Прокурор решил, что маячить на месте не стоит, и включил скорость. "Ауди" медленно поехала по улицам района.
- У вас, кажется, все в порядке, Дмитрий Степаныч?
- Да, слава Богу. А у вас, надо так понимать, какие-то проблемы?
- Точно, - тяжко вздохнул Иннокентий Трофимович и сказал сразу, не подбирая слов и не ища какого-либо мудреного подхода к собеседнику: Человечка одного надо ликвидировать. "Ауди" проехала три квартала, прежде чем Груша откликнулся:
- Что-то в этом роде я и предполагал, - и он вздохнул так же тяжко, как и зам Генерального прокурора. - Я, конечно, вам очень обязан, Иннокентий Трофимыч. Вы со мной обошлись по-человечески, слово сдержали. Но все дело в том, что я, как вышел из СИЗО, завязал с грязными делами. Теперь занимаюсь чистой коммерцией. В свою очередь взял паузу прокурор.
- Но связи-то остались? - наконец осторожно спросил он.
Бакалейщик напрямую не среагировал на этот вопрос, только тихо произнес, отвечая, видимо, самому себе, на какие-то свои мысли:
- Наверно, у вас действительно очень серьезные проблемы.
- Я хорошо заплачу, - поспешил развить инициативу прокурор, почувствовав, что дело вроде бы пошло на лад. - У меня с собой двадцать тысяч долларов. Я добавлю, сколько скажете.
- Бабок не надо, - глухо произнес Груша. - Я исполню вашу просьбу просто из чувства благодарности. Но эта просьба должна быть последней. И еще. Если при выполнении заказа у меня возникнут проблемы с ментами, я рассчитываю на вашу помощь. - В этом можете не сомневаться, - облегченно произнес Шигарев, - прикрытие будет обеспечено на высшем уровне, но надеюсь, что до этого дело не дойдет. Возьмите кейс, - он кивнул на черный чемоданчик на заднем сиденье. - В нем все, что я знаю об этом человеке и подробные инструкции. Когда ознакомитесь с ними, немедленно сожгите. Впрочем, не мне вас учить. - А срок? - Умоляю, Дмитрий Степаныч! Пусть это произойдет как можно скорее. Последовал молчаливый кивок.
"Ауди" тормознула. Коммерсант взял кейс и направился к своему дому. В чемоданчике лежали и двадцать тысяч долларов - прокурор полагал, что так будет надежнее. Он не сомневался, что торговец, под наплывом неких ностальгических чувств отказавшись от гонорара, быстро пожалеет об этом, и тогда ликвидация Курганова может не состояться: ведь в этом случае с киллером Груше придется расплачиваться собственными деньгами.
Тут Иннокентий Трофимович стал крутить головой по сторонам, поскольку понял, что, катаясь по почти незнакомому району, заехал в совершенно глухое место. Он было хотел остановиться и спросить у кого-нибудь дорогу, но даже прохожих не увидел.
И вдруг в метрах пятидесяти впереди прокурор заметил какую-то возню. Кажется, драку. Подъехав поближе, он увидел, что здоровенный бугай избивает двух довольно щуплых милиционеров.
Шигарев немедленно полез в бардачок за пистолетом, который обычно не брал с собой, но, поехав на рандеву с бывшим киллерским диспетчером, что называется, на всякий пожарный прихватил оружие.
Пока он приводил пистолет в боевое положение, амбал поволок потерявших сознание милиционеров, как догадался теперь Иннокентий Трофимович, гаишников, к их же патрульной машине и стал затаскивать несчастных в салон.
Шигарев выскочил из автомобиля и грозно скомандовал:
- Стоять! Руки вверх!
Подполковник Фролов 3 июля, среда: день
- Привет, Людочка! - Фролов вошел в приемную заместителя городского прокурора. - Алексей Алексеич у себя? Может он меня принять?
- Сейчас узнаю, - ответила секретарша и скрылась в кабинете своего шефа. Выйдя, объявила: - Заходи, Юра.
Вновь оставив Гусманова в коридоре, Фролов вошел в нешибко шикарные апартаменты прокурора.
- Чем обязан, Юрий Семеныч? - спросил Бегунов, встал, пожал милиционеру руку и кивком показал на стул у своего стола.
- Человека ограбили, дело бы надо возбудить.
- И всего-то? - удивился прокурор. - Ну, и воэбуждали бы в установленном порядке.
Собеседники были одногодками, обоим не так давно перевалило за сорок, и они много лет работали в правоохранительной системе. Но Алексея Алексеевича только что перевели из районной прокуратуры в городскую, и коллеги практически не знали друг друга лично. Однако Фролов после ликвидации банд сколковцев и можайских стал очень известен в "компетентных органах", почти знаменит, и Бегунов с интересом приглядывался к подполковнику.
- Здесь случай особый. Человек этот - директор Кунцевского отделения "Промбанка" Гусманов. Его лично ограбили во время недавнего налета на банк. Я просил бы возбудить дело без проволочек, максимально ускорить обычные бюрократические процедуры.
Бегунов удивился ещё больше.
- Но ведь дело о налете на "Промбанк" уже возбуждено Генеральной прокуратурой!
- Его вчера закрыли в связи с гибелью всех подозреваемых, - неохотно пояснил Фролов, подавляя приступ раздражения, но не к собеседнику, а к Шигареву. - В Генпрокуратуре предложили возбудить новое дело, но уже об ограблении частного лица, причем там считают, что этим расследованием должно заниматься ваше ведомство.
Теперь Бегунов ухватил суть проблемы: все уже доложили наверх, что с "Промбанком" разобрались, а тут на тебе - открылись новые обстоятельства! Потому-то в Генпрокуратуре решили закрытое дело не открывать, а возбудить другое и спустить его "этажом" ниже.
Это решительно не понравилось Алексею Алексеевичу, да и кому понравится, если в неприятной ситуации на тебя переводят стрелку?
- Сумма похищенного, вероятно, немаленькая?
- Семьсот тысяч долларов, - быстро ответил подполковник.
Вот это номер! Прокурор не знал в подробностях, как проходило расследование налета на "Промбанк", но ему было точно известно, что все деньги, изъятые бандитами, возвращены. Да по-другому и быть не могло - ведь дело Генпрокуратура закрыла.
- Кстати, а почему лично вы занимаетесь этим ограблением? Ведь, насколько мне известно, вы в гу-вэ-дэ ведете направление, связанное с организованной преступностью?
- У нас в управлении полагают, что с оргпреступностью в Западном округе Москвы покончено, - улыбнулся подполковник, - и теперь я занимаюсь различными особо опасными криминальными деяниями.
Подполковник находится в его кабинете, размышлял прокурор, потому, что хочет побыстрей получить ещё одну большую звездочку. За дело о "Промбанке" пирожные раздали другим, а Фролову оставалось только облизываться. Однако в деле этом появилась дыра, вот мент и суетится - хочет ухватить свое. Причем таким образом он не только подставляет собственное начальство, но и может доставить неприятности ему, Алексею Бегунову, а также руководству Генпрокуратуры.
И тут в голову Алексея Алексеевича пришла спасительная мысль.
- А дело о "Промбанке" закрывал, вероятно, Иннокентий Трофимыч?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87