Чудеса.
Не лучше ль будет отвести глаза ?
И вновь увидеть золото аллей,
закат,который пламени алей,
и шум ветвей,и листья у виска,
и чей-то слабый вздох издалека,
и за Невою воздух голубой,
и голубое небо над собой.
И бьется сердце медленней в груди
и кажется - все беды позади,
и даже голоса их не слышны,
и посредине этой тишины
и не связать оборванную нить,
не выйти у тебя из-за спины,
чтоб жизнь,и сад,и осень заслонить.
Стихи мои,как бедная листва,
к какой зиме торопятся слова,
но,как листву,испуганно лови,
вокруг слова из прожитой любви,
и прижимай ладони к голове,
и по газонной согнутой траве
спеши назад - они бегут вослед,
но,кажется,что впереди их нет.
Живи,живи под шум календаря,
о чем-то непрерывно говоря,
чтоб добежать до самого конца
и,отнимая руки от лица,
увидеть,что попал в знакомый сад,
и оглянуться в ужасе назад:
как велики страдания твои.
Но,как всегда,не зная для кого,
твори себя и жизнь свою твори
всей силою несчастья твоего.
26.
Средь шумных расставаний городских,
гудков авто и гулов заводских,
и теплых магазинных площадей
опять встречать потерянных людей.
В какое-то мгновенье вспоминать,
и всплескивать руками,догонять,
да,догонять,заглядывать в лицо,
едва ли не попав под колесо.
И узнавать,и тут же целовать,
от радости на месте танцевать
и говорить о перемене дел:
"да - да,я замечаю,похудел",
"да -да,пора заглядывать к врачу",
и дружелюбно хлопать по плечу,
и,вдруг,заметив время на часах,
и телефон с ошибкой записав,
опять переминаться и спешить,
приятеля в об-ятьях придушить,
и торопиться за трамваем вслед,
теряя человека на пять лет.
Так обойдется время и со мной.
Мы встретимся однажды на Сенной,
и,пары предложений не сказав,
раздвинув рты и зубы показав
расстанемся опять - не навсегда ль ?
И по Садовой зашагаешь вдаль,
мой грозный век,а я,как и всегда,
через канал, неведомо куда.
27.
Вот шествие по улице идет
и нас с тобою за собой ведет.
Да,нас с тобой,мой невеселый стих,
и все понятней мне желанья их
по улице куда-нибудь плестись,
все отставать и где-то разойтись
уже навек,чтоб затерялся след,
что вроде бы их не было и нет.
И это не насмешка и не трюк,
а цель одна - и в тот и в этот раз -
да,цель одна - пусть не тревожат нас.
Пусть не тревожат нас в осенний день,
нам нелегко:ведь мы и плоть и тень
одновременно,вместе тень и свет,
считайте так,что нас на свете нет,
что вас толкнула тень,а не плечо.
А нам прожить хотя бы день еще,
мы не помеха,не забьемся в щель.
А может быть у них другая цель.
Перед тобою восемь человек,
забудь на миг свой торопливый век
и недоверчивость на время спрячь,
вон,посмотри,проходит мимо -
28.Плач.
В Петербурге сутолока и дрожь,
в переулках судорожный дождь,
вдоль реки по выбоинам скул
пробегает сумеречный гул.
Это плач по каждому из нас,
это город валится из глаз,
это пролетают у аллей
скомканные луны фонарей.
Это крик по собственной судьбе,
это плач и слезы по себе,
это плач,рыдание без слов,
погребальный гром колоколов.
Словно смерть и жизнь - по временам,
это служба вечная по нам,
это вырастает у лица,
как деревья,песенка конца.
Погре-бальный белый пароход
с полюбовным венчиком из роз,
похо-ронный хор и хоровод,
как Харону дань за перевоз.
Это стук по нынешним правам.
Это самый новый барабан.
Это саксофоны за рекой.
Это общий крик - за упокой.
Оттого,что жизни нет конца,
оттого,что сколько не зови,
все равно ты видишь у лица
тот же лик с глазами нелюбви.
29.Комментарий.
Тоска,тоска.Хоть закричать в окно.
На улице становится темно,
и все труднее лица различать,
и все трудней фигуры замечать.
Не все ль равно ? И нарастает злость.
Перед тобой не шествие,а горсть
измученных и вымокших людей.
И различать их лица все трудней.
Все та же струйка около висков,
все то же тарахтенье башмаков.
Тоска ложится поперек лица.
Далеко ли,читатель до конца ?
Тоска,тоска.То тише,то быстрей
вдоль тысячи горящих фонарей,
дождевиков,накидок и пальто,
поблескивая мечутся авто,
под-езды освещенные шумят,
как десять лет вперед или назад,
и залы театральные поют,
по-прежнему ища себе приют,
по улицам бездомные снуют.
А что бы ты здесь выбрал для себя ?
