За последние три дня с Рэлстоном что-то произошло. Он не понимал еще, что именно, но мир стал воспринимать как-то иначе – менее цинично и более остро. Теперь скука и безразличие не мешали ему видеть окружающую реальность.
Громкий окрик вывел Кита из задумчивости. Оглянувшись, он увидел на противоположной стороне улицы сэра Александра Бернса, который махал ему рукой. Старший лейтенант Бернс служил при Макнотене. В отличие от других англичан он сторонился военных городков и жил в Кабуле, в английской резиденции, которая располагалась напротив Британского казначейства. Бернс утверждал, что ему приятнее находиться в обществе афганцев (пусть даже враждебно настроенных), чем влачить унылое существование в военном городке. Кит был с ним согласен, хотя сам Бернс казался ему скучным. Слабый, неуверенный в себе человек, он постоянно жаловался на ужасное свое положение: Бернсу приходилось подчиняться Макнотену, который не давал ему никаких особых поручений и относился к нему в высшей степени свысока. Бернс и Макнотен явно не питали симпатии друг к другу, и это не способствовало хорошей работе кабульского управления политических дел.
– А, Бернс, доброе утро, – сказал Кит, переходя улицу.
– Слышал новости? – Бернс взял его под локоть и увлек прочь от базара. Говорил он, понизив голос, хотя прохожие вряд ли могли понять их.
– Нет, – ответил Кит. – У меня была весьма неприятная беседа с Макнотеном и Эльфинстоном. А следующие полчаса я скучал в обществе леди Сэйл. Никаких новостей мне не сообщили.
– Что, съели тебя живьем, а? – посочувствовал Бернс. – Ну, я бы на твоем месте не обращал внимания на старика. Обычно он сам не знает, что говорит.
– Зато сэр Вильям знает, – возразил Кит, скривившись.
– Может, и знает, что говорит, зато не ведает, что творит, – грубовато пошутил Бернс. – Возьми хоть последний случай.
Молодые люди подошли к резиденции, защищенной высокими каменными стенами и тяжелыми железными воротами. Они не произнесли ни слова, пока не вошли в дом и не оказались подальше от ушей охранников – сипаев и слуг Бернса. Самовар подавали здесь не часто, Кит принял от хозяина большой бокал бренди, поблагодарил и с наслаждением сделал глоток.
– Прошел слух, что у Тезина гильзаи обратили в бегство отряд Монтеса, – без всякого вступления сказал Бернс.
– А как же Сэйл? – тихо присвистнув, спросил Кит.
– Отправился на помощь Монтесу, но его передовой отряд удрал после стычки с гильзаи. – Бернс говорил так, словно эти мрачные новости доставляли ему удовольствие. – Макнотен приказал ему возвращаться в Кабул.
– Значит, дороги так и не очистили, – задумчиво произнес Кит.
– О, по-моему, Макгрегор, дипломат при штабе Монтеса, заключив сделку с племенами… предложил деньги в обмен на то, чтобы афганцы не трогали дороги.
– И ты думаешь, они будут соблюдать такое соглашение? – нахмурился Кит.
– Макнотен уверен, что да. По словам сэра Вильяма, уже достигнуты твердые договоренности.
Кит вспомнил слова Акбар-хана о том, что он не пойдет ни на какие уступки до тех пор, пока его страна находится под игом чужеземцев. Вспомнил бузкаши. И холодные, прагматичные доводы Аннабель. Он покачал головой.
– Слушай, Рэлстон, а может, ты у нас паникер? – хихикнул Бернс.
– Не понимаю, почему того, кто не верит в небылицы, называют паникером, – рассердился Кит, поставив пустой бокал на стол. – Спасибо за бренди, Бернс. – Он поднялся, оправляя мундир. – Ты будешь сегодня вечером у леди Сэйл?
– Не выношу преснятины, – пошутил Бернс. – Нет, у меня другие планы. – Он похотливо прищурил глаза. – Хочешь присоединиться ко мне? Найдем на базаре пару девчонок… Клянусь Господом, они умеют выделывать такие штучки!
– Нет, – коротко отказался Кит. – Я обещал прийти к леди Сэйл.
– Что-то на тебя не похоже, – заметил Бернс. – Льстецом заделался? Загордился, а?
Кит засмеялся, но сам почувствовал, что это прозвучало неискренне.
– Уж тебе-то, Бернс, следовало бы лучше знать меня.
– Так точно. – Бернс проводил гостя к парадной двери. – Ну, когда сочтешь, что уже заплатил долг обществу, приходи к нам. Ночь-то длинная. И ты должен дать мне шанс отыграться.
– Две сотни гиней, насколько я помню, – сказал Кит, невольно втягиваясь в ритм своей прежней жизни. – Пустяки! Но если вы будете играть в макао – я с вами.
– Значит, до вечера.
