Сумма, конечно, несерьезная, но не забывай: это человек триста, и каждый совершает по двадцать рейсов в год, так что общая сумма выглядит уже гораздо солиднее. Это называется просачиванием, ты должен знать.
Тарранс слегка наклонил голову, как если бы он и в самом деле знал.
– Куча народу горит желанием “просочиться” за бесплатную поездку и деньги на карманные расходы. И, в конце концов, есть у них и “супермулы” – это наиболее доверенные люди, в которых клан уверен, они берут с собой по миллиону за раз. Они заворачивают Деньги аккуратно в газету, так что все эти аппараты в аэропортах ничего не замечают, укладывают их в свои деловые чемоданчики и поднимаются с ними на борт самолета вместе со всеми остальными пассажирами. На них пиджаки и галстуки, выглядят они как джентльмены с Уолл-стрит. Или же на них могут быть сандалии и соломенные панамы, а деньги лежат в походной сумке с туалетными принадлежностями. Ваши люди ловят их чисто случайно, где-то примерно один процент от общего числа, как мне кажется, и, когда это происходит, такой “супермул” оказывается в камере тюрьмы. Но они не произносят ни слота, не так ли, Тарранс? Случается также, что “мул” задумается над суммой в его кейсе и решит, что было бы недурно оставить ее всю себе. И бывает, он исчезает с деньгами. Но семья никогда не забывает такого. На это может потребоваться год или два, однако “человека-мула” обязательно где-то находят. Денег, как правило, к этому времени уже не остается, ну что ж, не остается также и следов от “мула”. Ведь Общество никогда не прощает, так, Тарранс? Так же, как они не забудут обо мне и не простят меня, а?
Тарранс молчал до тех пор, пока не был вынужден произнести хоть что-то.
– Ты получил свой миллион.
– И признателен вам за это. Я почти готов к следующей выплате.
– Почти?
– Да, мне с моей сотрудницей нужно будет прокрутить еще пару дел. Постараемся добыть еще кое-что из здания на Фронт-стрит.
– Сколько уже в вашем распоряжении документов?
– Более десяти тысяч.
Нижняя челюсть Тарранса отвисла, агент смотрел на Митча с крайним недоверием.
– Черт побери! Откуда они взялись?
– Опять твои наивные вопросы.
– Десять тысяч документов!
– По крайней мере, десять тысяч. Банковские расписки, квитанции о переводах, уставы корпораций, расписки о займах, внутренняя переписка между самыми различными фигурами. Отличный материал, Тарранс.
– Твоя жена говорила что-то про компанию “Данн Лэйн”. Мы просмотрели папки, которые ты уже передал нам. Неплохо. Что еще об этой компании тебе известно?
– Много всего. Зарегистрирована в 1986 году с капиталом в десять миллионов, который был переведен в корпорацию с номерного счета в “Банко де Мехико”, те самые десять миллионов, которые прибыли на Большой Кайман в виде наличных на некоем самолетике “Лир”, записанном за одной из небольших юридических фирм в Мемфисе. На самом-то деле миллионов было всего четырнадцать, но после уплаты причитавшегося кайманской таможне и местным банкирам осталось всего десять. Компания была зарегистрирована на имя некоего Диего Санчеса, который волею судеб оказался вице-президентом “Банко де Мехико”. Президентом компании стала нежная душа по имени Натан Лок, секретарем назначили нашего старого приятеля Ройса Макнайта, а казначеем этой славной маленькой корпорации сделали парня, которого звали Эл Рубинштейн. Уверен, что вы с ним знакомы. Я – нет.
– Один из людей Моролто.
– Какой сюрприз, надо же! Этого мало?
– Продолжай.
– После того как в дело была пущена первая партия денег, то есть эти десять миллионов, в течение последующих трех лет наличными же были внесены еще девяносто миллионов. Предприятие оказалось весьма прибыльным. Компания приступила к скупке на территории Соединенных Штатов всех видов товара: хлопковые фермы в Техасе, жилые дома в Дэйтоне, ювелирные магазины в Беверли-Хиллс, отели в Сан-Питерсбурге и Тампе. Большинство сделок заключалось посредством банковского перевода средств из четырех или пяти банков, расположенных на Кайманах. Это, так сказать, базовая операция по отмывке денег.
– И все это у тебя задокументировано?
– Дурацкий вопрос, Уэйн. Не будь у меня документов, как бы я узнал обо всем этом? Я ведь работаю только по чистым делам, помнишь?
– Сколько тебе еще потребуется времени?
– Пара недель. Мы с подружкой еще крутимся на Фронт-стрит. И это не очень-то здорово. Уж оттуда вытащить папки будет чрезвычайно трудно.
