Я читала, что в доконтактной истории Земли такие армии встречались часто. Эти армии, когда им было удобно, действовали привычными методами, а когда нужно, нарушали их. Это будет к'чу-нон краан – армия волчат, подобной которой никогда не существовало. Ты понимаешь, о чем я говорю, Бенджамин? Есть ли название для того, что я имею в виду?
– Вы хотите?.. – Бенджамин быстро взглянул на колонну частично возвышенных обезьян, идущих по лесу, напевая свою странную походную песню.
Он покачал головой, очевидно пытаясь сдержаться, но лицо его покраснело, и наконец он разразился смехом. Бенджамин с хохотом упал на землю, перевернулся на спину. Катался в пыли Гарта, задирал ноги в небо и хохотал.
Атаклена вздохнула. Вначале на Тимбриме, потом среди людей и наконец здесь, среди самых молодых клиентов, – всюду ей попадаются смешливые.
Она терпеливо смотрела на шимпанзе, ждала, пока маленький глупец успокоится, восстановит дыхание и наконец объяснит ей, что же смешного он нашел в ее словах.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПАТРИОТЫ
Эвелин, модифицированная собака,
Смотрела на дрожащий край
Особой салфетки,
Наброшенной на пианино, с некоторым удивлением —
В потемневшей комнате,
Где стулья разбросаны в беспорядке,
А ужасные занавеси
Приглушают дождь,
Она не могла поверить своим глазам —
Странный ветерок, дыхание с запахом чеснока,
Больше похожее на сопение,
Где-то вблизи «Стейнвея»
(или даже изнутри него),
Заставляло край салфетки колебаться,
Дрожать в полутьме —
Эвелин, собака, претерпевшая
Дальнейшие модификации,
Размышляла о значении
Личного поведения
Панхроматического резонанса нажатой педали
И о других окружающих событиях...
«Ав!» – сказала она.
Фрэнк Заппа
Глава 24
ФИБЕН
С крыши низкого темного бункера высокие худые журавлеобразные фигуры наблюдали за дорогой. Их силуэты, четко видные на фоне полуденного солнца, постоянно перемещались; они нервно переступали с одной костлявой ноги на другую, как будто малейшего звука достаточно, чтобы вспугнуть их и заставить улететь.
Серьезные создания, эти птички. И демонически ужасные.
«Не птицы», – напомнил себе Фибен, приближаясь к условленному месту.
По крайней мере не в земном смысле.
Но аналогия подойдет. Тела их покрыты тонким пухом. На худых вытянутых лицах торчат острые ярко-желтые клювы.
И хотя традиционные крылья превратились теперь в тонкие оперенные руки, эти существа могут летать. Черные блестящие антигравитационные ранцы за спиной у каждого с избытком компенсируют то, что утратили их предки.
Солдаты Когтя. Фибен вытер руки о шорты, но ладони оставались влажными. Он пнул голой ногой камень и похлопал по боку свою клячу. Спокойное животное начало щипать пучки голубой местной травы у дороги.
– Пошли, Тихо, – сказал Фибен, натягивая поводья. – Нельзя задерживаться, иначе они что-нибудь заподозрят. И ты знаешь: от этой травы тебя пучит.
Лошадь тряхнула массивной серой головой и громко выпустила газы.
– Я же тебе говорил. – Фибен помахал рукой перед носом.
За лошадью плыл грузовой фургон. Измятые полузаржавевшие бункеры забиты грубыми джутовыми мешками с зерном. Очевидно, антигравитационный статор еще работает, но двигатель вышел из строя.
– Пошли. Пора убираться отсюда. – Фибен снова потянул поводья.
Тихо храбро кивнул, словно рабочая лошадь действительно поняла.
Постромки натянулись, и фургон, покачиваясь, поплыл дальше. Они приближались к контрольно-пропускному пункту.
Но вскоре впереди послышался воющий звук – предупреждение о движении на дороге. Фибен торопливо отвел лошадь и фургон в сторону. Мимо с высоким воем и с порывом воздуха пронеслось бронированное судно на воздушной подушке. Весь день такие суда по одному и по двое пролетают на восток.
Фибен тщательно проверил, свободна ли дорога, потом снова вывел на нее Тихо. Он нервно сутулился. Тихо фыркнул, уловив незнакомый запах захватчиков.
– Стой!
Фибен невольно подпрыгнул. Усиленный громкоговорителем голос звучал механически, невыразительно, жестко.
– Двигайся, двигайся в сторону... для осмотра!
Сердце Фибена забилось сильнее. Он был рад, что по роли ему полагается быть испуганным. Это совсем не трудно.
– Быстрее! Поторопись и назови себя!
