В моей работе не должно быть ни малейшего намека на утечку информации, на неосторожность и безалаберность! Понимаете, на мою репутацию не должна упасть даже тень подозрения!
– Она и не упадет. Это я вам гарантирую лично. – Он сделал паузу. – Я же не собираюсь выслеживать вас, чтобы арестовать потом их в вашем присутствии.
На какое-то мгновение она откинула голову назад и встретилась с ним глазами. Каждый упрямо стоял на своем, и она это понимала. Через секунду он отвел глаза в сторону.
– Мое предложение все равно остается в силе.
«Все так легко и в то же время так сложно, – подумал Марк, – Ей хочется, чтобы справедливость восторжествовала, но при этом она не собирается рисковать своим благополучием и высоким заработком. Она получает в год, наверное, в два, а то и в три раза больше, чем я. Честно говоря, с какой стороны ни посмотри, она ведет слишком роскошную и дорогую жизнь. Такую же дорогую, как и она сама... К ней не подходило ни одно из обычных определений. Шлюха – употребляется по отношению к дешевкам. Проститутка – слишком отдает пренебрежением и брезгливостью. Путана – тяжеловато, а куртизанка – слишком иносказательно. Пожалуй, наиболее подходящим было слово, которое придумали по отношению к таким женщинам американцы, – «девочка по вызову». Хотя она была далеко не девочка, а настоящая женщина в полном смысле этого слова, но при этом какой-то невинно-чистой и незапятнанной. Черт, как случилось, что она не погрязла в этом дерьме?» Он никак не мог объяснить себе, как ей удается выглядеть такой юной, невинной и не запачканной грязью проституции. К ней прекрасно подходило еще одно американское выражение – «шикарная женщина». Она была сексуально привлекательной и элегантной и, естественно, ни в чем не похожей на тех средних, обыкновенных женщин, с которыми обычно приходилось иметь дело ему. Он понял это в тот самый момент, как в первый раз увидел ее в баре.
«Кто же она такая? Откуда взялась? Она рассказала ему слишком мало, все время следя за тем, чтобы ее личная жизнь оставалась в неприкосновенности и глубокой тайне. А ведь она могла точно так же промолчать и о том, что видела в Уилтшире, и никто никогда бы об этом не узнал». Стивенс знал о ней еще слишком мало, и это его раздражало, потому что он всегда стремился к тому, чтобы знать все. Он никак не мог избавиться от чувства, что Клео Мондайн была выдуманным, несуществующим образом, что под великолепной маской скрывалась совсем другая женщина. У нее должна быть своя тайная личная жизнь. Дело на нее в полиции не заведено. Так же удивительно, что на ее имя нет ни одного талона за нарушение правил парковки автомобиля. Она добросовестно платит налоги и не высовывается. Значит, ей есть что скрывать – теперь он был уверен в этом, как в том, что следующим утром солнце снова взойдет на востоке. И еще он понял, что не сможет отпустить ее до тех пор, пока не выяснит, в чем тут дело и что же на самом деле она собой представляет.
4
– Ты явно не в себе, моя дорогая Нелл. В твоем поведении появилась несобранность, даже рассеянность. Тебя что-то беспокоит, вспомни старое выражение: если кто-то разделит твою проблему, то это уже полпроблемы, – проговорил Филипп.
– У меня нет никаких проблем, – ответила Нелл.
– Ну-ну... Забыла, с кем ты разговариваешь? Физиогномика – это мое призвание. Всю правду и ложь человечества можно прочесть по лицам, если, конечно, умеешь читать. Твоя ложь заключается в том, что можно было бы назвать... э-э... полным отсутствием. Ты пришла ко мне, и мне очень приятен твой визит, не скрою, мне не очень-то нравится валяться на больничной койке. Но ты, находясь здесь, все равно отсутствуешь. Ты где-то в другом месте. Осмелюсь спросить, может, с кем-то другим, а?
– Какими наркотиками тебя накачали? – усмехнулась Нелл.
– Которые уничтожают вирус пневмонии. Она чуть не убила меня вчера утром. Могу поклясться чем угодно, что когда я ложился спать, то был абсолютно здоров. Перед этим я встречался с безумно прекрасным и сладким тунисцем. Моя дорогая, у него дивное тело... я такое видел только один раз в жизни, это была статуя, которую изваял Пракситель.
– Мне сказали, что ты был совсем плох. Врачи знают, что у тебя положительная реакция на СПИД?
– Я сказал им это сразу же, как только они меня сюда притащили. Потом, когда приехал мой доктор, я предоставил разбираться во всем остальном ему.
– Ну и каковы прогнозы? – спросила Нелл.
– У меня СПИД, – довольно прохладно ответил Филипп. Он пожал плечами и вздохнул: – Теперь не просто положительная реакция, а болезнь. Потому-то я так быстро и заболел, что моя иммунная система сильно поражена. Время превратилось в моего злейшего врага.
Нелл промолчала.
– Не могу сказать, что это для меня неожиданно. – Филипп по-дружески похлопал ее по руке, лежащей на его ладони. В этот момент молчание было таким же тяжелым, как и камень отчаяния на сердце у Нелл. Она не любила Филиппа Фолкнера так, как любила Лиз. Она вообще не могла причислить его к искренне любимым людям. Она просто привыкла к тому, что он постоянно находился рядом. Несмотря на все условия и протесты Нелл, он все равно вмешивался в ее жизнь. Если бы он почувствовал, что уже не может помогать ей и влиять на ее поступки, он сам бы «уступил» ей дорогу. Она знала, что Филипп по-своему любит ее. К печальному известию она была готова уже давно, еще тогда, когда он сказал ей о положительной реакции на СПИД, но думать об этом – одно дело, а услышать из уст Филиппа – совсем другое. И сейчас Нелл чувствовала, что ее сознание не может примириться с мыслью о смерти.
Она глубоко вздохнула, чувствуя, что постепенно начинает осознавать случившееся.
– Мы должны сделать все возможное – за то время, что у тебя осталось.
– Первый раз в жизни я вынужден признаться, что мне нечего терять.
Их глаза встретились, и она рассмеялась.
– Поэтому теперь ты вполне спокойно можешь поведать мне, что там у тебя случилось, – мягко произнес Филипп. – Дальше меня это все равно не уйдет.
«Да, как же – как же, жди», – подумала Нелл. Пикантные истории, снабженные злобными комментариями, представляли для Филиппа особый интерес и особое удовольствие. Обсасывать чужие проблемы по косточкам было его любимым занятием. Он делал это обычно в кругу единомышленников, разносивших потом эти истории по всему свету, как пыльцу на цветы. Единственные секреты, которые можно было доверить Филиппу, – это его собственные тайны.
– Да ничего у меня не случилось, – повторила Нелл со вздохом. – Честно говоря, мне кажется, что я начинаю скучать... – На этот раз она отплатила ему той же монетой. – Но теперь у меня появятся кое-какие заботы, которые займут мое лишнее время, не правда ли? Кого ты хочешь, чтобы я известила о твоей болезни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132