Аннабель подмигнула Киту, и на ее губах зазмеилась хорошо знакомая ему сатанинская улыбка. Он не мог видеть этого, но догадался и улыбнулся в ответ, показывая, что знает, о чем думает Аннабель. Они еще не побеждены. Потом Кит растворился в темноте, а Айша оживленно продолжала вести деловую беседу с леди Сэйл.
Они прошли через все пять комнат. Бдительные охранники не отставали ни на шаг. Как только к ним приближался какой-нибудь мужчина, афганцы тут же приказывали ему выйти из комнаты. Они говорили на своем гортанном языке, но перевода тут и не требовалось.
– Как это нецивилизованно! – шепнула леди Сэйл. – Вы все-таки англичанка, хоть я и не одобряю ваших отношений с Кристофером Рэлстоном. Почему эти дикари думают, что у них есть право обращаться с вами как с одной из их гаремных женщин?
– Я и есть гаремная женщина, – терпеливо объяснила Аннабель. – Мы все здесь пленники, не так ли? Просто условия моего плена несколько отличаются от ваших.
– Ничего не понимаю. Прежде всего скажите: как вы оказались в такой ситуации?
– Кит вам расскажет. А нам нужно обсудить более важные дела. Скоро у охранников лопнет терпение, и они перестанут нам доверять. Так мы ничего не достигнем.
– А вы девушка с характером, да? – провозгласила леди Сэйл и начала зачитывать список требований и жалоб.
Аннабель на ходу прикидывала, что можно исправить и улучшить, а что – нет, учитывая ограниченные возможности Будиабада и его обитателей. Она уже собралась уходить, но тут в комнату как бы невзначай вошли Шелтон и Колин.
– Интересно, куда отправился Акбар-хан? – многозначительно произнес бригадир.
Аннабель повернулась к леди Сэйл, которая провожала ее до дверей.
– Он уехал в Джалалабад, чтобы вместе с другими сирдарами осадить город, – сказала она, притворившись, что продолжает разговор. – Я узнаю все, что возможно, но меня держат в изоляции, и многого я не обещаю.
– Лучше мало, чем ничего, – ответил бригадир, обращаясь к Колину. – Для нас важны даже те сведения, которые вам могут показаться совершенно незначительными.
– Понятно. – Аннабель обернулась к охранникам, приложила руки ко лбу и спросила на пушту: – Когда мне разрешат прийти сюда снова?
– Когда позовут заложники. А сейчас пора уходить.
– Я понял, о чем речь, – сказал майор Поттингер. Подойдя к бригадиру и Колину, которые стояли чуть поодаль, он сделал вид, будто беседует с ними. – Смею заверить, вы будете у нас частой гостьей.
Аннабель ничего не ответила, иначе охранники догадались бы, что она включилась в разговор мужчин. Ей очень хотелось оглянуться и хоть краем глаза посмотреть на Кита. Но не решилась, боясь, что лишит себя новой встречи. Охранники подтолкнули ее к выходу. Оказавшись во дворе, Аннабель изложила им требования заложников, а потом вернулась в свою камеру.
Спустя несколько часов она услышала голоса и смех во дворе. Аннабель опять забралась на свою койку и выглянула в окно. Игра в жмурки была в полном разгаре, причем взрослые увлеклись ею так же страстно, как и дети. Вот ребенок лет десяти, с завязанными глазами, схватил Кита и радостно завизжал. Кит со смехом подбросил его в воздух, а потом снял повязку и надел ее на себя.
Впервые в жизни Аннабель чувствовала себя такой одинокой.
И в последующие дни ничего не изменилось. Ее отводили к заложникам, и она выслушивала их жалобы и требования. Часто они придумывались нарочно, но охранники, видимо, не догадывались, что это лишь предлог для визитов Аннабель. Украдкой она обменивалась взглядами с Китом. Смотрела, как англичане, смастерив стол, играли во дворе в шашки или в триктрак. Слушала голоса детей, которые учили уроки в своей «школе». Аннабель рассказывала леди Сэйл обо всех новостях, которые удавалось выудить у Зобейяды, ее прислужницы, и у охранников, сопровождавших ее на прогулках (прогулки были разрешены как физическое упражнение). Шах Шуджа убит в Кабуле; генерал Поллок вышел со своим войском из Пешавара, освободил гарнизон в Джалалабаде и разбил лагерь на равнине, неподалеку от города, встав лицом к лицу с афганской армией. В Кандагаре англичане выгнали всех жителей-афганцев, так как обстановка там накалялась. Но афганцы вернулись и напали на город. Хорошие новости чередовались с плохими, и настроение менялось соответственно. Аннабель смотрела из окошка своей темницы, как заложники играют с детьми в жмурки и в «классы». Англичане свято соблюдали церковные службы, и по воскресеньям она слушала гимны и псалмы, которые уносились ввысь, вырываясь за стены убогой тюрьмы. Как страстно хотелось ей стать частью этой маленькой общины, которую сплотили и беды, и вынужденное соседство. Светский лоск у многих поистерся, в речи появились грубые обороты. Обстоятельство в обычной жизни немыслимое. В те дни Аннабель горько и подолгу плакала, сидя в своей комнатушке, в чем, впрочем, никогда и никому не осмелилась бы признаться.
И вот, в начале апреля, в ясный погожий денек, предвещавший весну, пришли известия о том, что Акбар-хан потерпел серьезное поражение под Джалалабадом и был вынужден отступить.
Радость заложников росла, а охранники становились все мрачнее и мрачнее. Изо дня в день англичане только и делали, что строили планы, как генерал Сэйл придет к ним на помощь. Аннабель тоже позволила себе роскошь помечтать. Ведь и ее освободят вместе с заложниками, если только Акбар-хан не успеет увезти ее отсюда.
Обдумывая эту возможность, она впала в эйфорию и тут-то совершила грубейшую ошибку. Когда Аннабель приводили к заложникам, Кит всегда стоял в дверях, прислонясь к косяку, и дожидался, пока она пройдет мимо. Они ни разу не посмотрели друг на друга, чтобы не привлекать внимания охранников. И даже этой мгновенной встречи оказывалось достаточно: потом весь день у Аннабель было хорошее настроение. Но однажды она остановилась возле Кита, подняла глаза и тихо сказала:
– Салаам, Рэлстон-хузур.
– Приветствую тебя, Айша, – ответил он с улыбкой и протянул руку, чтобы дотронуться до нее.
И вдруг сверкнул кривой кинжал, и из руки Кита хлынула кровь. Аннабель с криком ярости бросилась на афганца. Тот занес над ней кулак, но другой охранник остановил его. Афганец не стал бить Аннабель, но заломил ей руку за спину и вывернул так, что она чуть не задохнулась от боли, а потом поволок через двор. Там уже собрались офицеры-англичане. Окружив раненого Кита, они бросали на гильзаи злобные взгляды, а те держали наготове свои ножи. На шум из здания выскочила целая толпа афганцев. Кроме кинжалов, они были вооружены и шимитарами. Теплый воздух прорезал пронзительный крик испуганного ребенка.
Аннабель оцепенела от ужаса: ее глупая выходка могла закончиться резней. Она попыталась вырваться из рук охранника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101