Фибен подвел Тихо к инспекционной стойке в десяти метрах вправо от дороги. Он привязал лошадь к столбу и заторопился туда, где ждали два солдата Когтя.
Ноздри Фибена расширились от пыльного лавандового запаха чужаков. «Интересно, каковы они на вкус», – свирепо подумал Фибен. Для его пра-в-десятой-степени-деда не имело бы никакого значения, что это разумные существа. Птицы – всегда птицы, по мнению его предков. Фибен низко поклонился, сложив перед собой руки, и впервые так близко увидел захватчиков. Вблизи они не впечатляли. Правда, острые желтые клювы и подобные лезвиям когти выглядели грозно. Но эти существа с тонкими ногами едва ли выше самого Фибена, а кости у них тонкие и полые.
Неважно. Это космические путешественники, старшие патроны. Их культура и технология, созданные на основе Библиотеки, стали высокоразвитыми задолго до того, как люди выпрямились в саваннах Африки, с боязливым любопытством встречая рассвет. К тому времени, как громоздкие корабли людей столкнулись с галактической цивилизацией, губру и их клиенты завоевали себе место среди самых влиятельных межзвездных кланов. Яростный консерватизм и поверхностное следование Библиотеке далеко увели их от того состояния, в котором их застали на родной планете губру и вывели к разуму их собственные патроны.
Фибен вспомнил непобедимые огромные военные крейсеры, темные и неуязвимые под своими меняющими окраску защитными полями, за которыми светился край галактики.
Тихо заржал и отшатнулся, когда один из солдат Когтя с лазерным ружьем в руках прошел мимо к неуклюжему фургону. Чужак забрался в плавающий в воздухе фургон, чтобы осмотреть его. Второй что-то щебетал в микрофон. Серебряный медальон, погруженный в мягкий пух на шее существа, произнес на англике:
– Назовись... назовись и укажи цель поездки!
Фибен съежился и задрожал, изображая страх. Он был уверен, что солдаты Когтя мало что знают о неошимпах. За несколько столетий после Контакта не так уж много информации прошло через мощный бюрократический заслон Библиотеки и попало в отраслевые ветви. А галакты, конечно, во всем полагаются на Библиотеку.
Но все же правдоподобие очень важно. Предки Фибена знали только один ответ на угрозу, когда сопротивление невозможно. Подчинение. И Фибен умел изобразить его. Он скорчился и застонал.
Губру в явном раздражении засвистел. Очевидно, с таким поведением ему уже доводилось встречаться. Он снова защебетал, на этот раз медленнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
– Вы хотите?.. – Бенджамин быстро взглянул на колонну частично возвышенных обезьян, идущих по лесу, напевая свою странную походную песню.
Он покачал головой, очевидно пытаясь сдержаться, но лицо его покраснело, и наконец он разразился смехом. Бенджамин с хохотом упал на землю, перевернулся на спину. Катался в пыли Гарта, задирал ноги в небо и хохотал.
Атаклена вздохнула. Вначале на Тимбриме, потом среди людей и наконец здесь, среди самых молодых клиентов, – всюду ей попадаются смешливые.
Она терпеливо смотрела на шимпанзе, ждала, пока маленький глупец успокоится, восстановит дыхание и наконец объяснит ей, что же смешного он нашел в ее словах.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПАТРИОТЫ
Эвелин, модифицированная собака,
Смотрела на дрожащий край
Особой салфетки,
Наброшенной на пианино, с некоторым удивлением —
В потемневшей комнате,
Где стулья разбросаны в беспорядке,
А ужасные занавеси
Приглушают дождь,
Она не могла поверить своим глазам —
Странный ветерок, дыхание с запахом чеснока,
Больше похожее на сопение,
Где-то вблизи «Стейнвея»
(или даже изнутри него),
Заставляло край салфетки колебаться,
Дрожать в полутьме —
Эвелин, собака, претерпевшая
Дальнейшие модификации,
Размышляла о значении
Личного поведения
Панхроматического резонанса нажатой педали
И о других окружающих событиях...
«Ав!» – сказала она.
Фрэнк Заппа
Глава 24
ФИБЕН
С крыши низкого темного бункера высокие худые журавлеобразные фигуры наблюдали за дорогой. Их силуэты, четко видные на фоне полуденного солнца, постоянно перемещались; они нервно переступали с одной костлявой ноги на другую, как будто малейшего звука достаточно, чтобы вспугнуть их и заставить улететь.
Серьезные создания, эти птички. И демонически ужасные.
«Не птицы», – напомнил себе Фибен, приближаясь к условленному месту.
По крайней мере не в земном смысле.
Но аналогия подойдет. Тела их покрыты тонким пухом. На худых вытянутых лицах торчат острые ярко-желтые клювы.
