— Абсолютно.
— Тогда я возьму их.
— Зачем? — Глаза женщины сузились. — Что бы отдать этим убийцам?
— Не все норманны такие жестокие. Разве похож на них тот, который за меня вступился? Вы же сами видели, как он меня спас от смерти.
— Да, видела. Но я также слышала, что вы говорили на их языке, — жестко заметила ее собеседница; остальные женщины начали одобрительно перешептываться.
— Меня научила ему моя мать. Она говорила как по-английски, так и по-французски.
— Не знаю, не знаю… Вы появились здесь вместе с норманнами. Раньше мы вас никогда не видели.
— Меня взяли в плен в Пивинси, но Бог сжалился надо мной, и я попала к благородному и милосердному человеку.
Женщина с сомнением пожала плечами:
— Но это вовсе не означает, что он будет рад принять саксонских детей и захочет о них заботиться. Этих детей сделали сиротами его же соотечественники.
Упорство и недоверчивость этой женщины начали раздражать Иду.
— Разве не я помогла вам спасти жизнь? Я уже взяла одного малыша и раненого юношу, и поверьте, вовсе не потому, что мне были нужны лишние рты, как не нужны они и тому человеку, у которого я нахожусь в плену. Никто из вас не выражает желания приютить этих детей. Так почему же вы со мной спорите? Я по крайней мере могу дать им хоть какой-то шанс выжить. А вы?
Женщины некоторое время молчали, переглядываясь друг с другом.
— Нет. Можете их забрать, — наконец с явной неохотой сказала темноволосая.
Ида решила как можно скорее покинуть эту церковь. В глубине души она понимала опасения женщин и все же чувствовала себя глубоко уязвленной.
Дрого с каменным лицом смотрел, как Ида ведет к нему трех перепуганных ребятишек. Он молча оглядел их и отвернулся; затем так же молча поочередно поднял детей и по одному посадил впереди каждого из своих воинов. Проделав это, Дрого тоже вскочил на коня и помог вскарабкаться вконец измученной Иде. Губы его были крепко сжаты, на скулах ходили желваки, и она поняла: Дрого весь кипит от гнева. В душе Иды теплилась робкая надежда, что гнев этот вызван гнусным поведением Ги, а не ее неосмотрительным и необузданным поступком.
Вернувшись к своей повозке, они обнаружили, что Вильгельм распорядился разбить лагерь. Иво уже поставил палатку. Заметив, что из нее открывается вид прямо на сгоревшую деревню, Ида недовольно повернулась к Дрого, но при взгляде на его хмурое лицо слова укора замерли у нее на губах, и она молча проскользнула внутрь.
— Я не могу давать приют каждому сироте в Англии, — холодно проговорил он, снимая с Иды плащ.
— Знаю, — кротко ответила она. — Если по пути нам встретится неразоренная деревня, я постараюсь пристроить детей у кого-нибудь из жителей.
— Опять ты очертя голову бросилась навстречу опасности! Счастье, что мы подоспели вовремя и тебе удалось выйти живой из этой передряги! — сердито продолжал Дрого.
Обнаружив, что меч Ги всего лишь сильно порвал платье Иды, а сама она ранена относительно легко, он почувствовал огромное облегчение и гнев его понемногу начал утихать.
— Ты прав, я поступила безрассудно, — виновато сказала Ида; опустившись на овечью шкуру, она начала стягивать платье, — Но я услышала крик ребенка! В нем было столько страха и боли, что я, забыв обо всем, бросилась на помощь. Мне казалось, что этот ребенок вот-вот погибнет, и я… — Чувствуя, что сейчас расплачется, Ида умолкла.
Дрого нежно поцеловал ее.
— Ну скажи на милость, какая ему была бы от тебя польза, если бы ты умерла прежде, чем успела до него добраться?
— Никакой, — понурившись, тихо ответила Ида. — Но я же все-таки добралась! — тут же возразила она и вскинула голову, не желая признавать свое поражение. — Когда я увидела, как Ги убивает женщин и детей у самых дверей церкви, то пришла в такое бешенство, что остановиться уже не смогла и…
— …и бросилась на него, — договорил Дрого.
— Да, я стащила его с лошади. Мы начали бороться, и никто из его людей не вмешивался до тех пор, пока я не схватила меч Ги. Я почти одолела негодяя! Но на мою беду, один из его всадников встал между нами, сначала вырвав у меня меч. Если б не он, победа была бы за мной. Но, благодарение Богу, я хотя бы отвлекла их внимание, так что женщины и дети успели добежать до церкви и там укрыться. — Дрого раскатисто захохотал, и Ида нахмурилась. — Не вижу в этом ничего смешного! — обиженно сказала она.
— А зря! — вытирая выступившие от смеха слезы, ответил Дрого. — Хрупкая девушка почти победила до зубов вооруженного рыцаря! Ну и умора! — Он покачал головой. — Да, подобную картину невозможно себе представить без смеха. Теперь Ги возненавидит тебя еще больше, чем меня.
— Пожалуй. После такого унижения… Но вот чего я не могу понять: зачем ему уничтожать ни в чем неповинных женщин и детей? Они же с ним не воюют.
— Думаю, это просто жажда убивать. Говорят, есть люди, которые пьянеют от запаха крови. Но Ги мне таким не казался.
— И напрасно. Он действительно любит убивать, и особенно — что самое отвратительное — тех, кто беззащитен, на чьих лицах он видит страх. Если бы ты видел! Размахивая мечом, он улыбался, словно испытывал наслаждение; с такой блаженной улыбкой обычно слушают сладкие песни менестрелей. Не могу даже вспоминать об этом спокойно!
— Просто ты не в состоянии понять, какой грязной и жестокой бывает подчас война, — девушке из хорошего дома это просто не под силу. — Он с сожалением покачал головой. — Иногда мне кажется, что следовало оставить тебя в Пивинси. Но я думал, что смогу защитить тебя только в том случае, если буду рядом.
Дрого погладил ее по щеке.
— Перестань бросаться на зов твоих голосов без предупреждения. В который раз тебе повторяю: бери кого-нибудь с собой. — Он прижал к губам Иды палец, заметив, что она хочет возразить. — Я прекрасно понимаю, что заставляет тебя так поступать, и вовсе не осуждаю. Как можно осуждать человека, который хочет помочь другим?
«И как такой человек может быть настолько безрассуден, что подвергает риску данный ему благословенный дар», — мелькнуло в голове у Иды.
— Даю слово, что больше подобное не повторится, — твердо сказала она.
«Надеюсь, ты наконец выполнишь свое обещание», — подумал Дрого и улыбнулся. Ему совсем не хотелось привязывать Иду к повозке да и вообще в чем-то ограничивать, однако теперь, когда у нее появился такой враг, как Ги, опасность возросла во сто крат и иного средства защитить девушку Дрого не видел. Но раз она даст слово… Что ж, поживем — увидим, решил он.
— А теперь отдыхай, — ласково сказал Дрого, укладывая Иду на овечью шкуру. — У тебя легкие раны, но нужно дать им время затянуться. К тому же ты наверняка скоро почувствуешь, что у тебя болит все тело. После всего, что ты перенесла, это вполне естественно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74