– А откуда взялись эти десять тысяч? Митч сделал вид, что не слышал вопроса. Он вскочил со скамейки и направился к двери ложи.
– Нам с Эбби хотелось бы поселиться в Альбукерке. Это большой город, и лежит вроде бы в стороне от оживленных мест. Приступайте к работе в этом направлении.
– Не спеши так. Работы хватит всем.
– Я же сказал: две недели, Тарранс. Через две недели я доставлю вам все, а это будет значить, что мне придется тут же уносить ноги.
– Не так быстро. Сначала мне нужно будет увидеть несколько документов.
– У тебя короткая память, Тарранс. Моя очаровательная жена пообещала передать вам целую пачку бумаг по “Данн Лэйн”, как только Рэй выйдет из тюрьмы.
Тарранс опять уперся взглядом во тьму.
– Посмотрю, что там можно сделать. Митч подошел к нему и направил в лицо агента указательный палец.
– Слушай меня, Тарранс, и слушай внимательно. Похоже, мы не понимаем друг друга. Сегодня семнадцатое апреля. Через две недели – первое мая, и первого мая я, как и обещал, предоставлю в ваше распоряжение более десяти тысяч в высшей степени убедительных и неопровержимых документов, которые смогут поставить под угрозу одно из самых могущественных преступных сообществ в мире. И, так или иначе, это будет стоить мне жизни. Но я связал себя обещанием. Равно как и вы обещали мне, что мой брат выйдет из тюрьмы. В вашем распоряжении одна неделя, до двадцать четвертого апреля. В противном случае я исчезну. А вместе со мной и ваша операция, и твоя карьера.
– Чем он займется, когда выйдет на свободу?
– И опять же ты со своими дурацкими вопросами. Он бросится бежать со всех ног, вот чем он займется. У него есть брат с миллионом долларов, являющийся экспертом по отмыванию денег и электронному банковскому делу. Рэй покинет пределы страны в течение двенадцати часов, и уж он-то не выпустит из рук счастье.
– Он отправится на Багамы?
– Багамы. Ты – идиот, Тарранс. На Багамах эти деньги вылетят на ветер меньше чем за десять минут. Неужели их можно доверить тамошним коррумпированным дуракам?
– Мистеру Войлсу не по вкусу тупиковые ситуации. Он будет по-настоящему расстроен.
– Скажи Войлсу, пусть поцелует меня в задницу. Скажи, пусть приготовит следующие полмиллиона, так как я почти уже готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Тарранс слегка наклонил голову, как если бы он и в самом деле знал.
– Куча народу горит желанием “просочиться” за бесплатную поездку и деньги на карманные расходы. И, в конце концов, есть у них и “супермулы” – это наиболее доверенные люди, в которых клан уверен, они берут с собой по миллиону за раз. Они заворачивают Деньги аккуратно в газету, так что все эти аппараты в аэропортах ничего не замечают, укладывают их в свои деловые чемоданчики и поднимаются с ними на борт самолета вместе со всеми остальными пассажирами. На них пиджаки и галстуки, выглядят они как джентльмены с Уолл-стрит. Или же на них могут быть сандалии и соломенные панамы, а деньги лежат в походной сумке с туалетными принадлежностями. Ваши люди ловят их чисто случайно, где-то примерно один процент от общего числа, как мне кажется, и, когда это происходит, такой “супермул” оказывается в камере тюрьмы. Но они не произносят ни слота, не так ли, Тарранс? Случается также, что “мул” задумается над суммой в его кейсе и решит, что было бы недурно оставить ее всю себе. И бывает, он исчезает с деньгами. Но семья никогда не забывает такого. На это может потребоваться год или два, однако “человека-мула” обязательно где-то находят. Денег, как правило, к этому времени уже не остается, ну что ж, не остается также и следов от “мула”. Ведь Общество никогда не прощает, так, Тарранс? Так же, как они не забудут обо мне и не простят меня, а?
Тарранс молчал до тех пор, пока не был вынужден произнести хоть что-то.
– Ты получил свой миллион.
– И признателен вам за это. Я почти готов к следующей выплате.
– Почти?
– Да, мне с моей сотрудницей нужно будет прокрутить еще пару дел. Постараемся добыть еще кое-что из здания на Фронт-стрит.
– Сколько уже в вашем распоряжении документов?
– Более десяти тысяч.
Нижняя челюсть Тарранса отвисла, агент смотрел на Митча с крайним недоверием.
– Черт побери! Откуда они взялись?
– Опять твои наивные вопросы.
– Десять тысяч документов!
– По крайней мере, десять тысяч. Банковские расписки, квитанции о переводах, уставы корпораций, расписки о займах, внутренняя переписка между самыми различными фигурами. Отличный материал, Тарранс.