И хотя традиционные крылья превратились теперь в тонкие оперенные руки, эти существа могут летать. Черные блестящие антигравитационные ранцы за спиной у каждого с избытком компенсируют то, что утратили их предки.
Солдаты Когтя. Фибен вытер руки о шорты, но ладони оставались влажными. Он пнул голой ногой камень и похлопал по боку свою клячу. Спокойное животное начало щипать пучки голубой местной травы у дороги.
– Пошли, Тихо, – сказал Фибен, натягивая поводья. – Нельзя задерживаться, иначе они что-нибудь заподозрят. И ты знаешь: от этой травы тебя пучит.
Лошадь тряхнула массивной серой головой и громко выпустила газы.
– Я же тебе говорил. – Фибен помахал рукой перед носом.
За лошадью плыл грузовой фургон. Измятые полузаржавевшие бункеры забиты грубыми джутовыми мешками с зерном. Очевидно, антигравитационный статор еще работает, но двигатель вышел из строя.
– Пошли. Пора убираться отсюда. – Фибен снова потянул поводья.
Тихо храбро кивнул, словно рабочая лошадь действительно поняла.
Постромки натянулись, и фургон, покачиваясь, поплыл дальше. Они приближались к контрольно-пропускному пункту.
Но вскоре впереди послышался воющий звук – предупреждение о движении на дороге. Фибен торопливо отвел лошадь и фургон в сторону. Мимо с высоким воем и с порывом воздуха пронеслось бронированное судно на воздушной подушке. Весь день такие суда по одному и по двое пролетают на восток.
Фибен тщательно проверил, свободна ли дорога, потом снова вывел на нее Тихо. Он нервно сутулился. Тихо фыркнул, уловив незнакомый запах захватчиков.
– Стой!
Фибен невольно подпрыгнул. Усиленный громкоговорителем голос звучал механически, невыразительно, жестко.
– Двигайся, двигайся в сторону... для осмотра!
Сердце Фибена забилось сильнее. Он был рад, что по роли ему полагается быть испуганным. Это совсем не трудно.
– Быстрее! Поторопись и назови себя!
Фибен подвел Тихо к инспекционной стойке в десяти метрах вправо от дороги. Он привязал лошадь к столбу и заторопился туда, где ждали два солдата Когтя.
Ноздри Фибена расширились от пыльного лавандового запаха чужаков. «Интересно, каковы они на вкус», – свирепо подумал Фибен. Для его пра-в-десятой-степени-деда не имело бы никакого значения, что это разумные существа. Птицы – всегда птицы, по мнению его предков. Фибен низко поклонился, сложив перед собой руки, и впервые так близко увидел захватчиков. Вблизи они не впечатляли. Правда, острые желтые клювы и подобные лезвиям когти выглядели грозно. Но эти существа с тонкими ногами едва ли выше самого Фибена, а кости у них тонкие и полые.
Неважно. Это космические путешественники, старшие патроны. Их культура и технология, созданные на основе Библиотеки, стали высокоразвитыми задолго до того, как люди выпрямились в саваннах Африки, с боязливым любопытством встречая рассвет. К тому времени, как громоздкие корабли людей столкнулись с галактической цивилизацией, губру и их клиенты завоевали себе место среди самых влиятельных межзвездных кланов. Яростный консерватизм и поверхностное следование Библиотеке далеко увели их от того состояния, в котором их застали на родной планете губру и вывели к разуму их собственные патроны.
Фибен вспомнил непобедимые огромные военные крейсеры, темные и неуязвимые под своими меняющими окраску защитными полями, за которыми светился край галактики.
Тихо заржал и отшатнулся, когда один из солдат Когтя с лазерным ружьем в руках прошел мимо к неуклюжему фургону. Чужак забрался в плавающий в воздухе фургон, чтобы осмотреть его. Второй что-то щебетал в микрофон. Серебряный медальон, погруженный в мягкий пух на шее существа, произнес на англике:
– Назовись... назовись и укажи цель поездки!
Фибен съежился и задрожал, изображая страх. Он был уверен, что солдаты Когтя мало что знают о неошимпах. За несколько столетий после Контакта не так уж много информации прошло через мощный бюрократический заслон Библиотеки и попало в отраслевые ветви. А галакты, конечно, во всем полагаются на Библиотеку.
Но все же правдоподобие очень важно. Предки Фибена знали только один ответ на угрозу, когда сопротивление невозможно. Подчинение. И Фибен умел изобразить его. Он скорчился и застонал.
Губру в явном раздражении засвистел. Очевидно, с таким поведением ему уже доводилось встречаться. Он снова защебетал, на этот раз медленнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171