Я имел в виду именно это. А то, что она моложе, по-моему очевидно и совершенно не обидно для тебя. Я бы сказал, наоборот...
Сара поспешно схватила Бена за руку.
– Боюсь, ваш отец прав. Я действительно устала. Это был трудный день.
Глаза Марка сузились, губы презрительно искривились.
– О, не сомневаюсь, что вам пришлось нелегко. Что ж... прошу меня извинить.
С этими словами он резко повернулся и вышел из комнаты. Всей кожей ощущая повисшее напряжение, Сара решительно подтолкнула Бена к дверям и даже нашла в себе силы мило улыбнуться на прощание Анжеле.
Вечер в кругу семьи закончился.
3
Что хорошо в «Оазисе», так это то, что вода в бассейне всегда холодная. Объяснить это научно Марк не мог, поэтому просто радовался этому факту.
Особенно сегодня. После бессонной ночи Марку было необходимо либо сунуть голову в сугроб, либо облиться ледяной водой. Сугробы в Техасе не водятся, а холодная вода – вот она, пожалуйста.
«Оазис» вполне оправдывал свое название. В свое время все соседи (а сосед в Техасе – это человек, который живет в тридцати милях от тебя) единодушно крутили пальцами у виска, глядя, как Бенжамен Рэндалл строит посреди жаркой прерии огромный дворец и разбивает вокруг него сад, достойный тропиков.
Он вложил в этот дом миллионы, но они окупились с лихвой. Сад расцвел, оросительная система сбоя не давала, дом уже на третий год полностью скрылся под вечнозеленым плющом и виноградом, и вскоре в нем зазвенели детские голоса, Анжела, Маркус, а затем и тихоня Саймон. И богиня этого очага – высокая, улыбчивая, черноволосая женщина. Нокоми Рэндалл. Дочь народа, скакавшего по этим прериям с незапамятных времен на выносливых пятнистых лошадках.
Она украсила дом цветными индейскими одеялами и бисерными вышивками, и маленькие дети степного волка Рэндалла с детства знали предания и сказки народа великого духа Гитчи Маниту.
От нее они унаследовали смуглые высокие скулы, черные, как вороново крыло, волосы и умение жить в любви и согласии с окружающей их природой.
От отца они взяли умение сражаться за свои интересы, упрямство и силу духа.
Сегодня Маркус Рэндалл впервые усомнился в силе собственного духа.
Он не признался бы в этом никому на свете, но всю ночь он метался на смятых простынях, потому что снились ему горячие подростковые сны.
Он и Сара. Сара и он.
Марк переплывал бассейн в четвертый раз, когда уловил боковым зрением какое-то движение.
Из дома вышла высокая стройная женщина. Сара Джонсон.
Она его не видела, это было очевидно. Слишком непринужденно она раскинула руки, подставив лицо теплым солнечным лучам. Сара Джонсон думала, что в этот ранний час она совершенно одна.
Какого дьявола! У него гораздо больше прав на одиночество в этом саду, а она вторглась в его мир, языческая богиня, золотоволосая и стройная, опасная и чужая...
И все же она была прекрасна. Маркус отлично понимал своего отца. Золотые волосы вольно расплескались по обнаженным плечам, тонкие руки слегка золотятся загаром, миловидное личико дышит покоем и счастьем. Легкий шелк струился по ее телу, прикрывая, но одновременно и подчеркивая великолепную грудь, тонкую талию и изящные бедра. А ноги... лучше не смотреть, но и не смотреть невозможно, потому что таких ног не бывает у земных женщин, это слишком красиво, чтобы быть правдой!
Под шелковым одеянием на ней было бикини, и Марк с ужасом почувствовал, что холодная вода больше не остужает его тело. Да что с ним такое, этого просто не может быть!
Он знал много красивых женщин. Собственно, он всегда и выбирал самых красивых, потому что имел на это полное право. Богатство и привлекательность в мужчине – прекрасный повод почувствовать себя богом, и Маркус Рэндалл к тридцати четырем годам хорошо это понимал. Однако сейчас перед ним стояла немыслимая, нереальная красавица, таких он еще не видел, а самое неприятное заключалось в том, что именно эта красавица никак не могла принадлежать ему. Это была женщина его отца.
Сара медленно провела рукой по волосам и медленно открыла глаза. Именно в этот момент Марк вышел из ступора и пулей вылетел из бассейна. К счастью, полотенце оказалось под рукой, и он успел обернуть им бедра...
Разумеется, она его услышала. А может быть, и увидела... когда он выскакивал из бассейна. Вздрогнула, шагнула назад... и очарование момента бесследно исчезло.
– О, мистер Рэндалл... извините, я вас не заметила.
– Да. То есть, конечно. Неважно. Как спалось?
– Как в детстве. А вам?