Кит возвращался в военный городок, язвительно думая о том, как быстро ожили в нем старые привычки. А что толку отстаивать истину, если все ее отрицают? Не в его силах изменить мнение тех, кто принимает решение. Киту это продемонстрировали весьма болезненным и унизительным для него способом. И как, черт возьми, он собирается вернуть Аннабель Спенсер в ее родные пенаты? Сущая глупость! Спесивец, издеваясь над другими, он забыл, что и сам не менее смешон. Как же, решил атаковать крепость Акбар-хана и увезти оттуда леди, перекинув ее через луку седла!
Столь преданный в любви и столь бесстрашный в бою… Свет не видел рыцаря, подобного юному Лочинвару.
Эти слова звучали как насмешка над романтическими фантазиями Кита, хотя сэр Вальтер Скотт, очевидно, не вкладывал в свою легенду никакой иронии. Но почему-то здесь, в этой ловушке, со всех сторон окруженной горами, они звучали неубедительно. Цинизм вновь расцвел пышным цветом, и Кит почти безропотно скользнул под его защиту. Это было привычное и спокойное убежище, в котором можно скрыться от горьких самооценок.
– О, лейтенант Рэлстон, вы опять проиграли! – Это заявление сопровождалось ребячливым хихиканьем.
Кит отсутствующим взглядом смотрел на свои карты и те, что лежали на столе. Его мысли блуждали так далеко от гостиной леди Сэйл, что уже в третий раз за этот бесконечный вечер он упустил взятку. Кит разочарованно тряхнул головой, но попытался ответить спокойно.
– Очень глупо с моей стороны, мисс Дрэйтон. Не представляю, как я мог забыть. – И он положил в банк полсоверена.
У леди Сэйл играли только на низкие ставки, и сейчас Кит, пребывающий в состоянии отрешенности, был ей за это благодарен. Он с иронией подумал, что при неограниченных ставках мог бы проиграть целое состояние.
– А я думала, что вы заядлый картежник, – поддела его Милли Дрэйтон, хлопая редкими ресницами, обрамлявшими тусклые глаза. – О вас ходят легенды.
Внезапно Кит понял, что больше не в состоянии терпеть общество этой жеманной дуры, и отодвинул свой стул.
– Не знаю, где вы могли получить столь ложное представление обо мне, – сказал Кит, даже не пытаясь скрыть, что изнывает от скуки. – Прошу прощения…
Он отвесил поклон всем сидящим за столом, притворившись, что не замечает изумления и обиды на лице Милли, и отправился на поиски хозяйки. Конечно, девушка не виновата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Громкий окрик вывел Кита из задумчивости. Оглянувшись, он увидел на противоположной стороне улицы сэра Александра Бернса, который махал ему рукой. Старший лейтенант Бернс служил при Макнотене. В отличие от других англичан он сторонился военных городков и жил в Кабуле, в английской резиденции, которая располагалась напротив Британского казначейства. Бернс утверждал, что ему приятнее находиться в обществе афганцев (пусть даже враждебно настроенных), чем влачить унылое существование в военном городке. Кит был с ним согласен, хотя сам Бернс казался ему скучным. Слабый, неуверенный в себе человек, он постоянно жаловался на ужасное свое положение: Бернсу приходилось подчиняться Макнотену, который не давал ему никаких особых поручений и относился к нему в высшей степени свысока. Бернс и Макнотен явно не питали симпатии друг к другу, и это не способствовало хорошей работе кабульского управления политических дел.
– А, Бернс, доброе утро, – сказал Кит, переходя улицу.
– Слышал новости? – Бернс взял его под локоть и увлек прочь от базара. Говорил он, понизив голос, хотя прохожие вряд ли могли понять их.
– Нет, – ответил Кит. – У меня была весьма неприятная беседа с Макнотеном и Эльфинстоном. А следующие полчаса я скучал в обществе леди Сэйл. Никаких новостей мне не сообщили.
– Что, съели тебя живьем, а? – посочувствовал Бернс. – Ну, я бы на твоем месте не обращал внимания на старика. Обычно он сам не знает, что говорит.
– Зато сэр Вильям знает, – возразил Кит, скривившись.
– Может, и знает, что говорит, зато не ведает, что творит, – грубовато пошутил Бернс. – Возьми хоть последний случай.
Молодые люди подошли к резиденции, защищенной высокими каменными стенами и тяжелыми железными воротами. Они не произнесли ни слова, пока не вошли в дом и не оказались подальше от ушей охранников – сипаев и слуг Бернса. Самовар подавали здесь не часто, Кит принял от хозяина большой бокал бренди, поблагодарил и с наслаждением сделал глоток.
– Прошел слух, что у Тезина гильзаи обратили в бегство отряд Монтеса, – без всякого вступления сказал Бернс.
– А как же Сэйл? – тихо присвистнув, спросил Кит.
