Хлоя наблюдала за ним, сидя на перевернутой дождевой бочке в углу двора. Потом она встала и направилась к нему, Данте следовал за ней по пятам.
— Тут есть мальчик по имени Билли, он позаботится о вашей лошади, — обратилась она к Скрэнтону.
Адвокат разгладил полы своего коричневого сюртука, поправил галстук и близоруко посмотрел на нее:
— Имею ли я честь беседовать с мисс Грэшем?
Хлоя сдержанно кивнула, подавив рвавшийся наружу смешок от такой помпезности.
— Мой опекун где-то в доме.
— Очень надеюсь на это! — Адвокат снова засопел. Он не привык получать бесцеремонные приказы явиться, а вызов сэра Хьюго был именно таким — властным и категоричным. Скрэнтон осуждающе обвел взглядом запущенный двор, где повсюду валялись солома и навоз. Одна из дверей конюшни косо болталась на петлях.
Из дверей кладовой, где хранилась упряжь, вышел молодой парень, грызя соломинку. Он поддел железное ведро, которое с грохотом покатилось по булыжнику, и не спеша подошел.
— Это Билли, — сказала Хлоя. — Билли, возьми, пожалуйста, лошадь у мистера Скрэнтона.
— Отчего не взять-то? — ответил парнишка, вяло берясь за поводья. Он щелкнул языком, и толстая лошадь потрусила рядом с ним к конюшне.
— Не войти ли нам в дом? — предложила Хлоя с улыбкой гостеприимной хозяйки, одновременно пытаясь представить, в какой из запыленных и мрачных комнат будут принимать гостя.
Она прошествовала по ступеням перед мистером Скрэнтоном. У двери Хлоя велела безутешному Данте остаться и вошла в прохладный большой холл. Самые тяжелые вещи из ее багажа все еще были здесь, поскольку сама она не могла поднять их наверх, а кроме Билли, она больше никого не видела после полдника на кухне.
Она успела сделать лишь один шаг к библиотеке, когда ее двери распахнулись и на пороге появился Хьюго, держа одной рукой стакан и бутылку за горлышко.
— А, вот и вы, Скрэнтон, — коротко бросил он. — Пойдемте на кухню. Мы должны разобраться с этой чертовщиной. Молю Бога, чтобы у вас нашелся какой-нибудь выход.
Кухня, без сомнения, была самой уютной комнатой в доме, подумала Хлоя. Судя по всему, адвокат вовсе не был ошеломлен подобным приглашением и бодро направился в сторону кухни. Она последовала за мужчинами.
Хьюго плечом придержал дверь, пропуская своего гостя, когда заметил ее. Он нахмурился, затем сказал:
— А, ладно. Пожалуй, это касается тебя так же, как и всех остальных. Проходи.
— Вы что — собирались беседовать без меня? — спросила она с негодованием и с удивлением заметила, что его глаза как бы затуманились.
— По правде говоря, я об этом вообще не думал. — Он положил свободную руку ей на плечо и подтолкнул в кухню.
Хлоя не удивилась, увидя, что и Самюэль намеревался присутствовать при разговоре. Он занимался одновременно двумя вещами: следил за филейной частью говяжьей туши, вращавшейся на вертеле в камине, и перебирал грибы в корзинке на столе.
Адвокат сел за стол и соблаговолил принять предложенный ему бокал портвейна. Хьюго вновь наполнил свой стакан из бутылки с бренди, которую он все еще держал в руке. Хлоя, чувствовавшая себя очень одинокой и забытой, села и тоже налила портвейна. До сих пор она никогда не пила ничего крепче сухого вина, поэтому пригубила спиртное очень осторожно. Хьюго вскользь взглянул на нее и вновь повернулся к Скрэнтону, достав копию завещания из кармана.
— Что можно предпринять в отношении этого, Скрэнтон? — Он хлопнул документом по столу. — Наверняка должна быть какая-то возможность опротестовать завещание.
Хлоя тихонько потягивала портвейн, решив, что с каждым глотком его вкус определенно улучшался. Адвокат покачал головой.
— Оно такое же законное, как любое другое завещание, с которыми мне приходилось работать. Я сам составлял его под диктовку леди Грэшем в присутствии клерка и домоправительницы. Ее светлость была в здравом уме.
Хьюго посмотрел на дату составления завещания: октябрь 1818 года. Получил ли он уже к тому времени записку Элизабет? Увы, вспомнить никак не удавалось. Как и многие другие, этот момент будто растворился в пьяном угаре последних лет.
— Могу сказать, что вы не одиноки в своем желании пересмотреть это завещание, — второй бокал портвейна сделал адвоката более разговорчивым. — После его оглашения сэр Джаспер устроил такой шум! Ворвался в мою контору, клялся, что ни один суд не признает завещание. Но я сказал ему, что оно будет признано где угодно, поскольку более законного завещания просто быть не может.
Ножки стула, на котором сидел сэр Хьюго, заскрипели, когда он внезапно оттолкнулся от стола. При этом он не произнес ни слова, лишь только глаза его пристально смотрели на адвоката.
— Вы бы послушали его! — Адвокат покачал головой. — Он все говорил и говорил о том, что он брат мисс Грэшем, а значит, только он подходит на роль опекуна и что немыслимо, чтобы совершенно чужой человек, не имевший родственных связей с семьей, отвечал за нее.
— В какой-то степени он прав, — сухо сказал Хьюго, подумав про себя, что это было бы ясно всякому, кто узнал бы правду о его истинных отношениях с семьей Грэшем.
Но адвокат как будто не слышал его и продолжал:
— Я сказал ему, что закон прежде всего защищает пожелание умершего и что более мне нечего ему сказать.
Хьюго вздохнул. Менее всего ему хотелось оказаться на ножах с Джаспером Грэшемом. Их и так разделяла пропасть вражды. Но он понимал, что Элизабет выбрала его именно потому, что только он сможет противостоять Джасперу. Хлою и ее состояние придется защищать от Грэшемов, это было абсолютно ясно. И для этой миссии был избран он. Но все же ему было необходимо найти способ держаться подальше от своей подопечной.
Он искоса взглянул на девушку, отметив ее неподвижность и молчание в течение всего времени, пока разглагольствовал адвокат. Она снова было потянулась к графину с портвейном, но он, резко выбросив вперед руку, схватил ее за запястье.
— Достаточно, девочка. Самюэль, принеси лимонад.
— Но мне нравится портвейн, — запротестовала Хлоя.
— Да все равно нет у нас никакого лимонаду, — заявил Самюэль, шинкуя грибы с бешеной скоростью.
— Ну, тогда воды, — сказал Хьюго. — Она слишком молода, чтобы пить портвейн в середине дня.
— Но раньше вы не возражали, — заметила Хлоя.
— Это было до того… — сказал он и сделал какой-то неопределенный жест.
— До чего?
— До того, как до моего сведения совершенно однозначно довели, что у меня нет иного выхода, кроме как взять тебя под свою ответственность.
Смешливые чертики внезапно заплясали в ее голубых глазах.
— Ни за что не поверю, что вы будете строгим и чопорным опекуном, живя так, как сейчас, сэр Хьюго.
На какое-то мгновение ее очаровательные глаза отвлекли Хьюго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99