Теперь она смело глядела ему в глаза, и Марк почувствовал одновременно уважение к ее смелости и злость на самого себя, потому что в полотенце и мокрых шлепанцах очень трудно выглядеть ироничным и презрительным.
– А мне не очень хорошо. Где мой отец?
– А как вы думаете? В постели. Спит.
Легкий румянец слегка окрасил ее щеки, и Марк немедленно разозлился.
– Что же ВЫ поднялись так рано? Или это единственная возможность сбежать хотя бы на время?
– Сбежать? Не понимаю, о чем вы, мистер Рэндалл. Мы с вашим отцом прекрасно понимаем друг друга, и мне нет нужды...
Марк почти верил ей, но не собирался в этом признаваться.
– Что ж, рад за вас обоих, если это действительно так.
– Это действительно так. А вам, пожалуй, стоит одеться. Еще обгорите на солнце.
– Не волнуйтесь за меня. К тому же я не могу упустить такую возможность поближе с вами познакомиться.
– Вряд ли в этом есть необходимость, мистер Рэндалл.
– А вот здесь вы ошибаетесь.
Марк уже стоял рядом с ней и изо всех сил боролся с желанием провести пальцами по нежной щеке. Сара посмотрела на него и нервно облизала губы. Сердце Марка подпрыгнуло, а желудок, напротив, провалился куда-то вниз.
– Может, обойдемся без формальностей?
– О чем вы?
– Вы могли бы звать меня просто Марк... Можно ли мне назвать вас Сарой?
Длинные ресницы, синие-синие-синие глаза, широко расставленные, чуть изумленные и настороженные, приоткрытые коралловые губы... Каковы они на вкус?
О чем ты, Маркус Рэндалл? Перед тобой интервент. Захватчик. Враг.
Но до чего же она хороша!
В паху сверкнула острая, сладкая боль, и Марк испугался не на шутку. Возбуждение охватывало его торжествующим потоком огня, и разум не в силах был сопротивляться этому.
– Я не думаю, что это хорошая идея, мистер Рэндалл. Я же вам неприятна, так зачем делать вид, что мы друзья?
– Действительно, зачем?
– Зачем? Чтобы постараться стать друзьями, полагаю. Почему вы так боитесь говорить со мной? Я такой страшный?
Сара вынуждена была отступить и прислониться к стене, скрестив на груди руки.
– О чем же вы хотите поговорить? И я вовсе не боюсь вас, мистер Рэндалл.
– Отлично. Тогда расскажите мне, как вы познакомились с моим отцом.
Почему-то повисла небольшая пауза, а затем Сара медленно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Сара поспешно схватила Бена за руку.
– Боюсь, ваш отец прав. Я действительно устала. Это был трудный день.
Глаза Марка сузились, губы презрительно искривились.
– О, не сомневаюсь, что вам пришлось нелегко. Что ж... прошу меня извинить.
С этими словами он резко повернулся и вышел из комнаты. Всей кожей ощущая повисшее напряжение, Сара решительно подтолкнула Бена к дверям и даже нашла в себе силы мило улыбнуться на прощание Анжеле.
Вечер в кругу семьи закончился.
3
Что хорошо в «Оазисе», так это то, что вода в бассейне всегда холодная. Объяснить это научно Марк не мог, поэтому просто радовался этому факту.
Особенно сегодня. После бессонной ночи Марку было необходимо либо сунуть голову в сугроб, либо облиться ледяной водой. Сугробы в Техасе не водятся, а холодная вода – вот она, пожалуйста.
«Оазис» вполне оправдывал свое название. В свое время все соседи (а сосед в Техасе – это человек, который живет в тридцати милях от тебя) единодушно крутили пальцами у виска, глядя, как Бенжамен Рэндалл строит посреди жаркой прерии огромный дворец и разбивает вокруг него сад, достойный тропиков.
Он вложил в этот дом миллионы, но они окупились с лихвой. Сад расцвел, оросительная система сбоя не давала, дом уже на третий год полностью скрылся под вечнозеленым плющом и виноградом, и вскоре в нем зазвенели детские голоса, Анжела, Маркус, а затем и тихоня Саймон. И богиня этого очага – высокая, улыбчивая, черноволосая женщина. Нокоми Рэндалл. Дочь народа, скакавшего по этим прериям с незапамятных времен на выносливых пятнистых лошадках.
Она украсила дом цветными индейскими одеялами и бисерными вышивками, и маленькие дети степного волка Рэндалла с детства знали предания и сказки народа великого духа Гитчи Маниту.
От нее они унаследовали смуглые высокие скулы, черные, как вороново крыло, волосы и умение жить в любви и согласии с окружающей их природой.
От отца они взяли умение сражаться за свои интересы, упрямство и силу духа.
Сегодня Маркус Рэндалл впервые усомнился в силе собственного духа.
Он не признался бы в этом никому на свете, но всю ночь он метался на смятых простынях, потому что снились ему горячие подростковые сны.
