Ему предлагали кучу денег, чтобы он вернулся, но Глену это не нужно. Он счастлив здесь, Лючия счастлива, а это все, что имеет для него значение. Он нашел свою обетованную землю.
— Звучит так, словно вы ему завидуете.
— Почему вы так решили? Я тоже нашел свое место в жизни. А как насчет вас?
— Меня?
— Да, вас. Вы нашли свое место в жизни? спросил Кингсли подозрительно мягко. — Вы занимаетесь тем, что вам нравится, встречаетесь с людьми, которые вам интересны?
— Разумеется. — Разговор нравился ей все меньше и меньше.
— Тогда нам обоим повезло.
В его тоне было что-то издевательское, словно он ни капельки не верил ей. А кто он, собственно, такой?
— Именно так. Я вернусь через минуту. — Розали встала и направилась к двери с надписью «Синьорина».
В небольшой безупречно чистой туалетной комнате молодая женщина взглянула на себя в зеркало. Щеки горели, глаза сверкали, выражение лица было сердитым. Что с ней происходит?
Она ведь собиралась держать дистанцию, не переходя на личности. По правде говоря, зла она была только на себя. Самоконтроль — вот чего ей не хватает. Все дело в самоконтроле. И ей это известно лучше других.
Розали закрыла глаза и тряхнула головой.
Воспоминания, которые она задвинула в самый дальний уголок памяти, нахлынули на нее волной.
…Она снова превратилась в маленькую девочку, которая вцепилась в перила лестницы и с дрожью вслушивается в знакомые голоса родителей в гостиной. Вот отец кричит на маму. Потом раздаются другие звуки, тоже хорошо знакомые. И потом внезапно наступает оглушительная тишина. И снова голос отца, на этот раз взволнованный:
— Шанталь? Шанталь, вставай.
Все поплыло у нее перед глазами.
Затем огни «скорой помощи», полицейская сирена. Розали нашли в оцепенении на ступеньках лестницы и отвезли к родителям матери.
Отец вырос в детском доме, у него не было семьи. А спустя пару дней бабушка тихо рассказала ей, что мамочка отправилась к ангелам на небо. Ее нежная красивая мать, которая никогда никому не причинила боли, так и не пришла в себя после смертельного удара по голове, полученного от руки мужа.
В день суда отец покончил жизнь самоубийством. Так в пять лет девочка осталась сиротой.
Растили ее дедушка с бабушкой. К тому же у Розали было много родственников, двоюродных братьев и сестер. Ее детство вполне можно было назвать счастливым, но ей всегда недоставало матери. С самого рождения она была ее любимицей, маминой маленькой девочкой…
Со временем Розали поняла, что отец безумно ревновал Шанталь ко всем, не только к мужчинам. Ее бедной матери пришлось жить в совершенной изоляции от мира, потому что так требовал муж. Но все попытки сохранить мир в семье закончились трагедией, о которой Розали никогда не забудет.
Когда ей исполнилось восемнадцать, дедушка с бабушкой решили вернуться на родину, во Францию. Здоровье дедушки оставляло желать лучшего, и ему хотелось повидать своих братьев.
Розали долго мучилась перед выбором — бросить университет в Лондоне и поехать с ними или остаться в Англии. Здесь были ее друзья, ее жизнь. В конце концов она решила остаться. А в скором времени встретила Майлза Стюарта…
— Хватит воспоминаний. — Она произнесла это вслух, сама того не замечая. Губы превратились в узкую полоску. Почему она вспомнила это именно сейчас? У Майлза и Кингсли не было ничего общего. И все же…
Оба они обладали одним несомненным качеством, неуловимым и одновременно осязаемым.
Такой мужчина пробуждает в женщине первобытные желания, хочет она того или нет. Мужская привлекательность, животный магнетизм мощное оружие в руках охотника.
Розали вздохнула, вымыла руки, коснулась щеткой своих длинных шелковистых волос и обновила помаду.
Кингсли разговаривал с Гленом.
— Я еще никогда так вкусно не ела, Глен, — поблагодарила Розали.
— Большая честь — готовить для такой красивой женщины, — улыбнулся Глен. На вид он был прирожденным соблазнителем, но что-то подсказывало, что Глен — очень верный муж.
Розали повернулась к высокому стройному мужчине, бывшему сегодня ее спутником, и смело встретила взгляд синих глаз. Взяв его под руку, она шагнула навстречу яркому майскому солнцу.
— Это был восхитительный ланч, — вежливо сказала она, вспомнив о хороших манерах. Спасибо.
— Не за что. Я тоже получил большое удовольствие.
Обычная фраза, но в его устах она прозвучала как нечто большее. Розали взглянула на него, но синие глаза смотрели невинно и бесхитростно. Да, впереди ее ждет трудный день.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Как это могло произойти? — уже в сотый раз спрашивала себя Розали. Десять лет она провела на строительных площадках и ни разу не споткнулась. А сегодня? Она выставила себя полной дурой в глазах Уорда. Вот она разговаривает с архитектором в надежде поразить Кингсли своей деловой хваткой, а в следующий миг уже лежит в пыли, корчась от боли в щиколотке.
Архитектор, приятный мужчина средних лет, не на шутку перепугался, но не успел сделать и шагу, чтобы ей помочь, как Кингсли опередил его.
— Со мной все в порядке, спасибо, — пробормотала Розали. — Я могу идти. — Ощущать себя в его объятьях было выше ее сил.
— Успокойтесь.
Она попыталась высвободиться, но сильные руки только крепче сжали ее.
— Правда, мне уже лучше, — солгала она, кусая губы от боли.
— В таком случае я Микки-Маус.
— Это, скорее всего, растяжение, мисс Милберн, — предположил архитектор. — Но вам все же лучше съездить в больницу.
— Я не поеду в больницу из-за простого растяжения.
— Именно это вы и сделаете, — отрезал низкий мужской голос.
Она продолжала бы возражать, если бы чувствовала себя хоть немного получше. К боли в ноге примешивалось странное ощущение близости с ним, она ощущала аромат его лосьона, чувствовала напряжение мускулов под одеждой.
— Если вы просто отвезете меня обратно в офис, я буду вам очень признательна. — Розали не знала, что делать со своими взвинченными нервами.
Кингсли ничего не ответил. Он донес ее до машины и опустил на сиденье так бережно, словно она была хрупкой фарфоровой вазой. Но Розали все равно не смогла сдержать стона, такую боль причиняло ей малейшее движение.
Она вся побелела и закусила губу.
— И вы еще говорите о каком-то офисе, — с неприязнью произнес Кингсли. — Ваша лодыжка распухла вдвое, или вы не заметили?
Кингсли захлопнул дверцу и сказал что-то архитектору. Затем достал мобильный телефон и набрал номер. Розали не сомневалась, что речь пойдет о ней.
— Я отвезу вас к доктору, — бросил Кингсли, сев за руль. Взглянув на свою спутницу, он покачал головой, открыл бардачок и достал фляжку. — Выпейте. Это бренди.
— Я не хочу…
— Выпейте.
Она поспешила сделать глоток. Жидкость обожгла горло, но зато голова перестала кружиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30