Поедешь за ним. Найдем местечко и побеседуем.
– Это вполне безопасно?
– Доверься нам. Если мы увидим или учуем что-то, мы смоемся. Ты покружишь по городу, и если в течение часа не заметишь Лэйни, то съешь сандвич и покатишь домой. Значит, они были слишком близко. Рисковать мы не будем.
– Благодарю. Предусмотрительные вы парни! Подъехал Лэйни в “БМВ”.
– Кругом все чисто. Никого.
– Отлично. Завтра увидимся, Митч. Давай за баранку!
Они попрощались за руку.
– Я уже не торгуюсь, Тарранс, – напомнил ему Митч.
– Зови меня Уэйн. До завтра.
25
Темные тучи и проливные дожди давно уже согнали с пляжа “Седьмая миля” всех туристов, когда уставшие и промокшие Митч и Эбби прибыли в роскошное бунгало фирмы. Митч подогнал взятый напрокат джип “мицубиси” через газон прямо к двери. Коттедж номер два. В первый свой приезд он жил в коттедже номер один. Здания были совершенно одинаковы, отличаясь только окраской и отделкой. Открыв входную дверь, они начали перетаскивать багаж, быстро промокнув насквозь в потоках усилившегося дождя.
Сменив одежду, супруги принялись распаковываться в спальне на втором этаже, длинный балкон которой выходил на пустой мокрый пляж. Осторожно обмениваясь словами, обследовали все комнаты, ванную, кладовую. Холодильник на кухне был пуст, зато бар ломился от напитков. Митч смешал два коктейля из рома и кока-колы, в честь острова. Они уселись на балконе и подставили босые ноги под стекавшие с крыши струи дождя. Океанские волны бросали на песок клочья пены. В “Румхедсе” было тихо, бар едва виднелся за пеленой воды. У стойки сидели двое местных, пили и смотрели на море.
– Вон там находится “Румхедс”, – Митч вытянул в том направлении руку со стаканом.
– “Румхедс”?
– Я рассказытал тебе о нем. Это веселенькое местечко, где туристы пьют, а местные играют в домино.
– Понятно.
Особого впечатления на Эбби это не произвело. Она зевнула и глубже опустилась в пластиковое кресло, прикрыла глаза.
– Вот это мне нравится, Эбби! Наша первая поездка за рубеж, первый настоящий медовый месяц, а ты засыпаешь через десять минут после того, как мы прибыли.
– Я устала, Митч. Я всю ночь, пока ты спал, паковала вещи.
– Ты набила восемь чемоданов: шесть для себя и два для меня. Уложила 1юю нашу одежцу. Когда тебе было спать!
– Не хочу, чтобы вдруг мне здесь не хватило одежды.
– Не хватило? Сколько бикини ты взяла? Десять? Двенадцать?
– Шесть.
– Здорово! По купальнику на день. Что же ты до сих пор ни один не надела?
– Что?
– Ты слышала, что я сказал. Поди надень тот голубой, с двумя ниточками, что должны прикрывать грудь. Он весит полграмма и стоит шестьдесят долларов, у тебя в нем все так и колышется, когда ты проходишь мимо. Поди и надень, я хочу его видеть.
– Митч, но ведь идет дождь. Ты притащил меня на этот остров в самый сезон дождей. Посмотри на тучи, они такие огромные и черные, и такие неподвижные. На этой неделе мне не понадобится никакой купальник.
Митч заулыбался, растирая ноги.
– А мне дождь нравится. Надеюсь, что он не перестанет всю неделю. Будем сидеть здесь, не вылезая из постели, попивая ром и выясняя, кто из нас сильнее.
– Ты шокируешь меня! Ты что, действительно хочешь заняться любовью? В этом месяце один раз это уже было.
– Два раза.
– Я-то думала, что ты всю неделю будешь плавать с аквалангом или с маской.
– Ну уж нет. Там меня поджидают акулы. Ветер подул сильнее, заливая сидящих на балконе потоками воды.
– Пойдем и снимем с себя все, – сказал Митч, вставая.
Примерно через час погода все-таки начала меняться. Дождь вначале ослабел, потом начал моросить, а вскоре и вовсе кончился. Небо прояснилось, тучи уходили на северо-восток, к Кубе. Незадолго до захода на короткое время выглянуло солнце. Его появление опустошило бунгало, домики местных жителей, номера в отелях – все тут же устремились по еще не просохшему песку к воде. “Румхедс” внезапно оказался набитым игроками в дартс и умиравшими от жажды туристами. Возобновилась оборванная на середине партия в домино. У “Пальм” музыканты взяли в руки свои инструменты, над пляжем поплыла уже знакомая Митчу мелодия регги.
Вместе с Эбби они бесцельно шагали вдоль кромки прибоя в направлении Джорджтауна, прочь от того места, где когда-то он сидел с девушкой. Время от времени он ловил себя на мысли о том, что не может забыть ни ее, ни фотографии. Он решил, что девушка была профессионалкой, что Де Вашер заплатил ей за то, чтобы она соблазнила его и подставила под объективы скрытых камер. Он не рассчитывал увидеть ее в этот раз.