По переулкам,истово трубя,
неистово в автомобиле или вдруг
в знакомый дом,где твой счастливый друг
в прихожей пальцем радостно грозит
за милый неожиданный визит,
а может,с торопливостью дыша,
на хоры подниматься неспеша,
а может быть оплакивать меня,
по тем же переулкам семеня ?
Но плакать о себе - какая ложь !
Как выберешь ты,так и проживешь.
Так научись минутой дорожить,
которую дано тебе прожить,
не успевая все пересмотреть,
в которой можно даже умереть.
Так выбирай светящийся под-езд,
или пластмассу театральных мест,
иль дом друзей,былое возлюбя.
Но одного не забывай - себя.
Побольше,друг мой,думай о себе.
Оказываясь в гуще и в гурьбе,
скорее выбирайся и взгляни
хоть раз не изнутри - со стороны.
Окончен день.И это для него
да,для полугероя моего.
А здесь все те же длятся чудеса,
здесь,как и прежде,время три часа,
а,может быть,часы мои не лгут,
здесь вечность без пятнадцати минут.
Здесь время врет,а рядом вечность бьет,
и льется дождь,и шествие идет,
куда-нибудь,по-прежнему вперед,
и наш Торговец открывает рот.
30.Романс Торговца.
На свете можно все разбить,
возможно все создать,
на свете можно все купить
и столько же продать.
Как просто ставить все в актив,
в пассив поставив кровь,
купив большой презерватив,
любовь и нелюбовь.
Но как бы долго ни корпел,
но сколько б ни копил,
взгляни,как мало ты успел,
как мало ты купил !
Твой дом торговца прогорит,
ты выпрыгнешь в окно,
но кто-то сверху говорит,
что это все равно.
Ах,если б он не наезжал
по нескольку недель
в бордель,похожий на базар,
и в город - на бордель.
Когда б он здесь и не бывал,
но приходил во сны,
когда б господь не набивал
стране моей цены,
то кто бы взглядывал вперед,
а кто - по сторонам,
смотрел бы счастливый народ
назад по временам,
и кто-то б думал обо мне,
и кто-нибудь звонил,
когда бы смерть пришла - в огне
меня бы схоронил.
И пепел по ветру,как пыль,
на ладанку,на грудь,
как-будто не было,- но был,
но сам таким не будь.
Прощай мой пасынок - мой сын,
смотри,как я горю,
и взором взглядывай косым
на Родину свою.
Над нами время промолчит,
пройдет не говоря,
и чья-то слава закричит
немая,не моя.
В погонах века своего,
мой маленький простак,
вступай,мой пасынок,всего
с улыбкой на устах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Не лучше ль будет отвести глаза ?
И вновь увидеть золото аллей,
закат,который пламени алей,
и шум ветвей,и листья у виска,
и чей-то слабый вздох издалека,
и за Невою воздух голубой,
и голубое небо над собой.
И бьется сердце медленней в груди
и кажется - все беды позади,
и даже голоса их не слышны,
и посредине этой тишины
и не связать оборванную нить,
не выйти у тебя из-за спины,
чтоб жизнь,и сад,и осень заслонить.
Стихи мои,как бедная листва,
к какой зиме торопятся слова,
но,как листву,испуганно лови,
вокруг слова из прожитой любви,
и прижимай ладони к голове,
и по газонной согнутой траве
спеши назад - они бегут вослед,
но,кажется,что впереди их нет.
Живи,живи под шум календаря,
о чем-то непрерывно говоря,
чтоб добежать до самого конца
и,отнимая руки от лица,
увидеть,что попал в знакомый сад,
и оглянуться в ужасе назад:
как велики страдания твои.
Но,как всегда,не зная для кого,
твори себя и жизнь свою твори
всей силою несчастья твоего.
26.
Средь шумных расставаний городских,
гудков авто и гулов заводских,
и теплых магазинных площадей
опять встречать потерянных людей.
В какое-то мгновенье вспоминать,
и всплескивать руками,догонять,
да,догонять,заглядывать в лицо,
едва ли не попав под колесо.
И узнавать,и тут же целовать,
от радости на месте танцевать
и говорить о перемене дел:
"да - да,я замечаю,похудел",
"да -да,пора заглядывать к врачу",
и дружелюбно хлопать по плечу,
и,вдруг,заметив время на часах,
и телефон с ошибкой записав,
опять переминаться и спешить,
приятеля в об-ятьях придушить,
и торопиться за трамваем вслед,
теряя человека на пять лет.
Так обойдется время и со мной.
Мы встретимся однажды на Сенной,
и,пары предложений не сказав,
раздвинув рты и зубы показав
расстанемся опять - не навсегда ль ?
И по Садовой зашагаешь вдаль,
мой грозный век,а я,как и всегда,
через канал, неведомо куда.
27.
Вот шествие по улице идет
и нас с тобою за собой ведет.
Да,нас с тобой,мой невеселый стих,
и все понятней мне желанья их
по улице куда-нибудь плестись,
все отставать и где-то разойтись
уже навек,чтоб затерялся след,
что вроде бы их не было и нет.
