– О том, как вы познакомились в Париже и что он специально смотрел твой паспорт, чтобы убедиться в том, что ты Камилла Кловис. Я даже удивился, зачем он так старается.
– Да, – согласилась она. – Руди плохой актер.
– И когда-нибудь то, что он сыграет, станет кошмарной былью, – ответил я.
– Благодарю вас, профессор! – воскликнула она с энтузиазмом.
– Не пропустите следующей моей лекции в среду, – сказал я. – Дегенеративные пороки людей и их влияние на половую жизнь птиц и пчел. Интереснейший материал.
Она нетерпеливо пожала плечами:
– Что с того, что я Сандра Шейн, и какое это имеет значение?
– Для меня ты всегда будешь Золушкой, – сказал я страстно. – Но если тебе интересно, это имеет огромное значение. Это указывает, что ты знала Джуди Мэннерс еще в Окридже, а следовательно, у тебя была причина ее убить.
– Я не знала, что ее убили, – сказала она спокойно.
– Существует версия, что смерть секретарши – это ошибка преступника. Жертвой должна была стать Джуди Мэннерс. Ты была любовницей ее мужа, он платил за тебя ренту, а многие женщины предпочитают быть миссис. А не мисс.
– Не я, – сказала она холодно.
– Уводить у Джуди мужчин из-под носа, кажется, вошло у тебя в привычку, – заметил я. – Сначала Джонни Кей, теперь Руди.
– Что здесь такого? – Она пожала плечами. – Я интереснее Джуди. После того как умерла Пирл Коулмен, нам с Джонни не имело смысла хранить в тайне наши отношения, нравилось это моему отцу или нет. Тем более, что Джонни должен был идти в армию.
– Джуди тебя, наверное, обожала, – сказал я.
– Наши чувства всегда были взаимными, – ответила она холодно.
– Вчера вечером ты мне сказала, что Руди в ту ночь был у тебя и что он ушел примерно в половине двенадцатого. Так?
– Да.
– Но раньше ты говорила, что это было в половине первого.
– Половина двенадцатого, половина первого, неужели ты думаешь, что я смотрела на часы?
– Тогда я подумал, что ты просто даешь Руди алиби.
Сейчас я не уверен. Это алиби нужно и тебе.
– В каком бы часу Руди от меня ни ушел, лейтенант, я всю ночь провела в своей квартире в постели!
– Это может кто-нибудь подтвердить? – спросил я холодно.
– Почему бы тебе не поинтересоваться у этого лилипута с биноклем? Он наверняка торчал в кустах за окном.
– А если нет? Кто это подтвердит?
– Зачем?
– Затем, что это наводит на размышления.
Камилла – это имя действительно подходило ей куда больше, чем Сандра, – весело мне улыбнулась:
– Не забываешь ли ты об одном обстоятельстве?
– Каком?
– Мы с Джуди знаем друг друга с детства. Если бы даже у нее была сестра-близняшка, я и то сразу бы их отличила. И если бы я захотела убить Джуди – ошибки бы не произошло.
– Может быть, – согласился я. – И все же лучше тебя никто не знает ее окриджского прошлого, а в тех письмах, что она получила, это прошлое пересказано чуть ли не наизусть.
– Ну ладно! – В ее глазах загорелась злость. – Так что же ты собираешься делать? Арестовать меня?
Я взглянул на часы – было уже четверть третьего – и покачал головой.
– Не могу, – сказал я. – У меня сейчас просто не осталось сил.
– Прекрасно, – сказала она. – Тогда спокойной ночи!
– Прощай, Золушка, – сказал я с сожалением.
Я уже дошел до двери, когда услышал за спиной смех.
Камилла стояла всего в нескольких шагах позади меня: шорты и рубашку она успела потерять где-то по дороге.
– Золушка! – повторила она. – Ты опять прибегаешь к нечестным приемам, Эл! – Она рассмеялась. – Сегодня холодная ночь, Эл Крестьянин. Зачем тебе уходить?
– Сейчас я действительно не знаю зачем, – признался я.
– И тебя даже не волнует, убийца, я или нет? – спросила она мягко. – Смотри, Крестьянин, не ошибись!
– А?
– А вдруг я всажу в тебя нож? – Она зверски блеснула глазами. – Конечно, я выберу подходящий момент!
– Смерть в экстазе! – сказал я. – Какой заголовок для газет!
Глава 9
– Он стрелял в Равеля, и вы его не арестовали? – взревел Лейверс.
– Верно, шеф, – согласился я.
– А если бы он убил Равеля, вы бы погрозили ему пальчиком, наставили на путь истинный и потом все равно отпустили бы?!
– Я забрал у него пистолет, – объяснил я, – и предупредил, чтобы он больше не встречался с Харкнессом.
Ничего страшного не произошло.
– А если бы произошло, то уж я бы позаботился о том, чтобы вам мало не показалось, – пообещал он мне. – То, что я сейчас от вас услышал, только усложняет дело. Девчонка из Окриджа по фамилии Шейн – любовница Равеля; грязные делишки Харкнесса, да еще и Лютер, возомнивший себя убийцей. Да мы увязли по уши!
– Да, сэр, – согласился я.
– Какого черта вы тут сидите и поддакиваете?! – разбушевался он. – Вон отсюда! Идите и хоть что-нибудь делайте!
– Я напишу мемуары, – сказал я вежливо, – у меня давно уже готово название: "Я был среднего возраста шерифом полиции". В первой главе будет говориться о…
– Вон! – прохрипел Лейверс.
– Не забудьте, шериф, – сказал я спокойно, – я мог бы посвятить эти мемуары и вам!
Я быстро закрыл за собой дверь, пока в меня не успели чем-нибудь швырнуть. Аннабел Джексон подняла свою белокурую головку и с любопытством на меня посмотрела.
– Иногда мне кажется, что ты хочешь убить его, – задумчиво сказала она. – Путем преднамеренного повышения кровяного давления. Я, конечно, немедленно обращусь в полицию.
– Это очень умно с твоей стороны, – сказал я, – подставить меня под удар, переложить на мои плечи всю ответственность. Ты ведь прекрасно знаешь, что это именно твои девственные формы повышают давление у каждого мужчины в нашем управлении!
– Какие формы? – спросила она подозрительно.
– То слово, о котором ты думаешь, обозначает лишь душевное состояние.
– В своем душевном состоянии ты умудряешься найти секс даже в пишущей машинке, – сказала она с отвращением.
– Ты хочешь сказать, что на ней можно напечатать такие изумительные слова, как…
– Так я и знала, – сказала она. – Пока ты был у шефа, тебе кто-то звонил.
– Что-нибудь случилось?
– Я сказала, что ты сейчас занят. Мне не хотелось прерывать шерифа, когда он намыливал тебе шею.
– Без шуток, – сказал я, – кто это был? Монро?
Мэнсфилд, Бордо-Коллинз?
– Ни один из этих господ, – сказала она счастливым голосом. – Мистер Харкнесс просит передать, что ему срочно нужно тебя увидеть.
– Опять совпадение! – сказал я. – Это становится невыносимым.
– Соединить тебя? – спросила Аннабел безразличным голосом.
– Он хочет видеть меня, я хочу видеть его, я пойду и повидаю его, – сказал я.
Когда я добрался до отеля "Старлайт", на моих часах было немногим более десяти. Когда я расставался с Камиллой ранним утром на краю бассейна, небо было чистым и прозрачным, теперь же стали появляться облака, что было для меня истинным облегчением: противно вставать и идти на работу, когда утро начинается хорошо, но если еще и днем ярко светит солнце – это уже просто мука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30