Как бы по сигналу, музыка вдруг смолкла, прогуливавшиеся по пляжу замерли, шум в баре стих, и тысячи глаз устремились к той точке на горизонте, где нижний край солнечного диска соприкоснулся с поверхностью воды. Крошечные облака, остатки бушевавшей днем грозы, вместе с солнцем медленно погружались в воду. Заходящее светило окрашивало их в красные, желтые, розовые тона. На несколько мгновений небо превратилось в огромный кусок холста, раскрашиваемый мощными взмахами невидимой кисти. Затем оранжевый диск полностью ушел под воду, облака стали черными и медленно разошлись. Такими бывали на островах закаты.
Со страхом и всеми мыслимыми предосторожностями Эбби правила джипом на забитых транспортом узеньких улицах торгового квартала. Ведь она была родом из Кентукки, и ей никогда прежде не приходилось ездить по левой стороне дороги. Митч подсказывал ей, куда править, и одновременно не сводил глаз с зеркала заднего вида. Тротуары были полны туристов, разыскивающих взглядами в витринах беспошлинные фарфор, хрусталь, парфюмерию, кинофотоаппаратуру и ювелирные изделия.
Митч указал ей на незаметную боковую улочку, и джип резко свернул в нее, разделив надвое большую группу туристов. Он поцеловал жену.
– Буду здесь в пять.
– Не забывай про осторожность, – сказала она. – Я отправлюсь в банк, а потом вернусь на пляж, поближе к бунгало.
Он хлопнул дверцей и исчез в проходе между двумя магазинчиками. Проход вывел на более широкую улицу, упирающуюся в Поросячий залив. Митч нырнул в небольшую, полную туристов лавку, где торговали рубашками, соломенными шляпами и солнцезащитными очками. Он выбрал рубашку с кричащими желтыми и зелеными цветами и широкополую панаму и уже через две минуты уселся на заднее сиденье притормозившего у лавки такси.
– В аэропорт. И побыстрее. Посматривай, чтобы никто не увязался следом.
Таксист не отозвался. Проехав мимо зданий банков, они выбрались на шоссе, и уже через десять минут машина остановилась перед зданием аэропорта.
– За нами кто-нибудь ехал? – обратился к водителю Митч, доставая деньги.
– Нет, дружище. Четыре доллара десять центов. Митч бросил на сиденье пятерку и быстро прошел внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Это вполне безопасно?
– Доверься нам. Если мы увидим или учуем что-то, мы смоемся. Ты покружишь по городу, и если в течение часа не заметишь Лэйни, то съешь сандвич и покатишь домой. Значит, они были слишком близко. Рисковать мы не будем.
– Благодарю. Предусмотрительные вы парни! Подъехал Лэйни в “БМВ”.
– Кругом все чисто. Никого.
– Отлично. Завтра увидимся, Митч. Давай за баранку!
Они попрощались за руку.
– Я уже не торгуюсь, Тарранс, – напомнил ему Митч.
– Зови меня Уэйн. До завтра.
25
Темные тучи и проливные дожди давно уже согнали с пляжа “Седьмая миля” всех туристов, когда уставшие и промокшие Митч и Эбби прибыли в роскошное бунгало фирмы. Митч подогнал взятый напрокат джип “мицубиси” через газон прямо к двери. Коттедж номер два. В первый свой приезд он жил в коттедже номер один. Здания были совершенно одинаковы, отличаясь только окраской и отделкой. Открыв входную дверь, они начали перетаскивать багаж, быстро промокнув насквозь в потоках усилившегося дождя.
Сменив одежду, супруги принялись распаковываться в спальне на втором этаже, длинный балкон которой выходил на пустой мокрый пляж. Осторожно обмениваясь словами, обследовали все комнаты, ванную, кладовую. Холодильник на кухне был пуст, зато бар ломился от напитков. Митч смешал два коктейля из рома и кока-колы, в честь острова. Они уселись на балконе и подставили босые ноги под стекавшие с крыши струи дождя. Океанские волны бросали на песок клочья пены. В “Румхедсе” было тихо, бар едва виднелся за пеленой воды. У стойки сидели двое местных, пили и смотрели на море.
– Вон там находится “Румхедс”, – Митч вытянул в том направлении руку со стаканом.
– “Румхедс”?
– Я рассказытал тебе о нем. Это веселенькое местечко, где туристы пьют, а местные играют в домино.
– Понятно.
Особого впечатления на Эбби это не произвело. Она зевнула и глубже опустилась в пластиковое кресло, прикрыла глаза.
– Вот это мне нравится, Эбби! Наша первая поездка за рубеж, первый настоящий медовый месяц, а ты засыпаешь через десять минут после того, как мы прибыли.
– Я устала, Митч. Я всю ночь, пока ты спал, паковала вещи.