И это не насмешка и не трюк,
а цель одна - и в тот и в этот раз -
да,цель одна - пусть не тревожат нас.
Пусть не тревожат нас в осенний день,
нам нелегко:ведь мы и плоть и тень
одновременно,вместе тень и свет,
считайте так,что нас на свете нет,
что вас толкнула тень,а не плечо.
А нам прожить хотя бы день еще,
мы не помеха,не забьемся в щель.
А может быть у них другая цель.
Перед тобою восемь человек,
забудь на миг свой торопливый век
и недоверчивость на время спрячь,
вон,посмотри,проходит мимо -
28.Плач.
В Петербурге сутолока и дрожь,
в переулках судорожный дождь,
вдоль реки по выбоинам скул
пробегает сумеречный гул.
Это плач по каждому из нас,
это город валится из глаз,
это пролетают у аллей
скомканные луны фонарей.
Это крик по собственной судьбе,
это плач и слезы по себе,
это плач,рыдание без слов,
погребальный гром колоколов.
Словно смерть и жизнь - по временам,
это служба вечная по нам,
это вырастает у лица,
как деревья,песенка конца.
Погре-бальный белый пароход
с полюбовным венчиком из роз,
похо-ронный хор и хоровод,
как Харону дань за перевоз.
Это стук по нынешним правам.
Это самый новый барабан.
Это саксофоны за рекой.
Это общий крик - за упокой.
Оттого,что жизни нет конца,
оттого,что сколько не зови,
все равно ты видишь у лица
тот же лик с глазами нелюбви.
29.Комментарий.
Тоска,тоска.Хоть закричать в окно.
На улице становится темно,
и все труднее лица различать,
и все трудней фигуры замечать.
Не все ль равно ? И нарастает злость.
Перед тобой не шествие,а горсть
измученных и вымокших людей.
И различать их лица все трудней.
Все та же струйка около висков,
все то же тарахтенье башмаков.
Тоска ложится поперек лица.
Далеко ли,читатель до конца ?
Тоска,тоска.То тише,то быстрей
вдоль тысячи горящих фонарей,
дождевиков,накидок и пальто,
поблескивая мечутся авто,
под-езды освещенные шумят,
как десять лет вперед или назад,
и залы театральные поют,
по-прежнему ища себе приют,
по улицам бездомные снуют.
А что бы ты здесь выбрал для себя ?
По переулкам,истово трубя,
неистово в автомобиле или вдруг
в знакомый дом,где твой счастливый друг
в прихожей пальцем радостно грозит
за милый неожиданный визит,
а может,с торопливостью дыша,
на хоры подниматься неспеша,
а может быть оплакивать меня,
по тем же переулкам семеня ?
Но плакать о себе - какая ложь !
Как выберешь ты,так и проживешь.
Так научись минутой дорожить,
которую дано тебе прожить,
не успевая все пересмотреть,
в которой можно даже умереть.
Так выбирай светящийся под-езд,
или пластмассу театральных мест,
иль дом друзей,былое возлюбя.
Но одного не забывай - себя.
Побольше,друг мой,думай о себе.
Оказываясь в гуще и в гурьбе,
скорее выбирайся и взгляни
хоть раз не изнутри - со стороны.
Окончен день.И это для него
да,для полугероя моего.
А здесь все те же длятся чудеса,
здесь,как и прежде,время три часа,
а,может быть,часы мои не лгут,
здесь вечность без пятнадцати минут.
Здесь время врет,а рядом вечность бьет,
и льется дождь,и шествие идет,
куда-нибудь,по-прежнему вперед,
и наш Торговец открывает рот.
30.Романс Торговца.
На свете можно все разбить,
возможно все создать,
на свете можно все купить
и столько же продать.
Как просто ставить все в актив,
в пассив поставив кровь,
купив большой презерватив,
любовь и нелюбовь.
Но как бы долго ни корпел,
но сколько б ни копил,
взгляни,как мало ты успел,
как мало ты купил !
Твой дом торговца прогорит,
ты выпрыгнешь в окно,
но кто-то сверху говорит,
что это все равно.
Ах,если б он не наезжал
по нескольку недель
в бордель,похожий на базар,
и в город - на бордель.
Когда б он здесь и не бывал,
но приходил во сны,
когда б господь не набивал
стране моей цены,
то кто бы взглядывал вперед,
а кто - по сторонам,
смотрел бы счастливый народ
назад по временам,
и кто-то б думал обо мне,
и кто-нибудь звонил,
когда бы смерть пришла - в огне
меня бы схоронил.
И пепел по ветру,как пыль,
на ладанку,на грудь,
как-будто не было,- но был,
но сам таким не будь.
Прощай мой пасынок - мой сын,
смотри,как я горю,
и взором взглядывай косым
на Родину свою.
Над нами время промолчит,
пройдет не говоря,
и чья-то слава закричит
немая,не моя.
В погонах века своего,
мой маленький простак,
вступай,мой пасынок,всего
с улыбкой на устах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145