— Я как раз гадал, сядем ли мы сегодня наконец завтракать.
— Сядем. Вот-вот будет готов омлет, — сказала Нора.
Дэйви вошел в кухню с таким видом, словно его заставили это сделать.
— Это та газета! — спросил он.
— Да, на первой странице. А внутри есть еще одна большая статья.
Дэйви хмыкнул, сел и уткнулся в газету, намазывая на рогалик сыр. Нора посыпала яичницу перцем.
Когда она ставила тарелки на стол, Дэйви поднял голову и сказал:
— Выходит, настоящее имя Попей — Офелия?
— Век живи — век учись.
— Я как раз подумал то же самое, — сказал Дэйви, сосредоточивая внимание на тарелке. — Знаешь, хотя мы не часто едим омлет, ты всегда умела отлично его приготовить. Он у тебя получается то, что надо.
— Умела?
— Как тебе больше нравится. Единственная, кроме тебя, женщина, которая готовила яйца так, как я люблю, была О'Дотто.
Нора села.
— Ее имя было Дей — почему ты называешь ее О'Дотто?
— Не знаю. Мы все ее так звали...
— А почему вы прозвали ее Чашечницей?
Дэйви наконец соизволил посмотреть на нее, но с тем же недовольным видом, с каким вошел в кухню.
— Могу я наконец почитать газету?
— Извини, — сказала Нора. — Я знаю, как это тебя расстраивает.
— Меня очень многое расстраивает.
— Читай, читай.
Дэйви пристроил газету на столе так, чтобы удобно было смотреть поочередно то на текст, то на тарелку, не рискуя встретиться глазами с Норой. За спиной у Норы запел чайник, и она встала, чтобы насыпать в кофеварку молотый кофе и наполнить ее кипятком. Закрыв плотно крышку кофеварки, она поставила ее на стол. Дэйви склонился над газетой с рогаликом в руке. Нора поднесла ко рту вилку с кусочком омлета и вдруг поняла, что не очень голодна. Она смотрела, как темнеет жидкость в кофеварке. Через какое-то время она снова принялась за омлет и с радостным удивлением обнаружила, что он еще теплый.
Дэйви хмыкнул, прочтя что-то в газете.
— Вот дают! Они приводят мнение даже этого старого чокнутого Сейкси Кобурга. Да ему уже лет сто. Я как-то спросил его, не думал ли он о том, чтобы включить в учебный план по литературе «Ночное путешествие», а старик ответил, что опасается за своих учеников, если в свободное от уроков время они начнут читать всякий бред. Представляешь? Кобург носил все время один и тот же твидовый пиджак и галстук-бабочку, как Мерл Марвелл. Он и внешне чем-то смахивал на Мерла Марвелла, — Марвелл, который когда-то начинал редактировать новую серию «Черный дрозд», вот уже лет десять был самым уважаемым редактором в «Ченсел-Хаусе», и Нора знала, что восхищению Дэйви этим человеком всегда сопутствовала ревность. По отдельным неосторожным замечаниям мужа Нора поняла: Дэйви опасается, что Марвелл довольно невысокого мнения о его способностях. Нора встречалась с Марвеллом на нескольких издательских вечеринках в «Тополях» и находила его неизменно обаятельным, однако не стала делиться этими впечатлениями с Дэйви.
Нора коснулась руки мужа, и несколько секунд он терпел ее прикосновение, а потом руку убрал.
— Могу себе представить, каково тебе сейчас. Мальчишка, с которым ты учился в школе, — серийный убийца.
Дэйви оттолкнул тарелку и закрыл лицо руками. Когда он их опустил, взгляд его был устремлен в противоположный конец кухни. Дэйви вздохнул:
— Ты хочешь поговорить о том, чем я так расстроен? На это ты все время намекаешь?
— Думаю, мы подошли к этому.
— Дик Дарт — это не самое страшное, — сказал Дэйви. Он закрыл глаза и поморщился. Затем положил руки на край стола, сплел пальцы, снова посмотрел в пространство и лишь только потом повернулся к Норе. На лице его отражалась тревога. — Нора, если ты хочешь знать, что действительно меня расстраивает, так это ты. Я не уверен, что у нас с тобой удачный брак. Я даже не уверен, что он вообще может быть удачным. С тобой происходит что-то очень странное. Боюсь, ты слетаешь с катушек.
— Слетаю с катушек? — Тревога, ожившая в Норе, вдруг резко перешла в апатию.
— Так уже было раньше, — продолжал Дэйви. — Опять, опять все повторяется, и мне кажется, что я больше не выдержу. Когда я женился на тебе, я знал, что у тебя есть кое-какие проблемы, но никак не думал, что ты сойдешь с ума.
— Я не сходила с ума. Я спасала жизнь маленького мальчика.
— Да, но ты сделала это таким способом, какой мог прийти в голову только сумасшедшей. Ты выкрала ребенка из больницы, заставила всех нас пройти через настоящий кошмар. В результате тебе пришлось уволиться. Ты сама-то хоть что-нибудь помнишь? В течение месяца, даже двух, перед тем как украсть ребенка, вместо того чтобы действовать по законным каналам, ты конфликтовала с врачами, ты почти совсем не спала, ты плакала безо всякой причины, а когда не плакала, все время была в ярости. Помнишь, как ты разбила телевизор? Помнишь, как ты видела призраков? А как насчет демонов?
Дэйви продолжал вызывать к жизни все эксцессы, случавшиеся во время ее «радиоактивного» периода. Нора напомнила ему, что прошла курс терапии и оба они тогда решили, что лечение пошло ей на пользу.
— В течение двух месяцев два раза в неделю ты ходила к доктору Джулиану. Всего шестнадцать раз. Может быть, надо было продолжить? Сейчас ты ведешь себя еще хуже, и я не могу больше все это терпеть.
Нора пыталась найти признаки того, что Дэйви преувеличивает, или шутит, или что угодно, — но только не говорит ей то, что считает правдой. Признаков не было. Дэйви сидел, подавшись вперед и положив руки на стол, зубы крепко стиснуты, глаза решительны и бесстрашны. Он наконец решился сказать вслух все, что давно говорил сам себе, слушая в гостиной Шопена.
— Как бы я хотел, чтобы ты никогда не была во Вьетнаме, — проговорил он. — Или чтобы могла оставить его в прошлом.
— Превосходно! Теперь я разговариваю с Элденом Ченселом. Я думала, ты понимаешь немного больше. Как же это глупо — сама идея все забыть и оставить в прошлом.
— Но сходить с ума по этому поводу — тоже не самое мудрое решение. Ты готова услышать правду?
— Жду не дождусь.
31
— Начнем с малого, — сказал Дэйви. — Ты представляешь себе, как выглядишь посреди ночи?
— А откуда ты знаешь, как я выгляжу среди ночи? Ты ведь по ночам сидишь внизу и дуешь кюммель.
— Тебе никогда не приходилось спать рядом с человеком, который дергается так, что кровать идет ходуном? А иногда потеешь так сильно, что простыни намокают.
— Ты говоришь о том, что было всего пару раз на прошлой неделе.
— Вот это я и имею в виду, — сказал Дэйви. — Ты сама не имеешь ни малейшего понятия о том, что ты на самом деле делаешь.
Нора кивнула.
— Что ж, выходит, тяжелых ночей было больше, чем я думала, и это тебя беспокоит. Хорошо, я поняла, но теперь, когда Дик Дарт за решеткой, я наверняка буду спать лучше.
Дэйви закусил нижнюю губу и откинулся на спинку стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164