– Ты набила восемь чемоданов: шесть для себя и два для меня. Уложила 1юю нашу одежцу. Когда тебе было спать!
– Не хочу, чтобы вдруг мне здесь не хватило одежды.
– Не хватило? Сколько бикини ты взяла? Десять? Двенадцать?
– Шесть.
– Здорово! По купальнику на день. Что же ты до сих пор ни один не надела?
– Что?
– Ты слышала, что я сказал. Поди надень тот голубой, с двумя ниточками, что должны прикрывать грудь. Он весит полграмма и стоит шестьдесят долларов, у тебя в нем все так и колышется, когда ты проходишь мимо. Поди и надень, я хочу его видеть.
– Митч, но ведь идет дождь. Ты притащил меня на этот остров в самый сезон дождей. Посмотри на тучи, они такие огромные и черные, и такие неподвижные. На этой неделе мне не понадобится никакой купальник.
Митч заулыбался, растирая ноги.
– А мне дождь нравится. Надеюсь, что он не перестанет всю неделю. Будем сидеть здесь, не вылезая из постели, попивая ром и выясняя, кто из нас сильнее.
– Ты шокируешь меня! Ты что, действительно хочешь заняться любовью? В этом месяце один раз это уже было.
– Два раза.
– Я-то думала, что ты всю неделю будешь плавать с аквалангом или с маской.
– Ну уж нет. Там меня поджидают акулы. Ветер подул сильнее, заливая сидящих на балконе потоками воды.
– Пойдем и снимем с себя все, – сказал Митч, вставая.
Примерно через час погода все-таки начала меняться. Дождь вначале ослабел, потом начал моросить, а вскоре и вовсе кончился. Небо прояснилось, тучи уходили на северо-восток, к Кубе. Незадолго до захода на короткое время выглянуло солнце. Его появление опустошило бунгало, домики местных жителей, номера в отелях – все тут же устремились по еще не просохшему песку к воде. “Румхедс” внезапно оказался набитым игроками в дартс и умиравшими от жажды туристами. Возобновилась оборванная на середине партия в домино. У “Пальм” музыканты взяли в руки свои инструменты, над пляжем поплыла уже знакомая Митчу мелодия регги.
Вместе с Эбби они бесцельно шагали вдоль кромки прибоя в направлении Джорджтауна, прочь от того места, где когда-то он сидел с девушкой. Время от времени он ловил себя на мысли о том, что не может забыть ни ее, ни фотографии. Он решил, что девушка была профессионалкой, что Де Вашер заплатил ей за то, чтобы она соблазнила его и подставила под объективы скрытых камер. Он не рассчитывал увидеть ее в этот раз.
Как бы по сигналу, музыка вдруг смолкла, прогуливавшиеся по пляжу замерли, шум в баре стих, и тысячи глаз устремились к той точке на горизонте, где нижний край солнечного диска соприкоснулся с поверхностью воды. Крошечные облака, остатки бушевавшей днем грозы, вместе с солнцем медленно погружались в воду. Заходящее светило окрашивало их в красные, желтые, розовые тона. На несколько мгновений небо превратилось в огромный кусок холста, раскрашиваемый мощными взмахами невидимой кисти. Затем оранжевый диск полностью ушел под воду, облака стали черными и медленно разошлись. Такими бывали на островах закаты.
Со страхом и всеми мыслимыми предосторожностями Эбби правила джипом на забитых транспортом узеньких улицах торгового квартала. Ведь она была родом из Кентукки, и ей никогда прежде не приходилось ездить по левой стороне дороги. Митч подсказывал ей, куда править, и одновременно не сводил глаз с зеркала заднего вида. Тротуары были полны туристов, разыскивающих взглядами в витринах беспошлинные фарфор, хрусталь, парфюмерию, кинофотоаппаратуру и ювелирные изделия.
Митч указал ей на незаметную боковую улочку, и джип резко свернул в нее, разделив надвое большую группу туристов. Он поцеловал жену.
– Буду здесь в пять.
– Не забывай про осторожность, – сказала она. – Я отправлюсь в банк, а потом вернусь на пляж, поближе к бунгало.
Он хлопнул дверцей и исчез в проходе между двумя магазинчиками. Проход вывел на более широкую улицу, упирающуюся в Поросячий залив. Митч нырнул в небольшую, полную туристов лавку, где торговали рубашками, соломенными шляпами и солнцезащитными очками. Он выбрал рубашку с кричащими желтыми и зелеными цветами и широкополую панаму и уже через две минуты уселся на заднее сиденье притормозившего у лавки такси.
– В аэропорт. И побыстрее. Посматривай, чтобы никто не увязался следом.
Таксист не отозвался. Проехав мимо зданий банков, они выбрались на шоссе, и уже через десять минут машина остановилась перед зданием аэропорта.
– За нами кто-нибудь ехал? – обратился к водителю Митч, доставая деньги.
– Нет, дружище. Четыре доллара десять центов. Митч бросил на сиденье пятерку и быстро прошел внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103