Он и Сара. Сара и он.
Марк переплывал бассейн в четвертый раз, когда уловил боковым зрением какое-то движение.
Из дома вышла высокая стройная женщина. Сара Джонсон.
Она его не видела, это было очевидно. Слишком непринужденно она раскинула руки, подставив лицо теплым солнечным лучам. Сара Джонсон думала, что в этот ранний час она совершенно одна.
Какого дьявола! У него гораздо больше прав на одиночество в этом саду, а она вторглась в его мир, языческая богиня, золотоволосая и стройная, опасная и чужая...
И все же она была прекрасна. Маркус отлично понимал своего отца. Золотые волосы вольно расплескались по обнаженным плечам, тонкие руки слегка золотятся загаром, миловидное личико дышит покоем и счастьем. Легкий шелк струился по ее телу, прикрывая, но одновременно и подчеркивая великолепную грудь, тонкую талию и изящные бедра. А ноги... лучше не смотреть, но и не смотреть невозможно, потому что таких ног не бывает у земных женщин, это слишком красиво, чтобы быть правдой!
Под шелковым одеянием на ней было бикини, и Марк с ужасом почувствовал, что холодная вода больше не остужает его тело. Да что с ним такое, этого просто не может быть!
Он знал много красивых женщин. Собственно, он всегда и выбирал самых красивых, потому что имел на это полное право. Богатство и привлекательность в мужчине – прекрасный повод почувствовать себя богом, и Маркус Рэндалл к тридцати четырем годам хорошо это понимал. Однако сейчас перед ним стояла немыслимая, нереальная красавица, таких он еще не видел, а самое неприятное заключалось в том, что именно эта красавица никак не могла принадлежать ему. Это была женщина его отца.
Сара медленно провела рукой по волосам и медленно открыла глаза. Именно в этот момент Марк вышел из ступора и пулей вылетел из бассейна. К счастью, полотенце оказалось под рукой, и он успел обернуть им бедра...
Разумеется, она его услышала. А может быть, и увидела... когда он выскакивал из бассейна. Вздрогнула, шагнула назад... и очарование момента бесследно исчезло.
– О, мистер Рэндалл... извините, я вас не заметила.
– Да. То есть, конечно. Неважно. Как спалось?
– Как в детстве. А вам?
Теперь она смело глядела ему в глаза, и Марк почувствовал одновременно уважение к ее смелости и злость на самого себя, потому что в полотенце и мокрых шлепанцах очень трудно выглядеть ироничным и презрительным.
– А мне не очень хорошо. Где мой отец?
– А как вы думаете? В постели. Спит.
Легкий румянец слегка окрасил ее щеки, и Марк немедленно разозлился.
– Что же ВЫ поднялись так рано? Или это единственная возможность сбежать хотя бы на время?
– Сбежать? Не понимаю, о чем вы, мистер Рэндалл. Мы с вашим отцом прекрасно понимаем друг друга, и мне нет нужды...
Марк почти верил ей, но не собирался в этом признаваться.
– Что ж, рад за вас обоих, если это действительно так.
– Это действительно так. А вам, пожалуй, стоит одеться. Еще обгорите на солнце.
– Не волнуйтесь за меня. К тому же я не могу упустить такую возможность поближе с вами познакомиться.
– Вряд ли в этом есть необходимость, мистер Рэндалл.
– А вот здесь вы ошибаетесь.
Марк уже стоял рядом с ней и изо всех сил боролся с желанием провести пальцами по нежной щеке. Сара посмотрела на него и нервно облизала губы. Сердце Марка подпрыгнуло, а желудок, напротив, провалился куда-то вниз.
– Может, обойдемся без формальностей?
– О чем вы?
– Вы могли бы звать меня просто Марк... Можно ли мне назвать вас Сарой?
Длинные ресницы, синие-синие-синие глаза, широко расставленные, чуть изумленные и настороженные, приоткрытые коралловые губы... Каковы они на вкус?
О чем ты, Маркус Рэндалл? Перед тобой интервент. Захватчик. Враг.
Но до чего же она хороша!
В паху сверкнула острая, сладкая боль, и Марк испугался не на шутку. Возбуждение охватывало его торжествующим потоком огня, и разум не в силах был сопротивляться этому.
– Я не думаю, что это хорошая идея, мистер Рэндалл. Я же вам неприятна, так зачем делать вид, что мы друзья?
– Действительно, зачем?
– Зачем? Чтобы постараться стать друзьями, полагаю. Почему вы так боитесь говорить со мной? Я такой страшный?
Сара вынуждена была отступить и прислониться к стене, скрестив на груди руки.
– О чем же вы хотите поговорить? И я вовсе не боюсь вас, мистер Рэндалл.
– Отлично. Тогда расскажите мне, как вы познакомились с моим отцом.
Почему-то повисла небольшая пауза, а затем Сара медленно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37