее по любому вопросу, который она вздумает задать, и потому она прекратила бессмысленную борьбу с правилами благопристойности. В конце концов, она старая дева, и что хорошего дала ей благопристойность?
– А как насчет мужчин? Они когда-нибудь испытывают затруднения подобного рода? И тоже не всегда могут найти удовлетворение с женщинами?
К ее полнейшему восторгу, Девлин вовсе не собиралси иронизировать.
– Для молодого или неопытного мужчины обычно вполне достаточно иметь рядом с собой теплое женское тело, – серьезно пояснил он. – Но зрелый мужчина хочет чего-то большего. Ему нравятся женщины, сумевшие его заинтересовать, бросить вызов… Даже такие, которые могут заставить его смеяться.
– Смеяться? Неужели? – с неприкрытым скептицизмом бросила Аманда.
– Конечно. Интимная близость наиболее приятна с партнером, который готов поиграть в постели, раскован и забавен.
– Поиграть, – протянула Аманда, покачивая головой. Идея явно противоречила ее давним представлениям о романтике и сексе. В постели просто невозможно «играть»! Что он хочет сказать? Намекает на то, что парочки, как дети, обожают подпрыгивать на перине и бросаться подушками?
Заметив ее недоумение, Девлин неловко поежился, хотя в глазах метнулось синее пламя. Легкий румянец снова появился на его щеках, а пальцы судорожно сжали вилку.
– Боюсь, – тихо прорычал он, – нам следует как можно скорее сменить тему. Потому что сейчас больше всего на свете мне хочется подкрепить слова действием и на деле показать все, что я имел в виду.
Глава 7
Аманда мгновенно сообразила, что беседа волнует Девлина, и, к своему смущению, обнаружила, что откровенные речи пробудили и ее тело. Головокружительные ощущения обжигали нервы, огненные клубки угнездились в груди, животе и между бедрами. Как странно, что вид мужчины, звук его голоса может рождать такие чувства даже в ее практичной душе.
– Ну что? Заслужил я свой пудинг с абрикосовым джемом? – осведомился Девлин, потянувшись к закрытому блюду. – Хотите или нет, а я попробую и предупреждаю, что меня можно оттащить от него только силой.
Как он и предполагал, Аманда улыбнулась.
– Ешьте, сколько хотите, – предложила Аманда, довольная тем, что голос звучит ровно.
Он ловко положил себе два маленьких пухлых пудинга и с мальчишеским энтузиазмом принялся жевать. Аманда тем временем пыталась придумать новый предмет для разговора.
– Мистер Девлин… хотелось бы узнать, каким образом вы стали издателем.
– Такое занятие показалось мне куда более интересным, чем царапать цифры в банковских книгах или страховой компании. И я понимал, что, став учеником, не разбогатеешь. Я хотел основать свое предприятие, нанять штат сотрудников, иметь здание и немедленно начать издавать книги. Поэтому, окончив школу, я на следующий день отправился в Лондон со своими товарищами и…
Он замолчал. По лицу прошла странная тень.
– Я смог взять кредит.
– О, должно быть, вы обладаете необычайным даром убеждения, если банк дал вам достаточный заем для покрытия ваших расходов. Особенно такому молодому человеку, как вы.
Хотя тон Аманды был одобрительным, глаза Девлина по какой-то причине потемнели, а губы неприветливо сжались.
– Да, – насмешливо заметил он, словно издеваясь над собой, – я был весьма убедителен.
Он снова осушил бокал, посмотрел в выжидающее лицо Аманды и заговорил с таким видом, будто сбрасывал с плеч тяжкий груз:
– Я решил начать с иллюстрированного журнала и печатать трехтомные романы через шесть месяцев после основания фирмы. Тогда мне не хватало двадцати четырех часов в сутки. Фретуэлл, Стаббинс, Орпин и я… мы все работали до упаду… и вряд ли кто-то из нас спал более четырех часов. Я был вынужден быстро принимать решения: не все из них были верными, но каким-то образом мне повезло избежать тех роковых ошибок, которые могли бы нас потопить. Прежде всего я приобрел пять тысяч бракованных книг и продал по сниженной цене, чем не снискал любви у конкурентов. Зато одним махом заработал неплохую сумму. Иначе мы просто не выжили бы. Мои коллеги называли меня бессовестным предателем, и были правы. Но в первый же год существования мы продали сто тысяч томов и смогли полностью выплатить кредит.
– Удивительно, что конкуренты не сговорились разорить вас, – деловито заметила Аманда. В литературных кругах было известно, что Ассоциация продавцов книг и Издательский комитет неизменно объединялись, чтобы уничтожить всякого, кто нарушил бы неписаное правило: никогда не продавать книги по сниженным ценам.
– О, они пытались, – мрачно улыбнулся он. – Но к тому времени как организовали кампанию против меня, я приобрел достаточный капитал и влияние, чтобы защититься от любых нападок.
– И сейчас, должно быть, гордитесь своими достижениями.
До сих пор я никогда и ничем не был удовлетворен до конца, – коротко рассмеялся он, – и сомневаюсь, что эта минута настанет.
– Но чего же еще вам хотеть? – удивилась она.
– Всего, чего у меня нет, – выпалил он. На этот раз засмеялась Аманда.
С этого момента беседа стала более свободной. Они дружески болтали о книгах, писателях и о жизни Аманды в Виндзоре. Она описывала сестер, их мужей и детей. А Девлин с поразившим ее интересом внимательно слушал. Аманда подумала, что для мужчины он на редкость восприимчив и обладает способностью слышать недоговоренное так же ясно, как высказанное вслух.
– Вы завидуете жизни своих сестер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73