– Отправился на помощь Монтесу, но его передовой отряд удрал после стычки с гильзаи. – Бернс говорил так, словно эти мрачные новости доставляли ему удовольствие. – Макнотен приказал ему возвращаться в Кабул.
– Значит, дороги так и не очистили, – задумчиво произнес Кит.
– О, по-моему, Макгрегор, дипломат при штабе Монтеса, заключив сделку с племенами… предложил деньги в обмен на то, чтобы афганцы не трогали дороги.
– И ты думаешь, они будут соблюдать такое соглашение? – нахмурился Кит.
– Макнотен уверен, что да. По словам сэра Вильяма, уже достигнуты твердые договоренности.
Кит вспомнил слова Акбар-хана о том, что он не пойдет ни на какие уступки до тех пор, пока его страна находится под игом чужеземцев. Вспомнил бузкаши. И холодные, прагматичные доводы Аннабель. Он покачал головой.
– Слушай, Рэлстон, а может, ты у нас паникер? – хихикнул Бернс.
– Не понимаю, почему того, кто не верит в небылицы, называют паникером, – рассердился Кит, поставив пустой бокал на стол. – Спасибо за бренди, Бернс. – Он поднялся, оправляя мундир. – Ты будешь сегодня вечером у леди Сэйл?
– Не выношу преснятины, – пошутил Бернс. – Нет, у меня другие планы. – Он похотливо прищурил глаза. – Хочешь присоединиться ко мне? Найдем на базаре пару девчонок… Клянусь Господом, они умеют выделывать такие штучки!
– Нет, – коротко отказался Кит. – Я обещал прийти к леди Сэйл.
– Что-то на тебя не похоже, – заметил Бернс. – Льстецом заделался? Загордился, а?
Кит засмеялся, но сам почувствовал, что это прозвучало неискренне.
– Уж тебе-то, Бернс, следовало бы лучше знать меня.
– Так точно. – Бернс проводил гостя к парадной двери. – Ну, когда сочтешь, что уже заплатил долг обществу, приходи к нам. Ночь-то длинная. И ты должен дать мне шанс отыграться.
– Две сотни гиней, насколько я помню, – сказал Кит, невольно втягиваясь в ритм своей прежней жизни. – Пустяки! Но если вы будете играть в макао – я с вами.
– Значит, до вечера.
Кит возвращался в военный городок, язвительно думая о том, как быстро ожили в нем старые привычки. А что толку отстаивать истину, если все ее отрицают? Не в его силах изменить мнение тех, кто принимает решение. Киту это продемонстрировали весьма болезненным и унизительным для него способом. И как, черт возьми, он собирается вернуть Аннабель Спенсер в ее родные пенаты? Сущая глупость! Спесивец, издеваясь над другими, он забыл, что и сам не менее смешон. Как же, решил атаковать крепость Акбар-хана и увезти оттуда леди, перекинув ее через луку седла!
Столь преданный в любви и столь бесстрашный в бою… Свет не видел рыцаря, подобного юному Лочинвару.
Эти слова звучали как насмешка над романтическими фантазиями Кита, хотя сэр Вальтер Скотт, очевидно, не вкладывал в свою легенду никакой иронии. Но почему-то здесь, в этой ловушке, со всех сторон окруженной горами, они звучали неубедительно. Цинизм вновь расцвел пышным цветом, и Кит почти безропотно скользнул под его защиту. Это было привычное и спокойное убежище, в котором можно скрыться от горьких самооценок.
– О, лейтенант Рэлстон, вы опять проиграли! – Это заявление сопровождалось ребячливым хихиканьем.
Кит отсутствующим взглядом смотрел на свои карты и те, что лежали на столе. Его мысли блуждали так далеко от гостиной леди Сэйл, что уже в третий раз за этот бесконечный вечер он упустил взятку. Кит разочарованно тряхнул головой, но попытался ответить спокойно.
– Очень глупо с моей стороны, мисс Дрэйтон. Не представляю, как я мог забыть. – И он положил в банк полсоверена.
У леди Сэйл играли только на низкие ставки, и сейчас Кит, пребывающий в состоянии отрешенности, был ей за это благодарен. Он с иронией подумал, что при неограниченных ставках мог бы проиграть целое состояние.
– А я думала, что вы заядлый картежник, – поддела его Милли Дрэйтон, хлопая редкими ресницами, обрамлявшими тусклые глаза. – О вас ходят легенды.
Внезапно Кит понял, что больше не в состоянии терпеть общество этой жеманной дуры, и отодвинул свой стул.
– Не знаю, где вы могли получить столь ложное представление обо мне, – сказал Кит, даже не пытаясь скрыть, что изнывает от скуки. – Прошу прощения…
Он отвесил поклон всем сидящим за столом, притворившись, что не замечает изумления и обиды на лице Милли, и отправился на поиски хозяйки. Конечно, девушка не виновата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101