– Твоя жена говорила что-то про компанию “Данн Лэйн”. Мы просмотрели папки, которые ты уже передал нам. Неплохо. Что еще об этой компании тебе известно?
– Много всего. Зарегистрирована в 1986 году с капиталом в десять миллионов, который был переведен в корпорацию с номерного счета в “Банко де Мехико”, те самые десять миллионов, которые прибыли на Большой Кайман в виде наличных на некоем самолетике “Лир”, записанном за одной из небольших юридических фирм в Мемфисе. На самом-то деле миллионов было всего четырнадцать, но после уплаты причитавшегося кайманской таможне и местным банкирам осталось всего десять. Компания была зарегистрирована на имя некоего Диего Санчеса, который волею судеб оказался вице-президентом “Банко де Мехико”. Президентом компании стала нежная душа по имени Натан Лок, секретарем назначили нашего старого приятеля Ройса Макнайта, а казначеем этой славной маленькой корпорации сделали парня, которого звали Эл Рубинштейн. Уверен, что вы с ним знакомы. Я – нет.
– Один из людей Моролто.
– Какой сюрприз, надо же! Этого мало?
– Продолжай.
– После того как в дело была пущена первая партия денег, то есть эти десять миллионов, в течение последующих трех лет наличными же были внесены еще девяносто миллионов. Предприятие оказалось весьма прибыльным. Компания приступила к скупке на территории Соединенных Штатов всех видов товара: хлопковые фермы в Техасе, жилые дома в Дэйтоне, ювелирные магазины в Беверли-Хиллс, отели в Сан-Питерсбурге и Тампе. Большинство сделок заключалось посредством банковского перевода средств из четырех или пяти банков, расположенных на Кайманах. Это, так сказать, базовая операция по отмывке денег.
– И все это у тебя задокументировано?
– Дурацкий вопрос, Уэйн. Не будь у меня документов, как бы я узнал обо всем этом? Я ведь работаю только по чистым делам, помнишь?
– Сколько тебе еще потребуется времени?
– Пара недель. Мы с подружкой еще крутимся на Фронт-стрит. И это не очень-то здорово. Уж оттуда вытащить папки будет чрезвычайно трудно.
– А откуда взялись эти десять тысяч? Митч сделал вид, что не слышал вопроса. Он вскочил со скамейки и направился к двери ложи.
– Нам с Эбби хотелось бы поселиться в Альбукерке. Это большой город, и лежит вроде бы в стороне от оживленных мест. Приступайте к работе в этом направлении.
– Не спеши так. Работы хватит всем.
– Я же сказал: две недели, Тарранс. Через две недели я доставлю вам все, а это будет значить, что мне придется тут же уносить ноги.
– Не так быстро. Сначала мне нужно будет увидеть несколько документов.
– У тебя короткая память, Тарранс. Моя очаровательная жена пообещала передать вам целую пачку бумаг по “Данн Лэйн”, как только Рэй выйдет из тюрьмы.
Тарранс опять уперся взглядом во тьму.
– Посмотрю, что там можно сделать. Митч подошел к нему и направил в лицо агента указательный палец.
– Слушай меня, Тарранс, и слушай внимательно. Похоже, мы не понимаем друг друга. Сегодня семнадцатое апреля. Через две недели – первое мая, и первого мая я, как и обещал, предоставлю в ваше распоряжение более десяти тысяч в высшей степени убедительных и неопровержимых документов, которые смогут поставить под угрозу одно из самых могущественных преступных сообществ в мире. И, так или иначе, это будет стоить мне жизни. Но я связал себя обещанием. Равно как и вы обещали мне, что мой брат выйдет из тюрьмы. В вашем распоряжении одна неделя, до двадцать четвертого апреля. В противном случае я исчезну. А вместе со мной и ваша операция, и твоя карьера.
– Чем он займется, когда выйдет на свободу?
– И опять же ты со своими дурацкими вопросами. Он бросится бежать со всех ног, вот чем он займется. У него есть брат с миллионом долларов, являющийся экспертом по отмыванию денег и электронному банковскому делу. Рэй покинет пределы страны в течение двенадцати часов, и уж он-то не выпустит из рук счастье.
– Он отправится на Багамы?
– Багамы. Ты – идиот, Тарранс. На Багамах эти деньги вылетят на ветер меньше чем за десять минут. Неужели их можно доверить тамошним коррумпированным дуракам?
– Мистеру Войлсу не по вкусу тупиковые ситуации. Он будет по-настоящему расстроен.
– Скажи Войлсу, пусть поцелует меня в задницу. Скажи, пусть приготовит следующие полмиллиона, так как я почти уже готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103